– В моторе нет бензина, – сказала она ему. – Этот пограничник, который проезжает здесь, заходит навестить меня и привозит бензин. Его зовут Джек, он приятный молодой человек. Только он почему-то не пришел на этой неделе.
– А как насчет весел? У тебя есть весла?
– Да, весло у меня есть. – Она прищурила глаза, глядя на Флинта. – Мне не нравится твой вид. И мне наплевать, что ты его друг, а он всего лишь сон. В тебе есть что-то плохое.
– Шестьдесят долларов, – сказал Флинт, – Вот они, здесь, наличными.
Рона лишь хрипло рассмеялась.
– Ты сумасшедший дьявол. Подожди немного, они воткнут иглы в твою голову.
– Даже скорее, чем вы думаете, леди. – Он бросил злой взгляд в сторону Пелвиса. – Мистер Пресли, как насчет того, чтобы открыть свои золотые уста и немного помочь мне?
Пелвис все еще обдумывал те два слова, что произнесла эта женщина: кладка щитомордника.
– Нам действительно нужна твоя лодка, Рона, – сказал он наконец с подлинной убежденностью. – Для нас будет большой удачей, если ты нам ее продать. Ты можешь даже оставить мотор, мы возьмем только лодку и весло.
Некоторое время Рона молчала, но Флинт видел, что нижняя губа ее шевелится, как будто она обдумывала предложение.
– Черт возьми, – наконец сказала она, – вы, двое, все равно ведь наверняка ненастоящие, верно? – Она пожала плечами. – Можете купить лодку. Мне все равно.
– Хорошо. Вот. – Флинт протянул ей шестьдесят долларов, и женщина взяла деньги, а затем понюхала мокрые банкноты. – Но нам нужно весло, – сказал он ей, и она вновь рассмеялась, как будто все происходящее было чудесной иллюзией, и прошла в хибару, интерьер которой, как смог заметить Флинт, состоял из оклеенных страницами газет стен и железной печи. Флинт сказал Пелвису, чтобы тот помог ему снять с кормы лодки мотор, и они положили его на платформу. Вернулась Рона, уже без ружья, и принесла весло.
– Благодарю вас, мэ-а-эм, – сказал Пелвис. – Мы вам искренне признательны.
– У меня к вам есть вопрос, – сказала она, как только они начали садиться в лодку. – Кто послал вас сюда? Был ли то Сатана, насылающий безумие, или Бог, который дарит радость?
Пелвис уставился в ее лицо. За защитной решеткой футбольного шлема ее глубоко запавшие глаза горели явным безумием, но, быть может, и детским воспоминанием девочки-подростка, которая в своем лучшем платье сидела в третьем ряду в зале городка Билокси. Он с трудом снял с пальца одно из чересчур броских фальшивых колец и сунул в ладонь Роне.
– Дорогая, – сказал он, – это уж решайте сами. Сев на корме. Флинт отвязал веревку, которая крепила лодку к платформе, и оттолкнулся веслом. Пелвис занял место на носу, а Мамми, теплая и мокрая, устроилась у него на груди. Флинт начал грести, направляя лодку к середине канала, потом развернул носом к югу. Он почувствовал, как течение подхватило ее, и уже через минуту они двигались со скоростью быстрого шага. Когда Пелвис обернулся назад и посмотрел на женщину, стоявшую перед своей дряхлой хибарой. Флинт едко заметил:
– Приобрел себе еще одну поклонницу, а, мистер Пресли?
Пелвис смотрел прямо в темноту. Он глубоко вздохнул и медленно выдохнул, отвечая с каким-то хрипом в голосе:
– Ты можешь сложить губы бантиком и поцеловать меня в зад.
В темноте, разбавленной лишь светом звезд, Дэн и Арден проплывали мимо других, более узких протоков, которые в разные стороны отходили от главного. Они больше не встретили ни огней, ни хибар, и стало ясно, что вследствие отклонения от курса они оставили Ла-Пирр позади.
Когда на них напали комары, им пришлось молча терпеть укусы. Что-то сильно ударило о лодку и отплыло в сторону, и когда его сердце вернулось на место, Дэн понял, что это был влюбленный крокодил, искавший подругу. Он греб по три или четыре минуты, а затем отдыхал, и они вместе с Арден вычерпывали руками воду из лодки. Дэн не говорил об этом Арден, но по его оценке лодка была готова вот-вот развалиться.
У Арден почти прошла голова. Зрение пришло в норму, но в костях все еще чувствовалась ломота, а пальцы ощупывали запекшуюся корку крови в волосах, и шишка была столь болезненной, что малейшее прикосновение к ней вызывало слабость и тошноту. Сумочка и чемодан Арден пропали; деньги, вещи, документы – все было утрачено. За исключением жизни и розового мешочка в правой руке. Все в порядке, подумала она. Может быть, все так и должно было случиться. Она сбрасывала свою старую кожу в преддверии прикосновения Спасительницы. Она отбрасывала прошлое и готовилась к рождению новой Арден Холлидей. Она еще точно не знала, как именно ей удастся найти Спасительницу на этой дикой земле, но она должна верить, что теперь до нее совсем близко. Когда она увидела свет в окне лачуги, она на минуту подумала, что, может быть, они и нашли ее, но она не думала… или не хотела думать… что Спасительница может жить в таком жутком месте. Арден раньше не думала о том, каким должно быть жилище Спасительницы, но сейчас ей представлялся некий зеленый особняк, укрывшийся среди кипарисов, где сквозь высоко раскидистые ветви лился, словно жидкое золото, солнечный свет. Или плавучий дом, стоящий на якоре в чистой тихой заводи. Но только не такая грязная лачуга. Нет, это не подходило к ее образу Спасительницы.
Она напряженно вглядывалась в темноту, думая… или горячо надеясь… что вдруг впереди появится свет другого фонаря и кучка убогих лачуг, и кто-нибудь поможет ей отыскать правильный путь. Она обернулась и взглянула на Дэна, который снова опустил в воду весло. Человек, посланный Богом, – сказал про него Юпитер. Она никогда бы не уехала с ним из мотеля, если бы не верила так Юпитеру. Негр обладал каким-то мистическим даром; он чувствовал лошадей, он знал их характер и тайные имена. И если он говорил, что кобыла, которая выглядит покорной и смирной, сейчас тебя лягнет, то мудрее всего было отойти подальше. Он знал и много других тайн; если в разгар засухи он чуял дождь, то все спешили выставлять бочки и ведра. Он умел читать небо, ветер и человеческие души; за годы, проведенные на ранчо, Арден поняла, что в Юпитере Креншоу есть что-то сверхъестественное, хотя что именно – она не могла понять. Но она ему верила, и он был единственной ее надеждой – ив том, что касалось Спасительницы, и в том, что касалось этого Ламберта. Юпитер всегда видел то, чего не могли увидеть другие.
Она должна ему верить, потому что пути назад все равно нет.
Они плыли, и лодка бежала вдоль канала, уносимая неторопливым течением. На берегу попадались признаки того, что они не первые проходят этим путем: полуразрушенные лачуги, мостки над водой на сгнивших столбах, разбитая лодка, торчащая между стволов двух обросших мхом толстых деревьев. Дэн чувствовал, что усталость его одолевает; он едва не засыпал между взмахами весла. Арден тоже то и дело терла глаза и с трудом боролась с соблазном попить воды, по которой скользила их лодка.
Дэн изредка позволял себе вздремнуть пару минут, а потом в нем срабатывал внутренний сигнал тревоги, он открывал глаза и выравнивал лодку, уберегая ее от столкновения с топляками. Глубина здесь была, наверное, футов восемь-десять; лодка по-прежнему постепенно наполнялась водой, но Дэн вычерпывал воду руками, и Арден ему помогала.