Кафе называлось “У Марины” и располагалось в полуподвальном этаже старинного особнячка. Над входом в полуподвал, безуспешно соперничая с солнечным светом, мигала неоновая вывеска, из наклонной трубы лестничного пролета тянуло вкусными запахами пищи и свежемолотого кофе. Внутри оказалось полутемно, совершенно пусто и неожиданно уютно. Арцыбашев, руководствуясь какими-то одному ему известными приметами, выбрал столик, усадил Юрия, сел сам и немедленно принялся играть с выключателем укрепленного на стене над столиком бра. Этот прием сработал, и менее чем через минуту возле них возникла имевшая заспанный вид официантка в кокетливо сдвинутой набекрень белой наколке. Сдерживая зевоту, она приняла заказ и удалилась.
– А здесь симпатично, – сказал Юрий.
– Тошниловка, – коротко ответил Арцыбашев. – Тараканья дыра, но готовят так, что пальчики оближешь. Только на этом и держатся, а так…
Он не договорил, потому что снова появилась официантка и принялась сервировать столик. Сервировка действительно была весьма условной, но Юрия это вполне устраивало: он не имел ни малейшего желания мучиться, припоминая тонкости этикета, которых никогда не знал.
Чтобы скоротать время, они закурили, и Арцыбашев снова принялся нести какую-то околесицу. Слушать его было приятно, поскольку трепался он, как всегда, умело и даже интересно. Но это было не то, ради чего он притащил Юрия в эту забегаловку.
Юрий уже открыл было рот, чтобы поинтересоваться, что все это значит, но тут принесли их заказ: салаты и запеченное в горшочках мясо с грибами. Мясо испускало гипнотический аромат, противостоять которому не было никакой возможности, и Юрий как-то сразу вспомнил, что уже несколько месяцев питается от случая к случаю и всухомятку.
Разговор на время прервался, а когда вилка в руке Юрия заскребла по дну горшочка, в кафе вошел еще один посетитель.
* * *
Посетителей было двое, но второй, накачанный амбал лет двадцати пяти с круглой румяной ряшкой, поросячьими глазками и прической того фасона, который предпочитают омоновцы и их подопечные, настолько терялся на фоне своего спутника, что с первого взгляда было ясно: это телохранитель.
Зато его спутник был способен привлечь к себе внимание где угодно. Это был стройный и осанистый пожилой мужчина с благородной, уложенной седой шевелюрой, одетый так, что франтоватый Цыба рядом с ним казался похожим на ряженое пугало. Лицо у этого пожилого господина было длинное, породистое, гладко выбритое. Немного портил его разве что сильно скошенный назад черепаший подбородок, но эта деталь растворялась на фоне общего утонченно-возвышенного облика настолько, что почти не бросалась в глаза. Нечего и говорить о том, что держался этот персонаж с подобающей величественностью, и во взгляде, которым он окинул интерьер заведения, сквозила плохо замаскированная брезгливость.
Увидев его, Цыба встрепенулся. Торопливо пробормотав: “Посиди здесь, старик. Закажи себе что-нибудь, я сейчас. – ”, он вскочил, чуть не опрокинув столик, и устремился навстречу пожилому джентльмену. При его приближении мордатый качок напрягся, но пожилой что-то властно сказал ему, и качок расслабился, как сторожевой пес, которому скомандовали “Назад!”.
Пожилой джентльмен благосклонно улыбнулся Цыбе и протянул для пожатия сухую узкую ладонь с идеально ухоженными ногтями. Юрий заметил, что, несмотря на свою недавнюю торопливость, Арцыбашев теперь держится с непривычным достоинством, явно пытаясь быть на равных с собеседником. Обменявшись рукопожатием, они уселись за угловой столик, прогнали прибежавшую официантку и принялись о чем-то неслышно беседовать вполголоса.
Качок уселся в сторонке и сразу же принялся сверлить Юрия тяжелым подозрительным взглядом. “Эге”, – подумал Юрий. Ему вдруг захотелось показать качку кукиш или что-нибудь похлеще и посмотреть, что из этого выйдет, но вместо этого он приветливо улыбнулся и вернулся к прерванной трапезе.
– Отличная погода! – в обычной своей развязно-почтительной манере говорил тем временем Арцыбашев. – Обожаю май, особенно конец мая! Все такое свежее, зеленое… И на бирже все спокойно. Не жизнь, а возвращенный рай! Хотя проблем, конечно же, тоже хватает.
Пожилой собеседник Цыбы неторопливо вынул из кармана пиджака блестящий портсигар, со щелчком откинул крышку и принялся водить над ним рукой, придирчиво выбирая сигарету. Арцыбашев подавил в себе мгновенно возникшее желание привстать и заглянуть в портсигар, чтобы посмотреть, что он там ищет. Неужели между двумя одинаковыми сигаретами есть какая-то разница?
– Право же, Евгений Дмитриевич, – негромко сказал пожилой, решив наконец сложную проблему выбора и захлопнув портсигар, – ваши наблюдения погодных условий и обстановки на бирже в высшей степени интересны и поучительны, но я предпочел бы обойтись без преамбулы.
Если бы адвокат Шубин был жив и мог присутствовать при этом разговоре, то при этих словах пожилого господина он непременно испытал бы самые неприятные ощущения. Шубин, однако, был мертв уже четвертые сутки, а Арцыбашев в ответ на слова своего собеседника лишь улыбнулся, демонстрируя свое полное согласие с услышанным.
– Что ж, – сказал он, – значит, перейдем к амбуле.., простите, это была шутка.
– Это моя любимая шутка из вашего репертуара, – сказал пожилой. – Признаться, я цитирую ее при всяком удобном случае.
– Благодарю вас, – сказал Арцыбашев, хотя м не совсем понял, комплимент это был или оскорбление. Ему было не до тонкостей, поскольку дело наклевывалось выгодное. – Итак, Арчибальд Артурович, я ознакомился с вашим предложением. Точнее, меня ознакомили. Должен признаться, я был несколько озадачен. Дело это непростое, существует масса технических сложностей и, как это ни прискорбно, бюрократических формальностей…
Арчибальд Артурович выудил из кармана хромированную зажигалку и крутанул колесико. Фитиль вспыхнул, и пожилой собеседник Цыбы погрузил кончик сигареты в голубоватое пламя.
– Вам указали размер комиссионных? – спросил он, глядя на Арцыбашева поверх зажигалки.
– Разумеется. Это очень щедрое предложение, но…
– Хорошо, я добавлю два процента.
– Бог мой, Арчибальд Артурович! Да разве я это имел в виду? Мы с вами знакомы сто лет, и я в мыслях не держал доить.., ах, простите! – набивать цену.
– В самом деле? Что же вы имели в виду, говоря о технических сложностях?
– Понимаете, у нас. – Впрочем, вы правы. Вас это совершенно не касается. Вы – клиент, а единственное, что требуется от нашего клиента, – это обратиться к нам. Так вы сказали, еще два процента?
– Это весьма солидная сумма, – веско заметил Арчибальд Артурович. – Весьма! И потом, вы абсолютно ничем не рискуете. Эти деньги чисты, как дыхание младенца. Единственная причина, по которой я обратился к вам, – это желание получить гарантии из уст знакомого мне и уважаемого мной человека.
– Вы можете быть совершенно спокойны, – заверил его Арцыбашев. – Все деньги до последнего цента будут незамедлительно выплачены по первому требованию.