— Зачем ты тогда, презренный нищий, приглашал приличную девушку? — издевательски приподняла бровь я.
— Приличная девушка не станет работать дознавателем, — отмахнулся друг и, взяв меня под руку, потащил к ближайшему трактиру.
«Хвост», разумеется, прилепился сразу же, но я не собиралась портить себе и без того паршивый день из-за такой мелочи.
Лэр обеспокоенно украдкой поглядывал на Риннэлис. Казалось, что она полностью пришла в себя — снова была сдержанной и деятельной, как всегда, — но алхимик знал, что даже у этой стальной особы есть свой предел, и при таком диком темпе она вскоре может не выдержать. Вон, бледная, как упырь, похудела так, что кости просвечивают, а она и так полнотой не отличалась.
Ларэ Тьен чинно вышагивала рядом со своим другом, сохраняя на лице самое благопристойное выражение. Иногда эта мерзкая идеальность бесила парня до судорог. Она была такой нарочитой, что казалась неживой, неестественной.
А потом эксперт ощутил чей-то неприятный взгляд, упирающийся ему меж лопаток, как арбалетный болт.
— Риш, за нами следят?
— Только что заметил? — насмешливо сощурилась та. — Да. От самой управы.
— Почему ты ничего мне не сказала? — изумился Лэр, порываясь остановиться. Риннэлис решительно пресекла этот маневр.
— А смысл? — фыркнула девушка. — Ты мог бы что-то сделать?
— Ну…
— Не забивай себе голову, в данный момент все равно ничего не изменить.
— Да как ты можешь оставаться такой спокойной? — раздраженно воскликнул эксперт.
— А что мне еще остается? — хмыкнула она.
— Риннэлис, ты допрыгаешься!
— Уже, — холодно отрезала она. — Так что не порть мне настроение. И вообще, напоминаю, что ты обещал мне обед.
— Как ты можешь… — снова завел было Лэр, но Риннэлис бесцеремонно его оборвала:
— Я многое могу. Пойдем поедим.
Он решительно не понимал ее поведения. Ну не дура же, далеко не дура, но что за странные поступки?
Не оглядываться, чтобы посмотреть на тех, кто идет позади, было безумно сложно. Лэр то и дело порывался, но Риш каждый раз сильно сдавливала его локоть. Наверное, будет синяк.
«Вот только пусть попробует после этого заикнуться на тему, что она-де «слабая, хрупкая девушка»! — возмущенно подумал алхимик, стараясь не морщиться от боли.
Трактир, в который Лэр намеревался привести свою закадычную подругу, располагался недалеко от управы. В некоторых заведениях служащих управы встречали неласково и старались выпереть под любым предлогом — возможно, по причине продажи хозяевами запрещенных зелий и сидящих в зале полураздетых девиц, которые отстегивали проценты за использование номеров. Разумеется, подобный дополнительный доход был незаконным, но ведь ушлые стражники и дознаватели частенько вместо того, чтобы сдать правонарушителей, изъявляли настойчивое желание войти в долю, а это было даже хуже, чем штраф.
В трактире «Меч и корона» (намек на профессию завсегдатаев, так как гербом стражи были как раз меч и королевская корона) коллег ларэ Тьен и Лэра если и не любили, так уж точно уважали и ценили, поскольку более надежных защитников против бандитов, страстно желающих взять сие заведение под свое «покровительство», найти было сложно.
Едва друзья вошли в трактир, как его хозяин тут же вылетел им навстречу.
— Ларэ Риннэлис, ларо Лэр! Я так рад видеть вас в нашем скромном заведении! Вы самые желанные гости!
Как ни странно, но этот полноватый мужчина с лицом доброго дядюшки действительно был рад их видеть. Даже Риннэлис. Точнее, особенно Риннэлис. Она была одним из немногих посетителей, которые не только не создавали проблем, но и успешно решали создаваемые другими. Папаша Эдвард искренне считал ларэ Тьен милой достойной девушкой, которой осталось только замуж выйти для полного счастья. Ларэ Тьен тактично умалчивала о собственных представлениях о полном счастье.
— Как обычно, ларо? — осведомился хозяин, впрочем, даже не нуждаясь в ответе. Тьен и ее лучший друг частенько здесь бывали, и папаша Эдвард превосходно знал их вкусы. Правда, обычно вместе с этой парочкой появлялся и третий приятель. Как там его… Тарн? А сейчас вот только двое… Не к добру.
— Да, — ответила за себя и друга ларэ Тьен. — И, пожалуйста, бокал белого полусладкого. Получше.
Трактирщик недоуменно поднял кустистые брови. Ларэ дознаватель редко заказывала вино, точнее говоря, всего три раза. И все эти три раза девушка выглядела преотвратно. Риннэлис Тьен чинно выпивала один-единственный бокал белого вина, но для такой, как она, и это было из ряда вон выходящее явление. Сейчас ларэ дознаватель выглядела спокойной и довольной жизнью, но чутье старого трактирщика подсказывало: что-то произошло.
— Итак, Лэр, — мягко улыбнулась Риннэлис, предварительно активировав «шелест крыльев», заклинание, которое должно было помешать уловить суть их беседы, если у кого-то вдруг возникнет желание подслушать.
— В общем, ты не поверишь, дорогая моя, но все твои подозреваемые в той или иной степени контактировали с тем типом, лицо которого ты мне подбросила.
— Нравы нынешней аристократии всегда были выше моего понимания, — слегка удивленно протянула девушка.
· Риш, вот только не пытайся внушить мне, будто ты не знаешь, что эти люди редко бывают чисты на руку.
— Просто я предпочитаю не замечать некоторых вещей, — пожала плечами ларэ дознаватель. — Так проще верить, что этот мир еще не до конца прогнил.
— Последний романтик стражи, — рассмеялся Лэр.
— Да ты фантазер, — хмыкнула Риш, криво усмехаясь. — Дальше.
— С этим типом, по-моему, все связываются в случае затруднений, которые нельзя решить законным способом.
— Как ты полагаешь, вежливо ли будет поинтересоваться у этого почтенного ларо, кто из его клиентов пожелал устроить мои похороны?
— Увы, но почтенный ларо исчез.
— Что?
— И я не думаю, что когда-нибудь его найдут, по крайней мере целиком.
— О-о-о. Это твои личные предположения, или для подобных выводов есть основания?
— Слухи, Риш, слухи. И большинство тех, для кого этот тип был посредником, спешно ищут ему замену.
— Порой слухи — наиболее правдивый источник информации, — устало прикрыла глаза Тьен. — Опять пустышка?
— Выходит, что так, Риш, но в этом ты лучше меня разберешься — у меня логика так себе.
— О нет, — простонала ларэ дознаватель. — Лэр, это очередной провал. Кто-то успевает оборвать все ниточки до того, как пытаюсь по ним пройти. Это невероятно раздражает.
Да. Именно раздражение я испытывала, сидя за любимым столиком вместе с Лэром. Это место редко кто занимал, будто всегда ожидая, что сюда ввалится наша когда-то неразлучная троица: Лэр, Тарн и я. Уже не ввалится. Никогда. Я не умею прощать, я могу лишь что-то не замечать до определенного предела, но вычеркнуть из памяти предательство не получается. Змеи — твари на редкость злопамятные.