Где сейчас подполковник Голян, генерал Виест? Как их отыскать?
Свои надежды капитан возлагал на единственного человека — на офицера словака, адрес которого Виест дал ему в Лондоне. К этому офицеру и рассчитывал явиться капитан. В запасе оставалось кафе, хозяин которого мог свести с человеком Голяна. Но капитан побаивался этого кафе. Свыше десятка людей были направлены туда и как в воду канули.
За окном набегали и, быстро промелькнув, исчезали небольшие деревеньки, поселки, отдельные домики под красной черепичной крышей. Их сменили поблекшие, буро-красные поля. Все было подернуто стелющимся по земле утренним туманом.
Но вот засинели воды Дуная.
Братислава!
Капитан принялся будить поручика.
— Поднимайся! Приехали!
Поручик так разоспался, что долго не мог прийти в себя, протирал глаза, зевал, потягивался.
— Ну, ну! Нельзя ли поживей? — злился капитан.
Поезд остановился у перрона. Пассажиры потянулись к выходу, толкая друг друга чемоданами и узлами.
Капитан не узнал Братиславы.
Улицы захламлены, заплеваны. Когда-то светлые, приветливые дома изуродованы и загрязнены камуфляжем. Всюду, куда ни кинешь взор, серо-зеленые шинели эсэсовцев и гестаповцев. Они выходят из домов, мчатся на грузовиках, снуют по всему городу. Вереницами тянутся по улицам под охраной немецких автоматчиков арестованные.
У капитана тоскливо заныло сердце: вот как их встречает Братислава! Однако опускать руки нельзя. Нельзя бездействовать. Надо искать человека Виеста.
С очень слабой надеждой на успех он вместе с поручиком направился к центру города и без труда разыскал нужный ему дом.
Капитан неуверенно постучал в дверь. На стук вышел молодой мужчина, неряшливо одетый и с помятым, заспанным лицом.
— Что вам угодно? — спросил он не особенно любезно и заслонил собой вход.
Капитан колебался. Он не знал, кто стоит перед ним и можно ли этому человеку назвать пароль. Потом, вспомнив имя офицера словака, сказал:
— Мы бы хотели повидать Сильвестра.
Молодой человек досадливо сморщил лоб и тем же нелюбезным тоном ответил:
— Сильвестр — это я.
Легко было догадаться, что он готов поговорить, но только не впуская гостей в дом.
Капитан произнес пароль. Это как будто смягчило Сильвестра. Но только немного. Безо всякой охоты он пригласил:
— Ну что ж, заходите…
Капитан и поручик вошли в небольшую комнату, так тесно заставленную допотопной мебелью, что в ней негде было повернуться. Неубранная постель (белье было не первой свежести) свидетельствовала о том, что Сильвестр только что почивал. На столе, стоявшем посреди комнаты, валялись какие-то объедки, порожние консервные банки. Всю стену занимал старинный платяной шкаф, в котором свободно могли бы поместиться и хозяин и гости. На спинке качалки с продавленным сиденьем и на стульях с соломенными донышками висела одежда.
Сильвестр не пригласил гостей сесть. Раскурив трубку, он заявил:
— Я вас слушаю.
Капитан не мог найти нужного тона. Он решил, не теряя времени, приступить к делу. И капитан сказал напрямик, что приехал из Праги и хочет увидеть генерала Виеста.
Лицо Сильвестра перекосилось. Он вдруг расхохотался.
— Генерала Виеста?
— Да, генерала Виеста.
— А подполковник Голян вас не устроит?
Капитан не заметил иронии в голосе Сильвестра и ответил, что Голяна он, конечно, предпочтет Виесту, ибо работает с ним в одной области.
Сильвестр кивнул головой.
— Понимаю. Вы можете повидать их обоих и расцеловать в обе щеки, но я вам не помощник. С этим нужно обращаться к немцам.
Капитан и поручик переглянулись.
— При чем тут немцы? — спросил капитан.
Сильвестр разразился бранью, двинул ногой в стул, стул опрокинулся и свалил столик с цветком.
— При чем, при чем!.. — передразнил Сильвестр. — Я тысячу раз себя спрашивал, «при чем», пока не уяснил это. А до той поры, пока не уяснил, оставался дураком. Похоже, вы оба пребываете сейчас в этом состоянии. Будь они прокляты, эти Голяны, Виесты и вся их свора! Сволочи… Трусы… Предатели! — Он не говорил, а кричал. — А мы, идиоты, верили им. Нашли, кому верить! Виест, Голян… Вместо того чтобы идти в горы и продолжать борьбу, они бросили армию и бежали. Надеялись спасти свои шкуры. Да не вышло! Оба угодили в лапы гестаповцев, да еще за собой потянули десятка два дураков. А полковник Тальский? Ему были вверены две дивизии, а он их предал. Погибли десятки тысяч людей. Вон видите?
Он шагнул к окну и вытянул руку с выставленным указательным пальцем. По улице тянулась длинная колонна арестованных.
— Вот люди, которые верили всем этим виестам, голянам, тальским. Сегодня их всех столкнут в яму, можете не сомневаться. Кровь льется рекой, земля покраснела от крови.
Капитан почувствовал, что все его тело одрябло и мускулы потеряли упругость. В голове — пустота. Груди не хватало воздуха. Он чувствовал себя человеком, который повис над пропастью и не знает, выдержит ли тяжесть его тела кустик, за который он судорожно схватился.
— Что же теперь делать? — спросил он едва слышно.
Сильвестр опять скривил свой рот.
— К моему совету вы останетесь глухи, — сказал он. — Ваши головы еще забиты лондонской чепухой, а моя, — он похлопал себя ладонью по лбу, — уже просветлела. Я увидел все собственными глазами. И смеюсь над собой, когда вспоминаю, каким идиотом я был месяц назад. Верил виестам! Правду говорят в народе, что добрыми намерениями ад вымощен. Обещали золотые горы — и предали за медный грош.
— Мы примем любой ваш совет, — подал свой голос поручик. — Ведь мы сейчас в самом диком положении.
Сильвестр обернулся и смерил его взглядом с головы до ног.
— Любой совет? — спросил он.
— Безусловно, — поспешил заверить его капитан. — Только бы выбраться отсюда.
— Хорошо, — твердо сказал Сильвестр. — Друг Готвальда Ян Шверма, которому голяны и виесты в подметки не годятся, С тяжелыми боями вывел остатки повстанцев в Ломницкую долину. Они идут через горы и хребты. Там начались метели. Они мерзнут и едят свою обувь. И все-таки дерутся, и все-таки идут. Шверма показал себя воином. Отправляйтесь к нему. Сегодня же ночью отправляйтесь.
Поручик посмотрел на капитана. Тот резко повел головой.
— Нет, нет! Только не это. При чем тут Готвальд и Шверма? Я не их имел в виду. Вы такой же офицер, как и мы. И если Виест и Голян не оправдали себя, это еще ничего не значит. Генерал Ингр…
Он взглянул на Сильвестра и не договорил.
Сильвестр стоял черней тучи. Не открывая рта, он процедил сквозь зубы: