Победы фашизма в войне мы, конечно, и в мыслях не допускали, однако теперь наши территориальные потери, потери населения и общие экономические потери были настолько велики,что, казалось, выгонять гитлеровцев с нашей земли нам придется многие годы. Уж больно далеко они к нам пролезли. Страшно было смотреть на географию войны, а слушать ее статистику просто жутко.
Надежду на обещание Сталина открыть в 1942 году второй фронт на западе мы уже потеряли, ибо год этот был уже на исходе, между тем никакой тенденции к открытию второго фронта союзники даже не обозначили. Более того, создавалось определенное впечатление, что наши союзники изо дня в день ждут нашего поражения.
Но не суждено было недругам дождаться этого. Уже в середине ноября сорок второго наши южане, которые еще недавно панически бежали от немцев, забыв взорвать за собой единственный в то время железнодорожный мост через Дон на Кавказ, теперь нанесли тяжелое поражение немцам под стенами Владикавказа, разгромив крупные силы противника. Почти одновременно был нанесен удар на Центральном фронте, в районе западнее Ржева.
Стоял ноябрь 1942-го. Мы на себе узнали: одного боевого духа, поднявшегося после разгрома немцев под Сталинградом, и желания победить мало. К этому необходимо добавить умение воевать и хорошее материальное обеспечение. Мы это хорошо знали, и потому с чувством высокого долга и воинской обязанности мы приступили к учебе.
Новый боевой устав пехоты
Новый боевой устав пехоты открывал перед нами неограниченные возможности к повышению и совершенствованию боевых качеств личного состава армии, ее командиров и военачальников.
По всему фронту началась повседневная, кропотливая и настойчивая учеба. Все офицеры и генералы дотошно и въедливо изучали новый боевой устав. Писались приказы на наступление и проводилась игра по картам. Затем войска выводились на местность: отрабатывались взаимодействие и маневр с боевой стрельбой, штурмом вражеских дотов и узлов сопротивления; взятия высот и укрепленных районов, форсирование водных преград с помощью подручных средств и многое другое.
На полевые учебные занятия в 58-ю стрелковую бригаду прибыл весь Военный совет армии. Командующий армией генерал-лейтенант Гусев Николай Иванович прибыл верхом на коне; как старый кавалерист, он и сейчас не расставался с лошадьми, предпочитая их «виллису». Это был замечательный генерал. Образованный и культурный, он обладал достаточно широкой военно-политической эрудицией и был уважаем в войсках; как бывший политработник обладал приятным мягким характером и легко умел находить путь к сердцам солдат и офицеров.
Легко, по-молодецки, спрыгнув с коня и вручив поводья коноводу, генерал сразу же направился к берегу реки, где сейчас развернулся показательный горячий бой за овладение водным рубежом противника. С «вражеского» берега бил пулемет без кавычек, но с одним боевым патроном через каждые двадцать-тридцать холостых, чтобы пули все-таки посвистывали. Вражеские доты, дзоты и прочие огневые точки были тщательно замаскированы. Но вот в результате разведки боем все они были выявлены и отмечены на карте. По ним тут же ударила «наша» артиллерия, а пролетающая эскадрилья штурмовиков сбросила авиабомбы и обстреляла реактивными пушками. Имитированный грохот и настоящие огонь, дым, земля смешались перед наступающими. Застрочили пулеметы прикрывающих наступление, и тут же в реку полетели доски, бревна, фашины из сухого хвороста, куги, камыша, плащ-палатки, набитые сеном, соломой или стружкой, деревянные бочки, ящики и тому подобные материалы, следом бросались солдаты, офицеры. Ломая тонкий утренний ледок, они гнали все эти средства переправы к противоположному берегу, опираясь на них и энергично работая в воде руками и ногами; автоматы и винтовки, обильно смазанные, были прочно закреплены за спинами, чтобы не болтались и не мешали плыть; рядом на плотах, лодках, баркасах переправлялись пулеметы, минометы и противотанковые пушки. Форсировав реку под огнем противника, солдаты быстро перебегали, энергично окапывались и поочередно вели огонь по амбразурам противника.
Командующий, как молодой, весь в поту, бегал от группы к группе, ставил все новые, более сложные боевые задачи, «выводил» из строя действующих неумело, неповоротливо, безынициативно, без требуемого напряжения всех физических и моральных сил. Словом, добивался того, что требовалось в настоящем бою. Штурм некоторых дзотов, высот и укрепрайонов переигрывался, по приказу командующего, несколько раз, пока Военный совет не признавал его удовлетворительным.
Для подавления крупных дотов противника на прямую наводку выкатили даже 152-мм орудия. А какой вражеский дот выдержит тяжелый кулак этого «бога войны»? А когда были «взяты» два следующих укрепрайона в глубине расположения противника, — тут даже ледяная вода, в начале обжигавшая тело и особенно голые, исцарапанные руки, стала превращаться в пар, который маленькими змейками струился с каждого из участников форсирования; тяжело дыша, они то и дело обтирали пот, градом катившийся по лицам.
В общем, «бой» был организован очень хорошо. С яркой наглядностью и необходимым напряжением и умением, с проявлением широкой инициативы и хорошей выдумкой, применением военной хитрости и смекалки со стороны солдат и офицеров.
Теоретическая учеба перемежалась с творческим ее применением на практических полевых учениях. В этом творчестве проявлялось много нового, смелого и оригинального. Партийные и комсомольские организации, агитаторы и политработники все это подхватывали и через боевые листки — «Молнии» и дивизионные газеты широко распространяли опыт, делая его достоянием всех солдат и офицеров. Учеба проходила почти каждый день, а тактические учения на местности проводились днем и ночью, в хорошую погоду и в ненастье.
Одновременно тщательно изучались позиции противника, его опорные пункты, укрепления и подходы к ним. Затем точно такие же позиции и укрепления строились на наших учебных полигонах. Командование добивалось максимального приближения учений к условиям предстоящих боев.
Хотя пополнений мы не получали, наоборот, у нас еще и забрали куда-то несколько частей, тем не менее мы чувствовали, что готовится серьезная боевая операция и у нас.
Потом поползли слухи, что на наш фронт прибыли видные представители Ставки Верховного Главнокомандования, маршалы Жуков и Ворошилов. Позднее мы узнали, что по ту сторону Волхова, в районе Войбокало, проходили важные учения с боевой стрельбой и участием всех родов войск, которые инспектировали сами представители Ставки.
Тем временем под Сталинградом произошли события величайшего военного и политического значения. Была окружена трехсоттридцатитысячная ударная группировка немецко-фашистских армий под командованием фельдмаршала Паулюса.
Вскоре после Сталинградской эпопеи за шесть дней боев ударом с двух сторон в районе Синявинских болот была прорвана блокада Ленинграда. Проход по железной дороге к многострадальному городу был открыт. Полуторагодичный период почти полной изоляции Ленинграда закончился. Теперь Ленинград имел свободное сообщение со страной. Хотя полностью блокада с города пока не была снята, враг явно не хотел уходить из-под Ленинграда, цепко и отчаянно держался за каждый бугорок под городом и левый берег Волхова. Гитлер не снял из-под Ленинграда и с Волховского фронта ни одной дивизии для усиления наступления на юго-востоке, наоборот: первые экземпляры нового вооружения — «тигры», «пантеры» и «фердинанды» появились почему-то именно здесь, под Ленинградом.