— Он в курсе?
— Я ему лично сообщила.
— Ты, как всегда, неподражаема.
— На том и стою.
— Мерзко.
— Да.
Помолчали.
— Знаешь что, солнце, ты завязывай с этим, — решительно потребовал Лэр.
— Ты о чем? — недоуменно спросила я.
— Знаю я тебя, сейчас займешься самокопанием и придешь к выводу, что именно ты во всем и виновата, а не Тарн оказался слабаком и сволочью. У тебя есть расследование, вот им и занимайся. Не взваливай на себя лишнее, подруга, у тебя и так проблем больше, чем нужно. Обещаешь?
— Обещаю, — согласилась я, чувствуя, как разочарование и боль отступают и дышать становится легче.
— Если что, дергай без всяких «ой, мне же неудобно», ясно? — грозно велел мне Лэр.
— Конечно. Я тебя люблю.
— И я тебя. Ты уж держись, Риш.
— Постараюсь. Пока.
— Удачи.
Я лежала на заправленной постели и прокручивала в голове разговор с другом. Последним оставшимся. Остальные либо отодвинулись сами, либо были отодвинуты мной. Я всегда требую многого, порой кажется, слишком многого. И от себя, и от других. Не терплю полумер, приятелей, с которыми говоришь ни о чем и безболезненно расстаешься, зная, что можешь легко обойтись в своей жизни и без них. Друзья в моем понимании — это как семья, близость, подразумевающая защиту и помощь. И в то время как я старалась соответствовать собственным высоким требованиям, окружающие, разумеется, не готовы были к ответным шагам в тех же масштабах. Как ни странно, но я умею прощать. Точнее, я до определенного момента могу закрывать глаза, списывать происходящее на что угодно, говорить себе, что это все из-за моего мерзкого характера, но, в конце концов, чаша моего терпения заполняется, и наступает неизбежное отдаление. По моей инициативе, разумеется. Проверку выдержали только Лэр и Тарн, да и то… Теперь у меня остался только один Лэр.
Ну и демоны со всем этим. Правильно наш драгоценный алхимик сказал: незачем назначать себя виноватой во всех неприятностях, у меня и так нервы не железные.
Дийес Тьен очень вовремя решила станцевать с Белой Госпожой, очень вовремя. Еще немного — и Риэнхарн мог бы рискнуть и начать действовать на свой страх и риск. Только племянник удерживал его от опрометчивых поступков. Но теперь достаточно быть рядом с дийес дознавателем, чтобы добраться до убийцы. Пусть человечка ищет. Пусть. В любом случае кахэ будет в курсе всего происходящего, по крайней мере, он на это надеялся.
Он лежал на кровати в гостевой комнате дома Тьен. Рядом посапывал умаявшийся за день Таэль — увы, еще одной комнаты или хотя бы лишней кровати для племянника не нашлось, а он мало того что во сне метался, так еще иногда и храпел. В общем, у старшего нелюдя не было никакой возможности нормально спать, зато появилась бездна времени для размышлений. Данная ситуация не слишком радовала, но необходимо было использовать с толком все, дарованное Вороном.
Понять, кого дийес Риннэлис занесла в свой список подозреваемых, кахэ самостоятельно не смог. Видимо, пожелай Риэнхарн работать дознавателем, его бы ждал безоговорочный провал…
Я сидела в своем кабинете в управе и прихлебывала из большой кружки травяной отвар, который должен был хотя бы немного меня успокоить. Раньше я бы не рискнула использовать подобные средства, поскольку они также снижали скорость реакции, но сейчас я подскакивала от любого громкого звука и, к стыду своему, была вынуждена признать: я нахожусь на грани нервного срыва и готова перейти эту грань в любой момент. Позволить себе такую роскошь, как настойка валерьяны, я не могла: запах бы выдал меня с головой, а это равнозначно признанию собственной слабости. Отвар же легко выдать за чай, и вряд ли кто-то на этом свете способен разгадать мою маленькую хитрость.
В мой кабинет все-таки вломились и умудрились вплести в канву защитного заклинания сейфа атакующую волшбу. Я так и не смогла понять, какого порядка была эта мерзость, но тот факт, что «подарочек» отправил бы меня на тот свет со стопроцентной вероятностью, я осознала мгновенно. Одним богам известно, каким чудом я успела выставить перед собой щит максимальной мощности. В шаге от меня пол почернел и обуглился. Я стиснула зубы, сумев не издать ни одного неподобающего звука, но ноги все-таки подогнулись, и я позорно хлопнулась на пол, заработав синяки на коленях. Впрочем, когда в кабинет вбежали перепуганные сослуживцы, я уже деловито обследовала сейф. Руки еле заметно дрожали, но широкие рукава форменного одеяния превосходно это скрывали.
Служащие управы ахали, охали, задавали нелепые вопросы, а мне было интересно одно: кто из них провел убийцу в здание. Ведь наверняка кто-то из дражайших коллег постарался.
Естественно, ларо Роу не пожалел своего радикулита и приполз на шум едва ли не быстрее всех. Старый сплетник, он, наверное, даже умрет, подслушивая у замочной скважины. Если раньше его не сразит маразм.
— Что за шум, ларэ Тьен? Как вы можете так вести себя на рабочем месте! — проскрежетал исполняющий обязанности начальника отряда дознавателей.
А вот это стало последней каплей. Чаша моего терпения переполнилась, и накопившееся раздражение ледяной волной накрыло всех присутствующих.
— Что? — картинно округлила глаза я. — Я неподобающим образом веду себя на рабочем месте? — зашипела я, обводя холодным взглядом всех присутствующих.
Кто-то в панике попятился, кто-то сплюнул через плечо, только ларо Роу сумел остаться на месте, хотя я подозреваю, что он просто не осознал моей откровенной угрозы. Слишком глуп.
— Что ж, ларо, если кто-то еще не в курсе произошедшего, — я сделала многозначительную паузу, — хочу сообщить, что на меня было совершено покушение. Я настаиваю на служебном расследовании.
— И, разумеется, проводить его будет ларо Рэйс, — хмыкнул Дэниэл Йель, всем видом показывая свое мнение о беспристрастности моего бывшего друга.
Я- не настаиваю на кандидатуре ларо Рэйса. Мне безразлично, кто возьмет дело, но оно должно быть заведено. Сейчас. — Для надежности я добавила в голос побольше металла.
— Но, может быть, вы просто ошиблись, ларэ Тьен, — встрял ларо Роу. — Вы всегда были склонны сгущать краски.
Я иронично усмехнулась, заинтересованно разглядывая обугленный пол.
— Ларо Роу, я, разумеется, склонна все преувеличивать, и именно из-за этого свойства своей натуры напишу на вас рапорт начальнику стражи, — ощерилась я в наилюбезнейшей улыбке, судорожно сжимая кулаки.
Старик посмотрел на меня с устрашающей серьезностью. Я уже давно поняла: если на лице дурака появляется умное выражение, то это не принесет нашему многострадальному миру ничего хорошего.
— Не слишком хорошая идея, ларэ, если вы планируете продолжать работать в отряде дознавателей.