Йозеф Майзингер — участник «Пивного путча» 1923 года. В 1934 году переведен в гестапо. В 1934–1939 годах руководил отделом, занимавшимся борьбой с сексуальными меньшинствами и абортами, с 1936 года также курировал работы отдела, занимавшегося еврейским вопросом. Один из ближайших сотрудников и знакомый Г. Мюллера.
В кабинете Гитлера в рейхсканцелярии в нескольких шагах от дверей стояли Геринг и Гиммлер. Гитлер нервно ходил по кабинету, то и дело одергивая свой френч.
— У меня с утра был Бломберг, — отрывисто говорил хозяин кабинета. — Он подал в отставку. Я не очень-то и расстроен. Скоро война. Нам нужны новые командиры, которые не знают поражений. Но сделать из меня дурака с этой пышной свадьбой! А где вы были раньше, Генрих? — Гитлер остановился напротив Гиммлера и не мигая уставился ему в лицо. — Что делает вообще весь ваш аппарат? Эта свадьба опозорила не меня! Я что! Она опозорила партию! И вы это допустили!
— Мой фюрер, — начал оправдываться Гиммлер, — наш аппарат в первую очередь направлен против врагов рейха, а вы сами знаете, что их у нас предостаточно. Мы…
— Да, против врагов! — не дал ему договорить фюрер. — Но Бломберг нашел себе эту шлюху не на улице! Она была его секретаршей, секретаршей в генеральном штабе! А вы даже не удосужились проверить, кто у вас там работает с секретнейшими документами! А если бы вы проверили, как и должно было бы быть, то ничего этого не было бы! Однако вы только и умеете, что жаловаться на нехватку денег и людей. Покажите настоящую работу, и тогда у вас будут и деньги, и люди!
— Мой фюрер, — опять заговорил Гиммлер, — мы стараемся изо всех сил, но каждый день преподносит нам все новые и новые неожиданности. Вот с очередной неприятной неожиданностью мы и пришли сегодня к вам.
— Что еще?
— Видите ли, полиция задержала одного уголовника по фамилии Шмидт. Обычный мелкий воришка, который начал свою жизнь с исправительного дома для малолетних. Но вот в процессе следствия обнаружилось, что этот тип вот уже несколько лет шантажирует офицера фон Фрича, которого застал за удовлетворением неестественных потребностей с одним из соответствующих типов. Полиция должна бы начать дело по статье 127, предусматривающей наказание за гомосексуализм, но в данном случае речь идет об армейском командовании. И, я думаю, здесь стоит подключить военную прокуратуру.
На какое-то время Гитлер потерял дар речи. О том, что надо будет произвести чистку среди этой прусской знати, он подумал сразу же, как решил объявить о подготовке к войне, но то, что двух основных военачальников можно будет убрать без особых трудностей, он и не подозревал. Теперь ответственность за другие смещения будет лежать на этих двух командирах.
— У нас что, не генеральный штаб, а клиника для сексуально невоздержанных психопатов! — взорвался наконец он, — Один не может воспользоваться проституткой без того, чтобы на ней не жениться, а второму и этого мало: ему нужны мальчики! Куда ни повернись, везде грязь папеновского наследства! А этот сутенер Бломберг еще сегодня утром уверял меня, что Фрич самая подходящая для него замена! Теперь я вижу почему! О каком суде чести можно говорить, когда обе эти развратные твари не имеют и понятия о чести! Я сегодня же отдам соответствующие распоряжения, а вы, Герман, — обратился он уже к Герингу, — подготовьте мне к вечеру ваши соображения по формированию нового генерального штаба. Мы на пороге войны, и мне нужны генералы, способные воевать на настоящем поле боя, а не в постелях! А сейчас все свободны, мне надо обдумать сложившееся положение.
Вечером Гейдрих прошел в свой домашний кабинет и сел за старый кабинетный рояль. Его пальцы сами начали играть одну за другой пьесы из «Хорошо темперированного клавира». Он любил вот так играть и думать: руки сами знали свое дело, а музыка направляла ход его мыслей.
События начали разворачиваться с головокружительной быстротой. Именно сейчас настало время, когда на долгое время будут распределены сферы влияния. Геринг спит и видит себя главнокомандующим, и, похоже, Гиммлер решил ему в этом помочь. Но Гиммлер не так прост: он наверняка задумал какой-то ход, который еще выше поднимет значение СС, а значит, и его, шефа СС Гиммлера. Армия еще не настолько сильна, чтобы должность главнокомандующего гарантировала победные лавры. СС, конечно, спокойнее. А он, Гейдрих, совершенно не собирается гоняться за званиями. Нет, сейчас ему выгодней получить доступ к информации, любой информации, а тогда он сможет манипулировать кем угодно. Последние события показали, что значит вовремя запастись нужными сведениями. Вот ведь как просто оказалось разделаться с верхушкой генерального штаба, а все только потому, что его люди сразу же предоставили ему нужную информацию. Да, та картотека, которую он начал создавать еще в тридцать первом году, даром не пропадет. У каждого есть то, за что можно зацепиться. Абсолютно чистых людей нет. Но теперь прошли те времена, когда он, Гейдрих, со своим адъютантом Гильдишем возили на трамвае по вечерам пишущую машинку из служебного кабинета к нему в дом и там печатали карточки-досье, которые раскладывали по сигарным коробкам. Нет, теперь эта картотека должна разрастись до неимоверных размеров, и ее обязательно надо будет как-то механизировать.
После сегодняшних событий с верхушкой генерального штаба, ситуация в армии будет крайне напряженной: и Бломберг и Фрич пользуются в армейских кругах огромным авторитетом. Весь вопрос в том, хватит ли у этих пруссаков смелости встать на защиту своих товарищей, или же каждый будет дрожать за свою шкуру.
Мысли Гейдриха прервала зашедшая в кабинет жена Лина. С Линой Остен он встретился на Рождественских праздниках еще в 1930 году и, как только увидел ее, понял, что именно ее и хочет иметь рядом с собой постоянно. Казалось, они тогда при первой же встрече поняли, что какие-то невидимые нити судьбы связывают их воедино. У Гейдриха тогда была другая невеста, которую он, как только встретился с Линой, оставил в «интересном положении». Старший офицер крейсера «Берлин» Канарис был вне себя от поведения молодого лейтенанта Гейдриха. Он устроил суд чести. Гейдриху пришлось подать в отставку. Разрыв с невестой был, несомненно, только предлогом: настоящим поводом отставки было то, что молодой лейтенант слишком увлекся национал-социалистическими идеями, а тогдашнее правительство очень хотело сохранить армию и флот чистой от политических идей.
— У тебя что, неприятности? — спросила жена, обняв Рейнгарда сзади за плечи и прижавшись к нему всем телом.
Она за эти семь лет совместной жизни прекрасно поняла, что муж выход из всех сложных ситуаций находит, сидя за роялем.
— Нет, просто грядут перемены, и надо быть к ним готовым, — мягко улыбнулся Рейнгард.
— Все будет так, как вы задумали, — проворковала жена, — Ты знаешь, я сегодня купила обеденный сервиз, настоящая «Старая Вена». Хочешь посмотреть?
Лина обожала все то, что можно было отнести к «Старой Вене», и рыскала по антикварным магазинам в поисках новых экземпляров для своей коллекции.