Ее реплика мне тоже понравилась, чего нельзя сказать о Марусе. Бедняга пошла красными пятнами и схватилась за бюст.
— —Ой, я прямо — Беда! Беда! — заревела она. вся не могу! Надо что-то делать!
— А что мы можем сделать? — вздохнула Роза.
Маруся металась по комнате, Вызывая ужас у меня и радость у Саньки.
— Бежать! Спасать! — призывала она. Даже Елена — женщина с самым малым опытом (из присутствующих) — была не склонна отзываться на столь хлопотные призывы.
— Куда бежать? — спросила она. — У них одна дорога — к дому Сони, а у нас по тысяче.
— Тогда куда-нибудь надо позвонить! Срочно! Я прямо вся дрожу!
— Позвонить можно, раз выяснилось, что у наших любимых при себе мобильники, — одобрила это предложение я.
Мгновенно выстроилась очередь у моего телефона. Растолкав всех, первой схватила трубку Маруся. Елена тоже проявила неслыханную оперативность и стояла второй. По непонятным причинам Роза оказалась третьей, я же плелась в хвосте.
Впервые я подумала, что недостаточно люблю своего Астрова. Впрочем, для волнений Евгений ранее не давал мне повода. Он и в огне не горит и в воде не тонет, и раз не звонит, значит, так нужно. Придет, и я все узнаю.
— Занято, — растерянно промямлила Маруся и тут же возмущенно завопила:
— Мерзавец!. Кому-то звонит!
Елена вырвала у нее трубку и вскоре присоединилась к Марусе. Розе повезло значительно больше. Пупсик откликнулся на ее призыв и даже поведал о трагической судьбе торта.
— Я собираю его с паркета, — добросовестно доложил он.
— С какого паркета? — пытаясь проникнуть в самую суть, спросила Роза.
— С нашего, — раздражаясь, пояснил он. Роза включила микрофон, предоставляя возможность и нам насладиться этой беседой.
— Не кричи на меня! — громко крикнула она.
— Я не кричу! — возмутился Пупсик. — Я собираю торт с паркета. Черт знает сколько здесь крема! Вся наша квартира в креме!
— А-ааааа! — задохнулась Маруся.
До нее наконец дошло, чем занят Пупсик.
— Твой болван размазал по паркету наш торт?! — завопила она и заскрипела зубами.
— Почему ты дома? — не обращая внимания на волнение Маруси, профессионально вела допрос Роза. — Почему ты дома, когда я жду тебя в гостях?
— Ты же сама послала меня за тортом, — вяло оправдывался муж.
— За тортом я послала тебя три часа назад, — била аргументами Роза. — Где ты шлялся?
— Я шлялся… Тьфу! Я ездил за тортом.
— А потом?
— А потом я повез торт к Соне.
— Правильно, мы здесь тебя и ждем. Так почему же, ничтожество, торт лежит на моем паркете? — уже не на шутку разбушевалась Роза. — И как ты оказался дома, когда мы ждем тебя здесь?
— Я уже почти заехал во двор Сони, но вспомнил, что забыл положить торт в холодильник, подумал, что ты будешь ругаться, и развернул машину домой. Дома торт выскочил из коробки и случайно ударился о паркет. Не волнуйся, я уже его собрал. Он в холодильнике и почти не пострадал, так, слегка помялись цветочки.
Сейчас протру паркет и еду к вам.
Дослушать эту галиматью до конца удалось мало кому из присутствующих.
Маруся, к примеру, уже давно втихаря материлась, характеризуя мужскую половину человечества вообще и Пупсика в частности.
— Да с чего ты, ничтожество, взял, что я собралась кормить тебя тортом?
— задала законный вопрос Роза и, закатывая глаза, со вздохом бросила нам:
— Нет, ничего поручить нельзя! Вот тупица!
— А что? Разве ты не для нас его заказала? — проявил прямо-таки детскую наивность Пупсик.
— Ты его цену видел? — с максимальным презрением спросила Роза. — У нас что, золотая свадьба или похороны твоей мамочки? Так почему же ты, ничтожество, решил, будто я враз вывалю немыслимую, сумасшедшую сумму, чтобы тебя, недотепу, побаловать сладеньким? Как тебе могло это в голову прийти? Твою тупую! Это же надо сообразить — взять и отпереть общественный торт в свой холодильник, да еще и намазать им по пути мой паркет. Деньги вычту из затрат на твои сигареты.
Будешь теперь курить «Приму».
Пупсик не стал сносить гнев жены безмолвно. Он озлобился и попытался всю ответственность переложить на нее, мол, дура сама, раз не смогла объяснить вразумительно, что надо. В результате он пообещал в скором времени прибыть с тортом для окончательного установления виновного.
— Во наглость! — резюмировала Маруся и, оттеснив меня, кинулась звонить своему Ване. — Ну что за мерзавец! Опять занято! — чуть не рыдая, сообщила она, уступая мне место у аппарата.
Я попыталась дозвониться Евгению, но занято было и у него. Елена схватила трубку и вскоре горестно вздохнула:
— Занято.
Потом все опять по очереди продолжали терзать телефон, но меня уже минут пятнадцать беспокоило совсем другое. Санька все время крутился под ногами и, пользуясь отсутствием Жанны, сокрушительно набирался опыта. Больше всего ему понравился Марусин мат. К тому же он все подряд ел со стола и даже хватался за рюмки. Я схватила ребенка на руки и унесла в Красную комнату — теперь детскую.
Положив его на кровать, спросила:
— Спать будешь? — — Нет, конечно, — ответил он.
— Тогда просто полежи, послушай сказку, — я кивнула на магнитофон.
Он был против, но сделал вид, что согласился, рассчитывая, когда я уйду, включить телевизор. Я же рада была всему, лишь бы он не видел Марусиного декольте и не слушал ее мата.
В прихожей шла активная жизнь. Маруся злилась, а Елена предавалась страданиям. Она кругами бегала вокруг телефона и приговаривала:
— Куда он пропал? Куда же он подевался?
— Нет, я так больше не могу! — взвыла Елена. — Надо звонить в милицию!
— Не волнуйся, он придет, — успокоила ее Роза. — Я абсолютно уверена.
— Но почему? Почему ты так уверена? — заламывая руки, воскликнула Елена.
— Потому что у меня есть жизненный опыт, — снисходительно усмехнулась Роза. Он говорит: мужчины приходят всегда. Возвращаясь, они благоухают женскими духами, дышат на нас перегаром и удивляются, почему мы так негодуем.
Все восхитились ее опытом.