– Мне про то сказывали! – встрепенулся Годислав. – Сказывают, битва была жаркая с ратью царьградской, воинов много полегло с обеих сторон, но греки все же побежали и биты были с позором.
– Именно так, – с усмешкой кивнул ведун. – Побили мы их и славой себя покрыли безмерной. Но добычи не взяли никакой. Что за добыча, коли, кроме поля ратного, ничего нам в награду не досталось?
– О сем не слышал... – удивился попутчик.
– У князя киевского все так. Воин он знатный, побед одержал немало, да только с добычей завсегда у него неладно. К князю Владимиру только за славой наниматься можно – этим он наградит вдосталь. Но коли добыча нужна – тут с новгородцами надобно рядиться, али на худой конец с муромцами. Те хоть порубежной службой и тяготят, но зимами часто в степь ходят кочевья разорять. Дело не слишком опасное, степняки по снегу воевать не способны, однако же табуны, скот, иное добро взять с них случается.
– То же разбой чистый, какая уж тут служба земле русской?
– А тут уж воедино не сведешь, боярин, – развел руками Олег. – Либо служба ратная, либо разбойная. Что выберешь, с тем и вернешься.
– Коли выбирать, то слава, вестимо, достойнее. Однако же и добыча в хозяйстве не помешает. От земли живем. Каждое лишнее зернышко в итоге сам десять дает. Однако же зернышко это откуда-то взять надобно и самому при этом с голоду не опухнуть.
...Так, за разговорами, и тянулся тракт верста за верстой. Мерно тащились трое саней: на облучке первых сидел холоп, а прочие были просто привязаны вожжами к задку ползущей впереди повозки. Середин отлично понимал, что в любой момент может умчаться вперед с вдвое большей скоростью – но спешить ему было некуда, компания показалась интересной. Опять же – на ночлег останавливаться удобнее, когда на троих хлопоты раскидываются, при опасности на пару отбиваться проще, и вообще... Скучно одному.
Два дня прошли однообразно, но на третий, вскоре после полудня, ведун натянул поводья своего скакуна.
– Ты чего, дружище? – не понял боярин.
– Смотри! – Середин указал на молоденькую березу, выросшую в развилке старой и полугнилой ломаной сосны.
– Береза, – недоуменно ответил Годислав. – И что?
– Мы проезжаем мимо нее третий раз! – сообщил попутчику Олег. – Кто-то водит нас по кругу, приятель. Хотя, честно говоря, зимой желать этого в лесу совершенно некому. Нежить спит. Лихоманка, леший, травники, кикиморы – все. Но я уже видел эту березу. Два раза.
– Но след-то наш свежий. – Боярин указал на девственный наст, лежащий на дороге. – До нас последние дни здесь никто не появлялся.
– Я видел эту березу, – повторил Олег.
– Зимой сосны снегом часто ломает, дружище, – крякнул воин. – Мыслю, ты видел другое деревце. В лесу таких на каждой версте множество.
– Едем! – не стал спорить ведун. Но когда спустя час они опять поравнялись с приметным местом, он указал на пень с березой своему попутчику: – Узнаешь?
– Вот, проклятье! – Русский боярин спешился, дошел до березки, раскидывая сапогами снег, пригладил ее ладонью. – Истинно, от той самой не отличить... И что теперь делать, ведун?
– Коли нас кружат, спешить некуда, – рассудил Олег. – Нужно выбрать место, в котором отбиваться удобнее будет, да там и встать. Чего понапрасну коней выматывать и самим уставать? Засветло встанем, проще оборону продумать.
– А чего тут думать? Здесь и место самое приглядное. Вон, возле ельника. Через него ни верховому, ни пешему быстрого прохода нет.
– Нет, Годислав, тут все наоборот, – покачал головой Олег. – Через ельник к нам проще всего подобраться. Тихо, не спеша, между деревьями. Незаметно. Здесь же не битва, никто не торопится. Чтобы сюрприза не было, лучше под обрыв по ту сторону от тракта переехать. Там, похоже, река под снегом. Поляна больно протяжная.
– В уме ли ты, ведун?! – возмутился боярин. – Лучники сверху нас, ровно телят, перебьют.
– Оглянись вокруг, дружище! – посоветовал Олег. – Ты видишь могучие рати и десятки лучников? Мы не в сече! Обрыв для стрельбы, может, место и удобное, да для спуска как раз наоборот. Шею свернешь, по такому склону лезть. А коли так, туда удобно лошадей поставить, подход по реке санями загородить, а эту сторону, от дороги, мы и сами удержим, коли стеречь по очереди станем. Страшнее разбойников лесных тут никого оказаться не может. Броню наденем – и тогда нам хоть сотня татей по плечу. Сам знаешь, бездоспешным супротив закованного в железо витязя ни за что не выстоять, сколько бы их ни оказалось. Нас трое, спины друг другу прикроем – и все, бояться нечего.
– Верно сказываешь, – признал боярин, – большой рати в этой чаще взяться неоткуда.
– Главное, чтобы врасплох нас не застали. С остальным справимся.
Маленький обоз свернул с дороги к обрыву. Двое саней путники поставили слева от него, перекрестив оглобли, одни – справа, уперев задком в упавшее дерево, что растопырило в стороны сухие ветки. Лошадей отвели подальше к склону, костер же развели между санями, благо река была не широкой и две повозки перекрывали ее как раз от берега до берега. Походный очаг получился аккурат на песчаном пляжике, быстро вытаявшем из-под наста. По совету Середина боярин и его холоп сразу облачились в броню. Ведун тоже заковался в доспех. Путники поужинали, по жребию определили очередь дежурства и стали укладываться.
Олег провалился в глубокий сон почти мгновенно и даже успел увидеть Радошу. Ведьма злорадно ухмылялась и рыла ему могилу. Почему именно могилу, а не просто ямку для посадки смородины – Середин не понял, но, как это часто случается в сновидениях, испытывал твердую уверенность в том, что это именно могила, и именно для него. И тут же проснулся от свистящего шепота:
– Гляньте, гляньте, бояре!
Олег открыл глаза, сдвинул край овчины и увидел среди деревьев за костром множество красных точек. Точки двигались, то исчезая, то появляясь вновь, медленно охватывали лагерь полукругом.
– Годислав, подымайся! – Ведун откинул овчину. – Кажется, началось.
– Что это? – не понял боярин, вставая рядом. – Откуда?
– На людей не похоже, и это хорошо, – вытянул саблю ведун. – Нет зверей страшнее двуногих. А с этими... Холоп пусть костер обороняет, ты справа смотри, я слева встану. Видишь, охватывают.
– Да кто же это?! Их, похоже, сотня, а то и более.
Красные огоньки все разом пришли в движение, стремительно приближаясь. Середин кинулся ближе к телеге, взмахнул саблей навстречу паре пунцовых точек, взметнувшихся над оглоблями. Булатная сталь легко рассекла плоть, и только теперь, в свете близкого костра, стало ясно, что путников атакуют самые обычные волки.
– Электрическая сила!
Хищники неслись изрядной толпой, выпрыгивали справа и слева. Олег выдернул косарь, наугад коля в темные тела левой рукой, правой же рубил наотмашь. Над лагерем поднялся запах парного мяса, снег вокруг начал стремительно темнеть, и вдруг... Все исчезло. Волки отступили так же стремительно и организованно, как и кинулись на людей, оставив на поле брани больше десятка своих собратьев. А уж сколько среди стаи раненых, можно было только гадать.