– Жив? – уточнил он у сотника, когда тот подъехал к нему в окровавленных доспехах и без щита. Но кровь, похоже, была кровью убитых греков.
Уркун хмуро кивнул.
– Пересчитай, сколько осталось всадников, – приказал Ларин, – пусть отдыхают, а я на стены.
И, позабыв про раненую ногу, лихо спрыгнул вниз. Стопу и лодыжку пронзила такая сильная боль, что он едва не упал. Но, выругавшись по-русски, Леха схватился за стремя, устояв. Когда боль прошла, он осторожно двинулся к лестнице, что вела на стены. Не успел он преодолеть десяти метров в этом направлении, как перед ним возник комендант.
– Все готово, – отрапортовал тот, указав на устремленную в небо конструкцию Архимеда, вокруг которой суетилась дюжина пеших скифов.
– Отлично, – остановился Ларин, чтобы бегло осмотреть орудие.
Отсвечивая на солнце своими лощеными балками, массивная катапульта внушала уважение одним своим видом. Ларин с удовольствием вспомнил, как из такой же они громили флот Марцелла в Сиракузах.
– Сколько у нас камней для нее? – уточнил адмирал, переступая с ноги на ногу.
– Штук пятнадцать, – сказал, обернувшись в сторону груды валунов Гирун.
– Заряжай, – махнул рукой Леха и ступил на лестницу.
Когда он оказался наверху и, устало выдохнув, преодолел последнюю ступеньку, – все же схватка отняла у него немало сил, – перед ним открылась поверхность холма, сплошь усеянного греческими гоплитами. Их останавливал от немедленного штурма только второй частокол, ограждавший главные ворота метрах в пятидесяти. Впрочем, никаких осадных приспособлений у них с собой не было. Греки либо не знали про крепость перед началом атаки, что было маловероятно, либо рассчитывали ворваться в нее на плечах отступающего противника. Но не вышло. И сейчас они остановились у подножия холма, разбившись на отряды и решая, что предпринять.
Ларин поднялся на стену как раз в тот момент, когда конница противника достигла другого частокола, окаймлявшего береговые сооружения. Но и там ворота между небольшими башенками захлопнулись. А едва всадники приблизились на расстояние выстрела, в них полетели камни, выпущенные из баллист.
«Артиллеристы» били почти в упор. Катафрактарии явно не рассчитывали на такой прием. И Ларин с удовольствием увидел, как камни, врезаясь в плотную массу всадников, опрокидывали их по двое и трое, часто вместе с конями. Потеряв множество людей на ровном месте, греки были вынуждены отступить к своей пехоте, что было только на руку Ларину.
– Давай! – махнул он рукой своим «баллистариям».
И принимая эстафету, заработали орудия на башнях. Их дальнобойность уже позволяла накрыть ближние отряды пехотинцев, так неосторожно приблизившиеся к крепости в пылу атаки. Что и произошло. На этой стене и башнях в сторону греков смотрели восемь баллист. Они немедленно дали залп, потом другой. Камни посыпались на голову «победителей» словно град, превращая их в кровавое месиво. И здесь греки, получив отпор, были вынуждены отойти на приличное расстояние, чтобы избежать обстрела. Отодвинув свои порядки за соседний холм, воины Аргоса сочли себя в безопасности. Но Ларин-то знал, на что способны орудия Архимеда.
Перегнувшись через ограждения, он махнул рукой коменданту, находившемуся у орудия, и крикнул:
– Пора!
Тот передал команду скифу, командовавшему расчетом. И через мгновение со страшным скрипом гигантское орудие распрямилось, с видимой легкостью вышвырнув глыбу высоко в небо на глазах изумленного Гируна. Преодолев стену, валун унесся в сторону греческих отрядов и приземлился прямо посередине одного из них, а затем, отскочив в сторону, пропахал еще и широкую борозду через шеренги гоплитов, сшибая их словно кегли. Стан противника огласился жуткими воплями. А в том месте, куда приземлилась глыба, со стены вообще было не различить ни одного тела. Сплошная масса из костей и крови.
– Еще раз заряжать? – уточнил Гирун, не видевший результатов стрельбы.
– Обожди, – приказал Ларин.
Он был уверен, что греки получили хороший урок, который им надо еще усвоить. И прямо сейчас штурма не будет. Так оно и случилось. После выстрела катапульты Архимеда гоплиты в спешном порядке отступили к самому краю долины, заняв пустой лагерь, в котором раньше размещались люди Салгира.
– Надолго запомнит Аргос этот день, – удовлетворенно проговорил Ларин.
И похвалив всех «артиллеристов», отправился отдыхать, пока позволяло время. За побережье, от которого он был отделен греками, адмирал не сильно беспокоился. Там его отлично заменял Токсар.
Кроме немедленного отступления греков, он был уверен и в другом – такого унижения Аргос не перенесет. Из четырех тысяч пехотинцев на первый взгляд в живых осталось не больше двух с половиной, а конница уменьшилась почти втрое. Но и этой силы может хватить, чтобы захватить крепость, перекрывавшую дорогу в глубинные владения Иллура. Ведь скифы тоже понесли потери. Так что Аргос обязательно попытается взять реванш. И не позднее чем сегодня ночью. Когда баллисты не смогут бить так точно.
Ларин не ошибся. Его разбудили, едва стемнело.
– Греки пошли на штурм, – сообщил посыльный от Гируна, который командовал обороной, находясь на стенах.
Адмирал встал с лежанки, на которой спал прямо в доспехах, не пожелав их снять после битвы. Умылся, накинул через плечо ножны меча и вышел на воздух. Отдыхал он в своем штабе посреди города, который отстоял не так далеко от городских стен, чтобы не услышать воплей сражения.
– Началось, – проговорил Ларин, втянув носом запах гари и заметив огненный след от горшка, прочертивший по небу и разливший свое адское зелье по крыше соседнего амбара, – они к нам тоже не с пустыми руками пришли.
И, не обращая внимания на занимавшийся пожар, в сопровождении Уркуна и десятка бойцов из своей личной сотни, направился прямиком к надвратной башне. Рядом с ней уже был установлен первый «ракетный комплекс» в истории.
– Ну как, готова твоя система? – озадачил Леха странными словами алхимика и, увидев его замешательство, добавил: – Горшки готовы, что я приказал сделать?
Тот кивнул и как-то странно покосился в сторону четырех деревянных труб, смотревших в сторону противника. Из задней части каждой свисал едва различимый в темноте шнур.
– Готовы, – выдавил он из себя наконец, – только ведь я ничего не испытывал еще… времени мало было.
– Ничего, – отмахнулся Ларин, – не боги горшки обжигают. Вот сейчас и проведем испытания.
Он приблизился к конструкции, чтобы рассмотреть ее получше, но в этот момент очередной греческий снаряд, просвистев над головой, разбился рядом с катапультой Архимеда, обдав ее балки жидким огнем.
– А ну потушить немедленно! – рявкнул Ларин на возникшего из темноты Гируна, – хоть одна веревка сгорит, я тебя самого на углях изжарю!
Коменданта как ветром сдуло. А Ларин, проследив за ним, увидел, как вокруг гигантской катапульты запрыгали люди, поливая ее водой из чанов, быстро потушив огонь.