Я обратила внимание на то, что общение с Елизаветой Павловной уже отразилось на речи Жанны. Она стала степенней и вальяжней, отчего выглядела немного старше своего возраста.
— Как прошла свадьба? — ревниво поинтересовалась я.
Жанна оживилась:
— Очень хорошо! Это было нечто необычное! Мое платье! Мы венчались!
Санька нес за мной фату! Были приглашены такие люди! Такие люди! Известные артисты тоже! О! Это было волшебно! Волшебно! Я просто счастлива! Все подруги завидуют мне!
— Я рада, что тебе все завидуют, и жаль, что меня там не было. Евгений был?
— Да, я пригласила его. Сначала он не хотел, но когда мы решили, что Санька должен нести фату, он согласился. Побоялся отпускать его одного.
Жанна внезапно умолкла, покраснела и смущенно посмотрела на меня.
— Говори, что тебя мучает, — со вздохом сказала я, понимая, что мне это будет неприятно.
— Сонечка, милая, я тебя так люблю, почти как свою маму. Ты столько хорошего для меня сделала и вообще, ты очень добрая. Я тебя прошу, не надо больше искать того негодяя. Я тебя очень прошу. Честное слово, я о нем уже забыла. У меня все так хорошо. Не надо больше его искать. Ладно?
— Ладно, — согласилась я и подумала, что тут же продолжу поиск, как только это станет возможно.
Когда Жанна ушла, я не заснула, а целиком погрузилась в воспоминания.
Что-то говорило мне: не там ищешь, голубушка. Видимо, сбила меня с правильного пути Татьяна со своей Земфирой. Все мое существо понимало, что преступление совершил не чужой мне человек. Во всяком случае, я с ним знакома. Не знаю почему, но я чувствовала, что это именно так.
Пословицу «дома и стены помогают» я ощутила на себе. Действительно, дома уже через несколько дней я была на ногах.
Евгений с утра до вечера меня пилил.
— Выбрось свои глупости из головы, — требовал он. — Больше месяца прошло. Кого ты искать собираешься? Мало тебе сотрясения мозга? Подумай, у тебя ребенок и муж, если, конечно, ты меня таковым считаешь.
— Скажу тебе честно, Женя, пока не найду того подлеца, не смогу считать тебя мужем. Он опешил:
— Почему?
— Потому что не уверена до конца, что это не ты.
Он даже не обиделся. Пальцем локрутил у виска и пошел делать ремонт. Он начал переклеивать обои в Красной комнате и в гостиной.
— Кто видел мою рулетку? — донесся из прихожей его разъяренный голос. — Опять пропала рулетка!
"Зря я не опросила всех жильцов нашего дома, — расстроилась я. — Надо было сразу по горячим следам поговорить с теми, у кого окна выходят во двор.
Может, кто-нибудь видел эту ужасную сцену с Жанной. Не бывает так, чтобы никто не видел. Дом большой, столько народу.
Почему я не подумала об этом вовремя? Прав Женька, теперь уже поздно".
Я пошла к Евгению. Он носился по комнате с криками «кто видел мою рулетку?».
Бабушка Рая, которая с любовью кормила Саньку на кухне, в конце концов заинтересовалась поисками и крикнула:
— Какая рулетка-то? Черненькая?
— Да! — с надеждой возопил он.
— Значит, мыться пошла, — удовлетворенно заключила ядовитая старушка и продолжила трапезу.
Евгений беззвучно выругался и схватился за голову. Мне стало его жалко.
— Вот она, — сказала я, показывая на рулетку, висящую на поясе его брюк.
— Ну и ведьма, — пожаловался он, глазами показывая на кухню.
— Женя, как ты думаешь, — спросила — это был случайный человек или маньяк?
— Я об этом совсем не думаю и тебе не советую, — рассердился он и пошел клеить обои. Я пошла за ним следом.
— Зря сердишься. Лучше помоги мне. У тебя же в таких делах опыт.
— Лучше ты помоги мне, — сказал он, взбираясь на стул. — Черт, а где отвертка? Отвертка где?! — истошно завопил он.
— Черненькая? — тут же откликнулась из кухни бабушка Рая.
Евгений аж позеленел от злости и не своим голосом заорал:
— Да, черненькая, отвертка тоже черненькая и тоже мыться пошла!
— Нет, — спокойно ответила бабуля, — вон она, у плиты лежит.
— Вы доведете меня до инсульта! — сквозь зубы процедил он, спрыгнул со стула и пошел на кухню.
— Что ты злишься? — побежала я за ним. — Это настораживает меня. Как только я заговорю об этом, ты сразу злишься. Разве не подозрительно? Сам подумай.
— Уже подумал. Очень подозрительно. Жена возвращается с сотрясением мозга, а муж злится, потому что боится повторения ее подвигов, и это выглядит подозрительно. Баба Рая! — внезапно перешел он на крик.
И я, и бабушка Рая, и даже Санька вздрогнули и, вытаращив глаза, уставились на него.
— Чем вы его кормите? Это же мой клейстер для обоев!
— А бабушка сказала, что это молочный кисель, — рассмеялся Санька и с наслаждением выплюнул содержимое изо рта.
— Нет! Я сойду с ума! — рявкнул Евгений, хлопая дверью.
Баба Рая изумленно посмотрела ему вслед и сказала:
— Тю-юю… Че это он? Сказився, что ли? То был добрый, коханый такой, а то вдруг раз тебе, в сто чертей превратился. Это я должна орать, Что через него мальца одной мукой накормила. Еще и орет. Ишь какой. Сам подставил мне свой клейстер и орет.
Я развела руками и пожаловалась:
— И главное, без всякой причины.
— Ой, смотри, Сонька, — со вздохом сказала ехидная бабуля, вытирая Саньке рот, — не вздумай с ним расписываться. Это он сейчас тебе такие концерты закатывает, а дальше что? Как мужем себя почувствует да в твою квартиру навсегда заедет, что он скажет тогда? Еще не так заорет. В такую квартиру всяк не дурак перебраться.
Я рассердилась:
— Что вы говорите? У него есть своя квартира. И не хуже моей. При чем здесь жилплощадь?
— А при том, люба моя, что он тебя, ретивый наш, еще и бить станет!
Я пришла в ужас, не зная, что отвечать.
— Да, да, — подтвердила она, довольная произведенным эффектом, — распишешься и опомниться не успеешь, как он тебя бить спочнет. Уж я-то знаю, уж навидалась на своем веку.
Сделав такое заявление, она потеряла ко мне всякий интерес и переключила свое внимание на Саньку.