– Ваш центурион куда-то пропал. Вы его видели? – спросил трибун.
– Он плыл недалеко от нас в потоке, потом в реке. А потом я потерял его из виду.
– Жаль. Отличный был парень. Быстро сориентировался и пытался спасти императора, когда волна ударила. К счастью, я оказался рядом и преуспел там, где он оплошал.
– Точно так, господин.
– Теперь командует его опцион. – Бурр кивком указал на Фусция, который каким-то образом умудрился не потерять свой командирский жезл и теперь был занят тем, что разыскивал среди выживших и уцелевших парней из шестой центурии. – Вам бы лучше доложиться ему прямо сейчас.
– Это подождёт, трибун, – перебил его Нарцисс, подходя к троим гвардейцам. – Мне нужно осмотреть плотину. Пусть эти двое меня сопровождают на случай, если что-то ещё случится.
– Что-то ещё случится? – Бурр явно удивился такому предположению. Но потом пожал плечами: – Хорошо, они в твоём распоряжении.
Императорский советник кивнул в сторону императора и понизил голос:
– Присмотри за ним. Он в жутком шоке.
– Конечно.
Нарцисс бросил взгляд на Катона с Макроном, приняв равнодушный вид человека, привыкшего рассматривать все широкие человеческие массы в качестве одного-единственного класса – слуг.
– Следуйте за мной! – приказал он.
Они пошли по поросшей травой земле, обходя скользкую полосу грязи, простиравшуюся от промоины до реки. Когда они достигли самой промоины, им пришлось пробираться дальше с большой осторожностью – земля тут была очень скользкая, то и дело приходилось обходить спутанные остатки деревьев и кустов. Как только они выбрались из поля зрения выживших, Нарцисс повернулся к Катону и Макрону:
– Это был не несчастный случай. Это было прямое и наглое покушение на жизнь императора. И на мою тоже.
Макрон засопел.
– Не говоря уж о доброй сотне гвардейцев и гражданских. Но, как я полагаю, мы не в счёт, а?
– По большому счёту, да. Не в счёт, – холодно ответил Нарцисс. – Всё же я рад, что этот грек-инженер полагает, что это случайность. Он до смерти перепуган, так что вполне может выдать кое-какую информацию, которая может оказаться весьма полезной. Сейчас или потом.
– Потом? – переспросил Катон, поглядев на него.
– Если он случайно проговорится и даст мне сведения, которые помогут в дальнейшем держать его в руках, это будет полезный побочный результат всего происшедшего.
Макрон покачал головой:
– Клянусь богами, ты никогда не упустишь возможности кого-то зацепить, не так ли?
– Стараюсь не упускать. Именно поэтому я ещё жив и по-прежнему рядом с императором. Немногие из моих предшественников могли бы похвастаться тем, что выжили на моём посту хотя бы чуть дольше, чем я.
– А теперь Паллас пытается тебя с этого поста сбросить, – заметил Макрон и прищёлкнул языком. – Это создаёт тебе некоторые трудности, а?
– Ну, я обыгрывал людей и поумнее Палласа, – решительно ответил Нарцисс. – Теперь он уже недолго будет мне мешать.
– Да неужто?
Нарцисс метнул на него быстрый взгляд, потом осторожно обошёл огромный валун. Поглядел вперёд и указал пальцем:
– Вон там мы, я надеюсь, обнаружим ответы на некоторые вопросы.
Катон и Макрон проследили, куда он указывал – там виднелись остатки плотины. Поперёк узкого дна промоины тянулась цепочка камней, между ними всё ещё сочился небольшой ручеёк. Вокруг было разбросано ещё большее количество камней и расщеплённых деревянных брусьев, они занимали всё пространство перед основанием плотины. Трое людей осторожно пробирались вперёд, потом остановились на небольшом расстоянии от основной бреши в плотине.
– Я пытаюсь вспомнить, как она выглядела прежде, – сказал Нарцисс. – Надо было более внимательно её осмотреть тогда, и особое внимание обратить на эту зануду, Аполлодора. Кажется, вот тут, в середине, плотину держали эти палки…
– Палки? – Катон улыбнулся. – Мне кажется, они именуются брусьями.
Нарцисс поглядел на него и чуть нахмурился.
– Хорошо, пусть будут брусья. Я помню, он сказал, что потребуется очень много людей, чтобы вытащить хоть один из них, когда придёт время спускать воду, собранную за плотиной.
– Всё верно, – кивнул Катон.
– Ну и что же в итоге произошло? Откуда они вдруг взялись, все эти люди? Возле плотины ведь никого не было!
– Были там люди, – ответил Катон. – Помнишь, там стояла группа, возле фургона у самого основания плотины?
Макрон кивнул:
– Точно. Хотя их было не более десятка. Они бы ни за что не сумели выдернуть эти брусья. Сил бы у них не хватило.
– Точно. Ты прав, – заключил Катон.
Они пошли дальше, пробираясь мимо залитых жидкой грязью обломков. Потом Нарцисс остановился и указал на что-то позади, в дальней части промоины:
– А это не один из них? Кажется, один из тех брусьев, а? Или, по крайней мере, то, что от него осталось.
Катон с Макроном обернулись и посмотрели. В сотне шагов позади них под углом к боковине промоины стояло нечто вроде измочаленного древесного ствола, зажатого между двумя валунами. Катон отметил, что оно слишком прямое и вроде как обработанное, более строгих очертаний, чем обычный ствол дерева.
– Надо глянуть, – сказал он.
– Зачем? – спросил Макрон, которому явно не нравился вид всех этих залитых грязью перепутанных корней и веток, что отделяли их от разбитого бруса.
– Для того чтобы плотина рухнула, должны были сперва рухнуть обе главные подпорки, так ведь?
– И что?
– А то. Разве тебе не хочется выяснить, как и почему они рухнули?
Макрон ответил ему уверенным взглядом:
– Не то чтобы мне очень этого хотелось.
Катон не обратил внимания на его слова и начал осторожно пробираться через завалы и нагромождения мусора к валунам. Остальные двое, помедлив, последовали за ним. Часть замеченного ими бруса была погребена под слоем жидкой грязи, но его конец футов шести длиной торчал, нацелившись вверх, а его оконечность представляла собой сущее месиво из измочаленных щепок. Катон провёл пальцами по тому, что осталось от ровного края расщеплённого бруса.
– Ну вот, видите? – Он отступил в сторону, давая остальным возможность хорошенько всё рассмотреть. Макрон поднялся на цыпочки и прищурился.
– Выглядит так, словно его подпилили. – Он протянул руку вперёд и проследил пальцами след пилы в дереве. – Довольно глубоко подпилили.
Катон кивнул.
– Готов спорить на что угодно, что мы обнаружим такие же пропилы и в других брусьях, если найдём их. Да и на прочих подпорках тоже. Если ослабить достаточно много подпорок, то вовсе и не понадобятся эти сотни людей, чтобы достаточно сильно потянуть за канаты и обрушить эти брусья или хотя бы расшатать их. – Он похлопал по брусу. – Вот его и ослабили. И тогда стоит сместить в сторону хотя бы часть подпорок, и давление воды, скопившейся позади плотины, сделает всё остальное.