«Харрикейн» круто спикировал и оторвался от противника. Ме-110 скользил внизу, и Бадер бросился на него. Он поймал немца на встречном курсе и дал три короткие очереди. Ме-110 дернулся, лег на крыло, перевернулся носом вниз и через несколько секунд полетел на землю. Он упал рядом с железнодорожным полотном и взорвался.
Бадер отметил, что самолетом стало трудно управлять. «Харрикейн» все время норовил свалиться на левое крыло, и пилоту приходилось вести ручку вправо, чтобы удержать самолет на прямом курсе. С сильным удивлением Бадер обнаружил, что левый элерон не работает и практическим вырван. В правом борту кабины появились пробоины. Летная куртка на правом боку была разорвана и забрызгана жевательной резинкой, лежавшей в кармане. Еле спасся! Впервые в жизни он понял, что такое настоящий страх.
Приведя самолет обратно в Колтишелл, он подкатил прямо к ремонтному ангару, выбрался из кабины и сварливо потребовал:
«Уэст, я хочу, чтобы самолет был готов через полчаса».
Уэст быстро осмотрел истребитель и сказал:
«Извините, сэр, однако он сможет подняться в воздух только через пару дней».
«Какого дьявола?! Я хочу получить его через полчаса».
Уэст прекрасно понимал своего командира и произнес извиняющимся тоном, но твердо:
«Я боюсь, сэр, что может понадобиться и целая неделя. Кроме элерона, я вижу, что 4 пули пробили топливный бак. Вам повезло, что он самозатягивающийся, однако бензин все-таки течет. Снаряды также разбили авиагоризонт и указатель оборотов мотора. Вероятно, имеются и другие повреждения. Мне жаль, сэр, но я не могу позволить лететь на таком самолете».
Гнев Бадера угас. Потом сел Корк и, болезненно кривясь, вылез из кабины. Его лицо было в крови. Обшивка его «Харрикейна» висела клочьями, а кабина была разворочена в том месте, куда попали снаряды «мессера». Осколки стекла от разбитых приборов, зеркального прицела и остекления кабины изрезали пилоту лицо. Корк утверждал, что с ним все в порядке, но Бадер отослал его в лазарет. Уэст отметил, что еще один самолет выведен из строя. Потом сели еще 3 поврежденных «Харрикейна».
Пилоты рапортовали один за другим. Тэрнер сбил еще одного немца и видел, как взорвался сбитый Бадером самолет. МакНайт сбил два самолета, Болл — один, Тамблин — еще один. Были победы и у других летчиков. Торжествующая эскадрилья подвела итог. 11 подтвержденных побед! Но две другие эскадрильи не добились ничего. Они вообще не участвовали в бою.
Молодой Краули-Миллинг и лейтенант Бензи не вернулись. К вечеру от них все еще не было никаких известий.
Затем все-таки позвонил Краули-Миллинг. Он был сбит и сильно порезал лицо во время аварийной посадки в Эссексе. И ни слова от Бензи. Он погиб.
Утром слегка потрепанная 242-я эскадрилья снова прилетела в Даксфорд, но на этот раз от 11-й группы не последовало просьб о помощи, хотя немецкие самолеты снова бомбили Лондон. Бадер не мог видеть разрозненные эскадрильи 11-й группы, которые взлетали на перехват немецких армад и становились добычей истребителей прикрытия, когда пытались прорваться к бомбардировщикам. Слишком часто рассказ о блестящих победах становился рассказом об эскадрилье, которая была уничтожена в течение недели. Их временно отводили на север для переформирования, а на смену перебрасывали новые эскадрильи, которые точно так же через неделю приходилось выводить из боя.
Послеленча прилетел Ли-Мэллори, и Бадер заявил:
«Вчера у нас ничего не вышло, сэр. Мы были слишком медлительны. Если бы мы находились выше, мы сумели бы разнести их, а „Спитфайры“ прикрыли бы нас от „мессеров“.
Бадер был страшно зол тем, что его эскадрильи слишком долго держали на земле. Поэтому он добавил:
«Радар засек эти бомбардировщики, когда они строились над территорией Франции. Если бы мы стартовали раньше, то успели бы набрать высоту и встретили бы их, как следует. Почему мы не можем так действовать, сэр?»
Ли-Мэллори предположил:
«Немцы тоже могут желать, чтобы мы действовали именно так. Если они добьются того, что наши истребители взлетят, то смогут проболтаться в воздухе лишний час, после чего нашим истребителям придется садиться для дозаправки. И лишь тогда они бросят бомбардировщики в атаку».
«Мы должны были рискнуть».
«Может быть, и так. Но решение должна принимать 11-я группа. Именно они полагают, что должны ждать, пока немцы не двинутся вперед. Это не позволяет им поднять на перехват крупные силы. Но ваш вчерашний счет вполне оправдывает эксперимент, поэтому продолжайте действовать тремя эскадрильями. В конце концов, это всего лишь первая попытка. Давайте в следующий раз взлетайте раньше, чтобы набрать нужную высоту. Посмотрим, что произойдет тогда».
На следующее утро в Даксфорде снова стояли в готовности 3 эскадрильи. Им пришлось прождать почти весь день. Лишь около 17.00 последовал вызов дежурного по сектору. Он сообщил, что, по данным радара, вражеские самолеты собираются над Па-де-Кале.
Бадер позвонил Вудхоллу:
«Ради бога, позвольте нам взлететь, чтобы перехватить этих … по пути».
Вудхолл ответил:
«Не ершитесь, Дуглас. Я сам врежу им так сильно, как только сумею».
Но вскоре Вудхолл сам позвонил Бадеру.
«Бомбардировщики приближаются. Взлетайте как можно быстрее».
Когда они уже были в воздухе, он передал:
«Хэлло, Дуглас. Судя по всему, они направляются к Лондону. Вы будете патрулировать между Норт-Уилдом и Хорнчерчем. Ангелы двадцать».
Бадер посмотрел на вечернее солнце и подумал, что немцы наверняка сделают крюк к западу, чтобы зайти со стороны солнца. Он забыл о линии Норт-Уилд — Хорнчерч и повел свои 3 эскадрильи на юго-запад вокруг Лондона. Он забыл об «ангелах двадцать», продолжая набирать высоту, пока не оказался на 22000 футов.
А затем в нескольких милях впереди себя на фоне солнечного сияния Бадер увидел несколько черных точек, постепенно возникших из ничего, словно камеру навели на резкость. Две большие группы самолетов промелькнули перед ним, направляясь к Лондону. На той же самой высоте. (Как хорошо, что он забыл про Хорнчерч … и «ангелов» тоже.) Примерно по 60 машин в каждой группе. Он повернул на перехват, продолжая набирать высоту. Вскоре он оказался выше немецких самолетов и занял позицию со стороны солнца. Бадер приказал 19-й эскадрилье немедленно подняться еще выше и прикрыть им хвосты. После этого он приказал остальным:
«Построиться в колонну, в колонну. Мы будем прорываться прямо сквозь них».
Уголком глаза он заметил истребители, метнувшиеся со стороны солнца, и с радостью подумал, что прибыли английские самолету. Лишь несколько пилотов позади него увидели, что это были «мессера». Они повернули, чтобы встретить немцев. Пикируя на группу немецких самолетов, Бадер отметил, что это «Дорнье» и Ме-110. «Дорнье» летел немного впереди, и Бадер атаковал его с минимальной дистанции. Он выпустил длинную очередь, проскочил вниз и там поднял нос самолета, чтобы выпустить новую очередь. Однако головной «Дорнье» уже перевернулся вверх брюхом, дым валил из обоих моторов. Остальные бомбардировщики вверху! Он снова повел самолет вверх, обстреливая их, и видел вспышки попаданий зажигательных пуль. Мысли снова понеслись галопом, подстегнутые сумасшедшим темпом сражения.