— Да-ааа, — сказал он, громко скребя затылок. — Сюжет лихо закручен.
— Теперь ты понял, как мне нелегко? Такие странные совпадения. И тут он возмутился:
— А в каких кустах прикажешь мне лежать? Будто здесь есть богатый выбор! Куда дополз, там и упал, то есть лег.
Мне «нравится» способность мужчин возмущаться в самый неподходящий момент. Весь мой гнев вернулся и тут же излился на него в очень резкой форме. Я припомнила ему все, даже тот батон, который он без кулька когда-то положил на заднее сиденье своего автомобиля. Кстати, как я и предсказывала, батон потом слетел на грязный пол, а магазины были закрыты, и мы чуть не остались без ужина. Пришлось идти по соседям.
Евгений с убитым видом сидел на диване и будто бы меня слушал, на самом же деле он размышлял.
— Да нет, Соня, нет, — мягко вклинился он в мой пылкий монолог о батоне. — Относительно времени могли ошибиться. Поверь моему опыту, так бывает.
Людям кажется, что произошло все тогда-то, и они в этом клянутся, а потом оказывается, что даже и не в тот день.
— Что?! — завопила я. — Ты хочешь меня убедить, что Жанну изнасиловали в другой день? Или намекаешь на то, что лежал в других кустах?
— Да нет, лежал я в тех самых кустах, теперь я и сам это вспомнил. И время примерно совпадает, но я был так пьян, что изнасиловать никого не мог чисто физически. Ты понимаешь?
— Нет, — отрезала я.
Евгений вскочил с дивана и закричал:
— Ну не мог я никого изнасиловать! Был такой, что самого впору… Пойми же, если бы я мог дойти до квартиры, стал бы я валяться в кустах? Говорю же, яд пили, настоящий яд, из ларька.
— Не ври, водку в ларьках уже давно не продают, — возмутилась я.
— Да, поэтому яд и пили, — подтвердил он и, раскинув для объятий руки, направился ко мне. — Соня, солнышко, брось заниматься ерундой.
Я отскочила словно ужаленная и закричала:
— Не трогай меня! Не прикасайся! Не верю. Если яд, тем более не верю.
Евгений вздохнул, опустил руки и с новым вздохом признался:
— Соня, я не хотел тебе говорить, но у меня алиби: в кустах мы лежали вдвоем. В глазах у меня потемнело.
— С кем? — прошептала я, испытывая сильное сердцебиение.
— С Серегой. Понимаешь, я вел его к нам, мы упали в кусты да там и остались лежать… какое-то время. Потом я… двинулся домой за подмогой, а он остался. Дальше, клянусь, ничего не помню.
— Так вас было двое?
— Точно.
— А Старая Дева?
— Она не заметила. Серега пал первый, я на него. Клянусь. Могу звякнуть ему, он подтвердит. Сегодня был у него, — Евгений сдавленно усмехнулся.
— И что?
— А что-что. Видочек — похуже моего. Рубашка в крови и в этой, в траве… Рожа разодрана, голова не соображает. Тоже ничего не помнит. Если хочешь, поедем к нему, он все подтвердит.
Я поспешила отказаться.
— Нет-нет, не надо, и что он может подтвердить, если ничего не помнит?
— Но ты-то мне веришь?
— Теперь верю, — ответила я и задумалась.
Мне срочно нужна была Тамара для решения многих неотложных вопросов.
Мобильник ее молчал. Домашний телефон был занят; я решила ехать.
Заверив Евгения в том, что инцидент исчерпан, я отправила его домой, а сама бросилась звонить Жанне. Она согласилась переночевать эту ночь у меня и присмотреть за Санькой. Дождавшись ее прихода, я помчалась к Тамаре.
Я знала, что найти ее будет непросто, но решила не сдаваться, пока не встречусь с ней. И действительно, ее я дома не застала, зато наткнулась на ее возмущенного мужа. С дикими воплями: «Я сделаю из тебя человека!» он сосредоточенно лупил кота.
Бедный кот уже давно мечтал (и это было очень заметно) стать человеком, но решительно не знал, как осуществить эту мечту, чтобы задвинуть злодею-хозяину по-человечески промеж глаз, а не отделываться смешными мерами.
Кот вскакивал, пританцовывал и даже пытался вставать на задние лапы, но человеком все никак не становился и поэтому вынужден был кусаться и царапаться с очень скромными результатами. Зато сам Данька зверел прямо у меня на глазах.
Я почувствовала, что должна прекратить это безобразие.
— Хватит тиранить кота! — рявкнула я голосом Тамары.
Данька, не выпуская из рук животное, вытянулся по стойке смирно и рапортовал:
— Он первый начал.
— Зато ты умней.
Против такого аргумента он не устоял и выпустил кота. Тот со сверхзвуковой скоростью шмыгнул под диван.
— А Тамары нет, — злорадно сообщил Данька. — И я не знаю, когда она будет.
— Ну хоть куда ей звонить-то, ты знаешь? — вздохнула я, поражаясь, как некоторые жены терпят таких мужей.
— Не-а, не знаю. Она запретила звонить на мобильный и сама сегодня звонит. — Данька посмотрел на часы. — Вот, сейчас будет звонить, спрашивать, покормил ли я кота.
— А ты его покормил?
— Это не моя забота.
Я села на диван, взяла журнал и приготовилась ждать, но в комнату вошла пожилая дама в переднике и сообщила:
— Тамара Семеновна звонят. Говорить будете?
«Неужели у Дани есть выбор?» — изумилась я и закричала:
— Я буду говорить.
Дама достала из передника телефон и с непроницаемым видом протянула его мне.
— Кота покормили? — строго вопрошала Тамара.
— Слушай, — возмутилась я, — у тебя полный дом прислуги, а ты доверила Дане кота? Он же бьет его смертным боем.
Даня закатил глаза и начал сползать с дивана. Тамара же разразилась дикой бранью.
— Что она говорит? — простонал Даня.
— Лютует, — прикрыв трубку рукой, сообщила я.
— Зачем ты меня заложила?
— Из чувства долга. Она моя подруга, а кот — ее любимец, ты же нам — никто.
Тамара тем временем успокоилась и сообразила наконец, с кем разговаривает.
— Мама, а ты что там делаешь? — спросила она.
— Тебя жду.
— Это глупо. У меня полный завал. Сегодня я здесь ночую.