Договорились так: патроны из лесу вывезут без ящиков и сложат их у Янковца в кладовой. А за это время он достанет несколько обыкновенных патронных ящиков.
Оставалось выяснить точное количество патронов у Глушанина и разработать способ их доставки из леса.
Для этой цели Антонин и уезжал на несколько дней из Праги.
— Все идет как нельзя лучше, — сообщил он Лукашу, вытаскивая из-под кровати старые сапоги. — Первая сотня уже здесь, — он извлек из голенища несколько новеньких немецких патронов.
Ярослав взял обойму в руки и посмотрел на Антонина.
— Ты притащил?
— Я.
Патроны по своему виду ничем не отличались от обычных, да и не должны были отличаться, иначе привлекли бы внимание даже неискушенного в военном деле человека.
— Сколько их у Глушанина? — поинтересовался Лукаш.
— Четыре ящика.
Ярослав вертел в руках обойму. Спросил:
— И как же вы договорились? По сотне носить — работы до самого лета хватит.
— Договорились, — улыбнулся Антонин. — Это я так себе прихватил, из любопытства, да и вам хотелось показать. Сегодня ночью все четыре ящика из леса вывезут. Завтра Владислав поедет по своим делам в Бероун и по пути заглянет в Горжовице. Там их ему и передадут.
— Хорошее дело — по пути, — заметил Лукаш. — От Бероуна до Горжовице верных тридцать километров.
— Пустое дело, — успокоил его Морганек. — Мне не привыкать. На тридцать меньше, на тридцать больше — большой разницы нет.
Втроем они обсудили, где временно сложить патроны, когда их привезет Морганек.
Антонин сказал, что сейчас же отправится к Адаму. Надо через него предупредить Янковца и одновременно узнать, не был ли он на складе во дворце Печека.
Ярослав внимательно посмотрел на него.
— Что вы так смотрите? — спросил Антонин.
— Ты больно зачастил к Адаму. Будь осторожнее.
— Теперь я ученый, — усмехнулся Антонин.
— Все мы ученые. И Блажек был ученый, и Мрачек, и я… Смотри в оба, Антонин!
2
После гибели Блажека Божена перебралась в дом Труски. Здесь, как и у дяди, она жила под видом родственницы. И надо прямо сказать: Адам и его жена относились к ней так душевно, окружали ее таким вниманием, что она чувствовала себя в родной семье.
Антонин застал Божену за книгой.
— Садись сюда, — показала она на диван. — Садись и рассказывай новости.
«Опять — рассказывай, — огорчился Антонин. — Ее интересуют только мои дела, а сам я… Хоть бы раз сказала: „Посидим просто так, поговорим о чем-нибудь“. Нет, ей безразлично мое присутствие. Ну хорошо, будем говорить о деле».
И Антонин сказал спокойно:
— Мне нужен Адам.
— Он сейчас придет, — ответила Божена и, как ему показалось, с любопытством взглянула на него. — А для меня у тебя не найдется словечка?
Антонину хотелось думать, что в ее словах прорвалось какое-то едва уловимое огорчение. Может быть, ей все-таки приятно его видеть.
— Для тебя? — переспросил он. — Для Божены или для товарища Лукаш?
Она засмеялась и рукой взъерошила его волосы.
— Эх ты, дипломат!.. Говори, с кем хочешь: с Боженой или с товарищем Лукаш. Я одинаково тебя буду слушать.
«Вот самый удобный момент раскрыть перед ней свое сердце, — обожгла его мысль. — Сейчас, именно сейчас». Но только он повернулся к ней, только они встретились взглядами, как решимость его пропала. Он чувствовал мальчишескую робость. Преодолевая ее, он начал:
— У меня очень и очень важное дело к тебе, Божена.
— Дело?
— Я давно…
Антонин смотрел на розовое ухо Божены, полуприкрытое прядью русых волос.
— Я давно хотел тебе сказать, что ты лучше всех на свете.
Божена сделала серьезное лицо.
— И ты считаешь это чрезвычайно важным делом? — просто, без всякой иронии спросила она.
Антонин улыбнулся, чувствуя, что его улыбка неестественна. Все пропало! Она говорит с ним, как с мальчишкой или… как с давним школьным товарищем.
— Нет… нет. Не придавай значения. Ты что читаешь?
— Прекрасная книга, «Джен Эйр».
— Кто автор?
— Шарлотта Бронте. Английская писательница. У нес интересные мысли… — Божена подняла глаза к потолку. — И очень правильные. Основа любви — постоянство…
Антонин молчал, не зная, как отнестись к такому выводу. Принять как упрек в своем собственном непостоянстве? Но ведь речь шла не о нем. Не будет ли он ближе к истине, если истолкует слова Божены как маленькую неясную надежду, которую она ему подает?
Вошел Адам Труска.
Антонин вздохнул и поднялся ему навстречу.
— Заждались, заждались, — проговорил Адам. — Ушел в леса и забыл нас совсем.
— Раньше не мог выбраться. На шоссе и проселках слишком большое движение, — оправдывался Антонин. — С каждым днем становится все труднее пробираться…
— Да, да, да, — соглашаясь, несколько раз повторил Адам. — А мой Янковец ходит сам не свой.
— Почему?
— Он был на складе, разговаривал с заведующим, получил согласие на обмен патронами. Но Янковец не мог сказать точно, сколько у него патронов и когда он может привезти их.
— Патроны будут в городе завтра. Пусть готовит четыре ящика. Нам сейчас же надо решить, как лучше доставить их Янковцу, — сказал Антонин.
Обсуждали вместе: Адам, Антонин и Божена. Остановились на том, что машину Морганека необходимо встретить в Смихове, на окраине. К операции нужно привлечь Скибочку, Ковача и всех их людей, но с тем расчетом, чтобы они не встретились друг с другом. Антонин предупредил, что патроны заранее будут положены в десяти местах, а поэтому желательно, чтобы в операции участвовали десять человек. Один получит от Морганека кошелку, с какими хозяйки обычно ходят на рынок, — это удобнее для Божены, — второй — полевую сумку, третий — маленький чемоданчик, четвертый — вещевой мешок и так далее. Места в Смихове, у которых Морганек будет делать остановки, известны: поэтому заранее надо развести людей и расставить их по этим местам.
Патроны к чехословацким винтовкам, которые Янковец получит взамен немецких, решено было по пути перегрузить на машину Морганека и завезти к Лукашу, когда Гоуски не будет дома.
— Кажется, все учтено и продумано, — сказал Адам. — Начнем действовать.
Антонин покинул дом Труски ночью.
3
Альфред Гофбауэр, хозяин квартиры, в которой устроился Антонин, оказался не только человеком мирной профессии, как его рекомендовал Гоуска, но и чрезвычайно мирным по характеру. Он был на редкость трудолюбив. Его занятия состояли в том, что он ходил по городу и продавал деревянные игрушки, разрисованные его женой и невесткой. Он был в меру общителен, но не любопытен. В последнее время Гофбауэр испытывал большие материальные затруднения, так как покупателей на его товар находилось все меньше.