Части дивизии планомерно прибывали на фронт и выходили в места своего размещения. Учебно-запасной полк был переброшен из Вандерна, где ему не хватало места, в Нойхаммер. В полку в это время насчитывалось около 7 тысяч солдат.
Дивизионное командование неофициально обратилось к командованию 4-й ТА с просьбой не вводить дивизию в бой частями и учитывать ее особенности как в плане недостаточной военной подготовки, так и инонационального состава.
Внутренний настрой солдат дивизии был неоднозначным. Молодым и горячим не терпелось вступить в бой. Многие не знали, за что, собственно, пойдут они погибать. Полковник Бизанц еще в Нойхаммере кричал: «Идите, сражайтесь и не спрашивайте, за что, как и мы не спрашивали в 1918 году!»
По прибытии на фронт дивизия начала создавать укрепленные позиции. По выработанному плану три пехотных полка и батальон фузилеров укрепляли передовую линию. Все иные части дивизии разместились в глубине фронтового района. Отделы снабжения и обозы располагались в окрестностях г. Ожидова. Запасной батальон окопался на западе от Ожидова и представлял собой резерв дивизии. Несмотря на то, что части дивизии были размещены близ сел и местечек, личному составу было запрещено покидать места расположения. Линия фронта находилась в 20 километрах.
Снабжение дивизии продовольствием осуществлялось путем поставок. По селам разъезжали комиссии снабжения, которые закупали скот. По информации майора Гайке, нередко сами солдаты «Галичины» с оружием в руках вмешивались в работу членов комиссии.
Вскоре после обустройства новых позиций командование дивизии, исполняя приказ, было вынуждено перебросить два полка на новые места.
Постепенно обстановка на фронте накаляется. Возрастает активность советской артиллерии. Численность противостоящих советских войск возрастает с каждым днем. Активизируется советская авиация, немецкая же в небе отсутствует. У 13-го корпуса отсутствуют какие-либо резервы. На этом участке фронта 13-му корпусу противостояли 1-я, 3-я и 4-я гвардейские танковые армии, отдельный танковый корпус, 6-я, 7-я и 8-я кавалерийские дивизии. Каждая из танковых армий состояла из 3 танковых корпусов (каждый по 2 танковые бригады). В каждой из бригад насчитывалось от 300 до 400 танков. Кроме них, сюда же входили отдельные минометные и артиллерийские части. Кавдивизии, кроме кавполков, имели по 50 танков каждая.
В целом на фронте обстановка складывалась по аналогичному сценарию. Против немцев стояли три танковые армии по три ТК в каждой, один отдельный ТК, три кавдивизии, около 20 дивизий в резерве, приблизительно 1800 танков.
Немцы могли противопоставить два ТК («танковые» лишь по названию), два пехотных корпуса (15 дивизий) и 2 резервные дивизии. Незадолго до начала советского наступления 3-ю, 5-ю и 6-ю танковые дивизии, части которых были разбросаны в районе на восток от Ковеля, передислоцировали в Венгрию.
13 июля 1944 года после массированной артподготовки советские войска развернули наступление. В своей первой стадии Красная армия прорвала немецкий фронт на двух стратегических направлениях: 1-м — по дороге Тернополь — Львов (удар пришелся в середину 38-го корпуса), 2-м — на северо-запад от Бродов на стыке 13-го армейского и 46-го танкового корпусов. Оба удара были столь сильными и стремительными, что их невозможно было остановить, не имея танков и авиации. Основной таранной силой ударов были танки «Т-34», поддерживаемые с воздуха штурмовиками и истребителями.
Особенно быстрыми и успешными оказались действия советских танков, замкнувших кольцо окружения 13-го немецкого корпуса. Северный удар советских сил пришелся на левое крыло 13-го корпуса, а основная его тяжесть обрушилась на соседний 46-й ТК. Командир и начштаба дивизии, что располагалась на левом крыле 13-го корпуса в начале наступления, наехали в штабном автомобиле на мину. В неуправляемых частях возникла паника, что усугубило полную картину хаоса. Советские танковые части давили гусеницами и расстреливали смешавшиеся немецкие порядки, прорвались в район Бугска, где замкнули кольцо окружения.
13-й корпус, а вместе с ним и 14-я дивизия СС «Галичина» в течение нескольких дней были окружены. Командование частей, находившихся в котле, не имело представления о происходящем за его пределами. Советское командование ранее не имело планов окружения корпуса. Директива Ставки утверждала основной целью наступления Львов. Таким образом, оказавшиеся в окружении немецкие части оттянули на себя ударный кулак, предназначавшийся для прорыва на столицу Галичины.
Не останавливая атаки, советские части начинают маневр, направленный на уничтожение корпуса. Танковые атаки следуют со стороны Подкамня в направлении Брода. Танки прорывают правое крыло 13-го корпуса и в прорыв устремляются новые резервы. Передовые части 14-й дивизии СС отступают под ударами превосходящих сил. Единственным резервом командования корпуса становится 14-я дивизия СС.
Вместо использования «Галичины» единым кулаком немёцкое командование предпочло бросать ее в бой отдельными полками. Первым пошел в контрнаступление 30-й полк, чьим заданием было закрыть прорыв на правом крыле корпуса. Для перехода в контрнаступление полка были вынуждены снять его с позиций близ Сасова. Совершая десятикилометровый переход, личный состав полка увидел воочию деморализованные и отступающие немецкие подразделения и сожженные остовы боевой техники. Для необстрелянных и не до конца обученных украинцев такая картина была предвестником разгрома. На марше части полка неоднократно подвергались налету советской авиации и понесли невосполнимые потери в людях и конном составе.
Заняв предназначенные позиции в маленьком леске, полк пошел в наступление под сильнейшим обстрелом. Советская пехота не противостояла наступающим, их встретили советские танки. Большая часть полка была намотана на танковые гусеницы и расстреляна на плоской как стол местности. Приданный полку дивизион легкой артиллерии неоднократно пытался занять позиции для боя, но под вражеским обстрелом не смог развернуться. Вскоре дивизион занял позиции под прикрытием нескольких стогов сена на открытой местности. После вступления орудий в бой «стога сена», оказавшиеся советскими танками, огнем своих орудий расстреляли в упор орудия галичан.
Советская пехота шла в атаку под прикрытием авиации и артиллерии. О том, что творилось на передовой, вспомйнал бывший артиллерист, унтершарфюрер СС Владимир Молодецкий:
«Три наших орудия заговорили. Большевики, однако, постепенно подходят. Наша стрельба доходит до максимума. Стволы орудий стоят горячими, а пулеметы разогрелись до невозможности. Советские воины гибнут, разрываемые шрапнелью и четвертованные пулеметным огнем, но приближаются все ближе, безостановочно стреляя из автоматов. В это время звучит команда приостановить стрельбу. Еще каких-нибудь 250–150 метров, и наши шрапнели будут задевать наших же солдат. Требуется скорое выполнение приказа. Кричу артиллеристам: «Прекратить огонь!» Хлопцы немедленно залегли. Из-за кустов, что раскинулись по левой стороне кладбища и протянулись до маленькой речки, выбегает с примкнутыми к винтовкам штыками рота фузилеров. Могучее «Слава!» покрывает стрельбу.