Очень часто бывал в Чечне и генерал Александр Косован, первый заместитель начальника строительства и расквартирования войск Министерства обороны. Что скрывать, к ситуации, сложившейся тогда, мы не были полностью готовы.
— Я тогда поразился, — вспоминает Михаил Ташлык, — как генерал Косован ориентируется в обстановке, ставит задачи своим заместителям, начальнику строительного управления округа, мне — начальнику УНР. Четко, уверенно, тут же определяя, откуда будут поступать материалы, и кто их будет доставлять.
Приезжал он в Чечню часто. Не было ни одного населенного пункта, где работали военные строители, в котором он бы ни побывал. Александр Давыдович ходил по объектам в любую погоду, беседовал с солдатами, интересовался их бытом, внимательно слушал офицеров. Поездки эти не носили инспекционного характера. Просто Косован сам на месте убеждался, как идут работы по обустройству войск, определял, какая нужна помощь. Но за нерасторопность, халатность спрашивал строго. Тогда его лицо становилось каменным, глаза принимали стальной оттенок.
— Военным строителям в Грозном были приданы три БТРа, — рассказывал Михаил Петрович Ташлык, —два экипажа из которых, к сожалению, погибли. Поэтому колонны со строительными материалами мы сопровождали сами, делая свою работу наравне со всеми: мотострелки, десантники, морские пехотинцы штурмовали здания, а военные строители, зачастую под пулями, замешивали цементный раствор, обкладывали кирпичом сборнощитовые казармы, возводили многочисленные объекты.
К сожалению, труд военных строителей в Чечне оценен далеко не полно. О них мало пишут, мало рассказывают по телевидению. В основном ведут речь о десантниках, артиллеристах, разведчиках. Больше даже бандитов показывают: убитых, захваченных в плен. Но если вдуматься, вспомнить, в каких условиях приходилось работать военным строителям в Чечне, выполняя главную для них задачу по обустройству войск, то понимаешь, что они на самом деле ежедневно совершали подвиг.
И все же хочется верить, что наступят времена, когда в Чечне стабилизируется обстановка, будет восстановлен Грозный и другие города, и тогда сами жители оценят труд тех, кто возводил для них дома, больницы, школы. В том числе и военных строителей. И где-нибудь в Шали или Борзое, Калиновской или Аргуне еще появятся улицы, названные в честь этих людей. И неважно, какой они были национальности: русские или чеченцы, армяне или аварцы, украинцы или татары.
Военная весна 95-го
Весной 1995 года активные боевые действия в Чечне пошли на спад. Одна из причин — переговоры, которые проводило командование Объединенной группировки федеральных сил с начальником штаба Дудаевских формирований Асланом Масхадовым. Казалось, это был реальный шанс на пути к миру. В основу замысла переговоров лег принцип: если «верхи» не хотят вести диалог, тогда «низы» сами попробуют на своем уровне решить военный блок вне прямой связи с политическим, иначе говоря, найти пути к согласию на уровне военных руководителей. Инициатива переговоров исходила от чеченской стороны, конкретно — от Аслана Масхадова. Российская сторона пошла ему навстречу.
Переговоры шли в три этапа. Проводились они в станице Ор-джоникидзевская в аэропорту Слепцовский, на границе Чечни и Ингушетии. Командование Объединенной группировки федеральных сил прибывало на вертолетах. Руководители дудаевских формирований следовали по специальному маршруту, который обеспечивался силами Внутренних войск: на момент продвижения снимался ряд постов, убирались бронетранспортеры, бетонные плиты. Переговоры проводились в небольшой комнате, где раньше размещалась дежурная часть милиции, и велись примерно с 10 утра и до обеда. С российской стороны в них участвовали генерал-полковники Анатолий Васильевич Квашнин и Анатолий Сергеевич Куликов, с противоположной — Аслан Масхадов. Периодически также приглашались руководители вооруженных формирований, в частности Шамиль Басаев.
Переговоры шли сложно, в больших спорах. Наши сразу же предложили Масхадову немедленно прекратить боевые действия, произвести обмен всеми задержанными с той и с другой стороны по принципу всех на всех. В южной части Грозного находилось большое количество тел боевиков. Дудаевская сторона обратилась с просьбой разрешить их вывезти и захоронить по своим обрядам, на что наши руководители дали согласие и обеспечили необходимые условия. Предлагалось также сдать тяжелое и коллективное оружие, оставив чеченцам только стрелковое. Представители дудаевской стороны расходятся по местам постоянного жительства. До формирования эффективных органов власти в населенных пунктах создаются отряды самообороны. При отказе от вооруженного сопротивления российские войска в эти населенные пункты не входят. Там организуются местные органы власти. Здание мира начинает строиться с каждого поселка, с каждого села. Грозный объявляется демилитаризованной зоной, там остаются только силы федеральной и местной милиции. Таковы были условия, которые внесла российская сторона.
Среди населения интерес к переговорам существовал огромный. Когда Масхадов возвращался назад, буквально в каждом селе выходили жители, спрашивая его, о чем договорились. Ответ со стороны дудаевцев ждали к воскресенью. Но в субботу, 17 февраля 1995 года, при поддержке артиллерии были атакованы подразделения морской пехоты. Причем характер боевых действий говорил о том, что нарушение не спонтанное, а плановое. Это фактически и был ответ противоположной стороны на российские предложения.
После произошедшего командование Объединенной группировкой приняло два решения. Во-первых, подготовило Обращение к населению Чеченской Республики, где, в частности, перечислялись предложения российской стороны, а во-вторых, перешло к другой тактике. Раз не решается вопрос на высоком уровне, переговоры стали вести в чеченских селах и поселках. Обращение размножили и распространили почти во всех населенных пунктах Чечни. Те, кто с ним ознакомился, говорили: это то, что нам надо. К руководству Объединенного командования потянулись представители с мест. Говорили: если командование дает гарантии своим предложениям, мы готовы их поддерживать.
В поселках, селах все друг друга знают. Старейшины начали ходить к родителям парней, которые воевали на стороне незаконных вооруженных формирований, убеждали: зачем твой сын хочет разрушить мой дом? Если он хочет воевать, пусть воюет в лесу, в горах или в открытом поле. Только в селе пусть не воюет. Во многих селах закрыли доступ боевикам, создав отряды самообороны, с которыми сотрудничали наши войска. В частности, на некоторых контрольно-пропускных пунктах были организованы совместные дежурства, и сразу исчезли многие проблемы, перестали циркулировать всевозможные слухи: о массовых убийствах, мародерстве, грабежах и разбоях.
В те дни «Российская газета» писала: «Аслан Масхадов, как и большинство дудаевских военных руководителей, бывший офицер Советской Армии, командовал артиллерийским полком. В начале переговоров среди членов российской делегации вдруг увидел своего бывшего командира. Оба были несказанно рады встрече, крепко обнялись. Масхадов пригласил своего командира в гости домой. И он ездил туда... »
Этим командиром был Владимир Николаевич Боковиков — ныне генерал-лейтенант запаса, Герой России, проживающий в Ростове-на-Дону.