Послышался громкий треск, потом проклятие – это нога легионера проломила лед.
– Держитесь берега! – приказал центурион. – Остановимся здесь.
Когда легионеры выполнили приказ, центурион опустил щит на снег и взялся за штандарт. Скрипнув зубами, он рубанул по древку мечом и рубил его до тех пор, пока не смог переломить через колено. Отбросив нижнюю часть древка в сторону, он подошел ближе к берегу озера, размахнулся и метнул штандарт в полынью. Золотой венок и красная материя пролетели по воздуху и упали на покрытый снегом лед. Штандарт скользнул по льду и замер в нескольких шагах от воды.
– Проклятье! – крикнул центурион, стиснув кулаки в отчаянии. Внезапно он повернулся к Марку: – Ты сможешь это сделать! Ты достаточно легкий, и лед выдержит твой вес. Иди туда. Толкни штандарт в воду.
Марк посмотрел на озеро, покрытое слоем снега. Невозможно было определить толщину льда.
– Нет времени думать! – тряхнул его за плечо центурион. – Ты должен идти сейчас, пока они всех нас не порубили. Иди!
Марк кивнул. Если он умрет, то не напрасно. Если он не смог ни спасти мать, ни почтить своего настоящего отца, он сделает это в память старого солдата, которого всегда любил. Он сделает это для Тита. Вложив меч в ножны, он прошел сквозь строй легионеров и осторожно ступил на лед. Штандарт лежал шагах в двадцати от него. Марк медленно пошел к нему. По обе стороны от него кровавый бой подходил к концу. Римские когорты были разбиты, не устояв перед яростной атакой мятежников, и лишь несколько небольших групп растянулись вдоль берега озера, дорого продавая свою жизнь.
Некоторые бросили оружие и попытались сдаться, но мятежники рубили римлян, стояли ли они во весь рост или на коленях. Несколько легионеров пытались бежать по льду, но лед ломался под ними, и они барахтались в воде, пока силы не покидали их.
Под ногами Марка раздался глухой треск, и мальчик остановился. Треск затих, и Марк сделал еще несколько шагов. Опять треск, на этот раз громче, и еще треск. Марк снова остановился, чувствуя, как бешено колотится сердце, медленно опустился на колени и, упираясь руками, пополз к штандарту, морщась, когда лед обжигал кожу. Он был уже в десяти шагах от штандарта, и тут лед снова стал трескаться. Марк затаил дыхание, лег на живот и медленно пополз. Пальцы ухватили красное полотно, на котором золотыми нитями был вышит номер когорты. Лед скрипнул под Марком, но мальчик стиснул зубы и потянул штандарт к себе. Взяв его обеими руками, он медленно повернулся на спину и глубоко вдохнул. Сосчитал до трех и со всей силой метнул штандарт через голову.
От резкого движения лед снова затрещал, и вода с плеском вырвалась наружу и просочилась сквозь плащ и тунику. Опасаясь, что лед может в любой момент разойтись, Марк пополз к берегу, пока не уверился, что лед толстый и он может встать на ноги. Он оглянулся удостовериться, что штандарта не видно, потом поспешил к остаткам когорты, столпившейся у озера. Мятежники окружили их и молча стояли с грозными лицами.
– Молодец, парень. – Центурион похлопал Марка по плечу. – Это смелый поступок. Теперь когорта может умереть, сохранив честь.
– Умереть? – повторил Квинт.
– А что же еще? – Центурион показал на мятежников. – Они в любой момент ударят, и все быстро закончится.
Но нападения не было, и обе стороны застыли на месте, тяжело дыша от напряженного ожидания.
– Почему они не нападают? – спросил Квинт дрожащим голосом. – Ради всего святого, почему?
В рядах мятежников возникло движение, вперед выступил высокий человек, направился к римлянам и остановился на расстоянии длины двух мечей от щитов. В одной руке он держал длинный тяжелый меч. Его темные волосы были связаны сзади ремешком. Марк сразу его узнал. Это был тот самый человек, который устроил засаду Цезарю и его людям на перевале несколько дней назад. Мандрак пристально посмотрел на римлян, потом сплюнул в сторону и обратился к ним:
– Сражение закончено. Вы потерпели поражение. Бросьте оружие – и вы будете жить. Если нет – умрете на месте.
Наступила полная тишина. Квинт первым опустил меч и шагнул к краю кольца. Центурион преградил ему путь:
– Что это ты делаешь… господин?
– Бой закончился. Мы старались, но потерпели поражение. Пора сдаваться.
– Нет! – рявкнул центурион. – Ты действительно думаешь, что они оставят нас в живых? Лучше умереть, как человек, чем быть изрубленным, как собака. Никто не будет сдаваться.
– Нет, будет, – выпрямился Квинт. – Я здесь командир, а не ты. И ты подчинишься моему приказу, центурион. А теперь отойди.
Глаза центуриона гневно сверкнули. Какое-то мгновение он стоял не двигаясь, потом подчинился и отступил в сторону. Квинт вышел за пределы кольца и бросил меч на снег у ног Мандрака:
– Мы сдаемся.
Легионер, стоявший рядом с ним, сделал то же самое и положил щит на землю. Потом еще один, а за ним и остальные. Они стояли безоружные. Все, кроме центуриона и Марка.
– Очень мудро поступили, – сказал Мандрак. – А теперь вернитесь на тропу друг за другом. Пошли!
С Квинтом во главе безоружные легионеры двинулись от озера сквозь кольцо мятежников, которые смеялись над ними и толкали, когда те проходили мимо.
Марк смотрел вокруг. В голове у него путались мысли. Школа гладиаторов научила его никогда не сдаваться. Но если он выберет смерть, у него не будет шанса спасти мать. Пока он жив, у него будет хоть какая-то надежда, хоть самая маленькая.
– Молодец, – похвалил его центурион. – Ты смелее того трусливого трибуна и их всех, вместе взятых. Мы умрем бок о бок, как герои.
Марк посмотрел на него, потом на море лиц мятежников, которые смотрели на них с ненавистью. Он опустил меч и тихо проговорил:
– Прости. Я не могу этого сделать. Я должен жить.
Центурион холодно посмотрел на него и кивнул:
– Ну хорошо. Я понимаю. Тогда иди быстрее, пока не поздно.
Марк отошел от него, опустив руку с мечом. Подойдя к Мандраку, он выпустил меч, и тот мягко упал на снег. Сердце мальчика тяжело билось при мысли о том, что он оставил центуриона умирать. Но пока была надежда, что мать еще жива, она управляла всеми его решениями.
Мандрак посмотрел на мальчика, проходящего мимо, и толкнул его в конец линии пленных римлян. За спиной Марк услышал крик центуриона:
– За Рим! За Рим!
По обе стороны от Марка лежали груды тел. Позади послышался звон клинков и удары оружия о щиты. Затем раздался победный клич и хриплый рев мятежников, приглушенный снегом, сыпавшимся на долину.
Пленных легионеров и Децима с его людьми соединили с погонщиками мулов, которые стояли на тропе под охраной нескольких мятежников. Все они были надежно связаны. Мандрак приказал остальным своим людям снять с убитых неповрежденные доспехи и собрать оружие. Раненым римлянам, независимо от тяжести раны, перерезали горло, а раненых мятежников заботливо погрузили на телеги и в фургоны. Мертвых снесли на виллу и там сложили погребальный костер из тех горючих материалов, что остались после утреннего налета.