— Все в порядке? — спрашивает Пол, когда мы выходим.
— И не спрашивай, — отвечает Диана. — Давай лучше выбираться отсюда.
— Но мы же еще не купили подарок для Ширелл.
— Подарим ей какую-нибудь игрушку Бронуин, которая поновее выглядит.
— Нет, свою не отдам, — кричит Бронуин.
Они начинают спорить. Я хочу поскорее очутиться в мягкой постели с Ма. И пусть будет темно, и не будет этой невидимой музыки, этих краснолицых толстых людей, проходящих мимо нас, этих смеющихся девчонок, которые ходят под ручку друг с другом и демонстрируют всем участки своего тела, не прикрытые одеждой. Я нажимаю на порез, чтобы остановить кровь, закрываю глаза и натыкаюсь на горшок с каким-то цветком. Это совсем не тот цветок, который рос у нас в комнате, пока не умер, это цветок из пластмассы.
И тут я замечаю, что мне улыбается Дилан! Я подбегаю и обнимаю его.
— Книга, — говорит Диана, — отлично, я через две секунды вернусь.
— Это — Дилан-землекоп, мой друг из комнаты, — объясняю я Полу.
Во-о-о-от он, Дилан-землекоп,
Роет землю, словно крот.
Коль возьмется яму рыть,
Не умеришь его прыть.
— Отлично, дружок. А теперь давай поищем выход отсюда.
Я глажу обложку «Дилана» — она такая гладкая и вся сверкает, как это он попал сюда, в универсам?
— Осторожно, не запачкай ее кровью. — Пол кладет мне на руку бумажный платочек, коричневое полотенце я, наверное, где-то потерял. — А почему ты не хочешь выбрать другую книгу, которую еще не читал?
— Мама, мама. — Бронуин пытается вытащить блестящий камешек из обложки какой-то книги.
— Иди заплати, — говорит Диана. Она сует выбранную ею книгу в руку Пола и бежит к Бронуин.
Я открываю сумку, кладу туда Дилана и застегиваю молнию, чтобы его никто не украл. Подходят Диана и Бронуин, и мы идем к фонтану послушать, как плещется вода, но держимся поодаль, чтобы на нас не попали брызги. Бронуин просит:
— Денежку, денежку.
И Диана дает ей монетку, чтобы она бросила ее в воду.
— Хочешь тоже бросить? — спрашивает меня Диана.
Это, должно быть, специальное место для мытья грязных монет. Я беру монетку и бросаю ее в фонтан, а потом достаю влажную салфетку и вытираю руки.
— А ты загадал желание?
Я никогда раньше не загадывал желания у бассейна.
— А зачем?
— Ну, чтобы получить то, что тебе больше всего хочется, — объясняет Диана.
Мне больше всего хочется вернуться в нашу комнату, но я не думаю, что это возможно.
С Полом разговаривает какой-то мужчина, все время показывая на мою сумку с Дорой. Пол подходит, расстегивает молнию и вытаскивает моего Дилана.
— Эх, ты!
— Прошу нас извинить, — говорит Диана.
— У него дома есть точно такая же книга, — оправдывается Пол, — и он решил, что это она. — Он протягивает моего Дилана мужчине.
Но я подбегаю и выхватываю его, говоря:
— Во-о-о-от он, Дилан-землекоп, землю роет, словно крот…
— Он не понимает, что делает, — говорит Под.
— Коль возьмется яму рыть…
— Джек, милый, эта книга принадлежит магазину. — Диана пытается вытащить из моих рук Дилана, но я вцепляюсь в него и прижимаю к своей рубашке.
— Я не отсюда, — объясняю я мужчине. — Старый Ник держал нас с Ма взаперти, а теперь сам попал в тюрьму вместе со своим грузовичком, но ангел его не спасет, потому что он плохой человек. Мы теперь знамениты, но, если вы нас сфотографируете, мы вас убьем.
Мужчина удивленно моргает.
— Сколько стоит эта книга? — спрашивает его Пол.
Мужчина отвечает:
— Мне нужно отсканировать ее на кассе…
Пол протягивает руку в мою сторону, но я ложусь на пол, прижимая к себе Дилана.
— Давайте возьмем другой экземпляр и отсканируем его, — предлагает Пол и бежит назад в магазин.
Диана оглядывается по сторонам и кричит:
— Бронуин, ты где? — Она подбегает к фонтану и осматривает все, что находится рядом с ним. — Бронуин!
Наконец девочка находится. Она стоит у витрины с платьями и, высунув язык, рассматривает свое изображение в зеркале.
— Бронуин! — кричит Диана.
В фургончике я немного задремал, но не заснул до конца.
Норин говорит, что моя сумка с Дорой просто замечательная и сверкающее сердечко тоже, а «Дилан-землекоп», наверное, очень интересная книга.
— А как тебе динозавры?
— У нас не было времени посмотреть на них.
— Ах, какая жалость. — Норин дает мне пластырь, чтобы я заклеил порез на руке, но на этот раз на нем нет рисунков. — Твоя Ма проспала сегодня весь день и будет очень рада тебя видеть. — Норин стучит в дверь комнаты номер семь и открывает ее.
Я снимаю ботинки, но не одежду — наконец-то я снова с Ма. Она теплая и мягкая, и я осторожно залезаю к ней под бочок. Но от подушки почему-то сильно воняет.
— Увидимся за ужином, — шепчет Норин и закрывает дверь.
Подушка пахнет рвотой, я запомнил этот запах со дня нашего Великого побега.
— Проснись, — говорю я Ма, — тебя вырвало на подушку.
Но она не просыпается, не стонет и не поворачивается ко мне. Я тяну ее к себе, но она даже не шевелится. Она никогда еще так не «уходила».
— Ма, Ма, Ма.
Наверное, она превратилась в зомби!
— Норин! — кричу я и бегу к двери. Я не хочу мешать соседям, но… — Норин! — Она успела дойти уже до конца коридора, но, услышав мой крик, поворачивает назад. — Маму вырвало.
— Не волнуйся, мы сейчас все живо уберем. Я только привезу тележку…
— Нет, иди к ней сейчас же.
— Хорошо, хорошо.
Включив свет и посмотрев на Ма, она уже не говорит «Хорошо», а поднимает трубку телефона и произносит:
— Голубой код, комната семь, голубой код…
Я не знаю, что это такое… И тут я замечаю открытые бутылочки из-под маминых таблеток — они почти все пустые. Она никогда не пила больше двух таблеток зараз — как же бутылочки могли опустеть, куда подевались таблетки? Норин нажимает сбоку на горло Ма и, называя ее другим именем, спрашивает:
— Вы меня слышите? Вы меня слышите?
Но я не думаю, чтобы Ма ее слышала и видела. Я кричу:
— Это плохая идея, плохая идея, плохая идея…
В комнату врываются люди, кто-то вытаскивает меня в коридор. Я кричу «Ма!» как можно громче, но разбудить ее не могу.