— Бред, конечно, — соглашался он, — но так и есть. Каким бы провальным ни был последний сезон, фанаты до сих пор верны команде. Я болею; прошлый год вообще стал одним из худших, а люди по-прежнему выстраиваются в очередь за сезонными абонементами.
— Не вижу смысла, — сказал Гриффен. — То есть если состав команды и тренерского штаба не менялся, значит, болельщики берут их на поруки?
— Пресс-атташе клуба всегда может состряпать какую-нибудь историю, и люди проглатывают. Основной разыгрывающий, Аарон Брукс, повредил плечо в финалах прошлого сезона и показывал убогую игру. Фанаты требовали замены, однако сейчас Хаслетт настаивает, что плечо в норме, и Брукс будет прежним Бруксом. Люди верят, потому что хотят.
Гриффен пожал плечами.
— Тебе виднее.
— Ты просто избалован, болея за «Росомах», — засмеялся Джером, работая локтями и протискиваясь к стойке бара. — Всегда легко поддерживать команду, которая не знает поражений. Ты поболей-ка за тех, кто обычно ошивается на задворках третьего дивизиона. Уверяю, это особый дар.
Бармен поставил перед друзьями их обычную выпивку.
— Это вам от дамы, столик у двери.
Они вытянули шеи, чтобы взглянуть, затем быстро успокоились.
Гриффен первым нарушил секундную тишину:
— Не ты ли говорил, что здесь, в Квартале, местные никогда не сдают тебя посторонним?
— Обычно да, — мягко ответил Джером и поманил рукой бармена. — Что ты ей сказал… конкретно?
— Ничего, — уверил бармен. — Дама пришла час назад и заказала белое вино. Потом изъявила желание оплатить первую стопочку для Гриффена, если тот придет, и всех, кто с ним. Я посчитал, что она ваша знакомая. А почему вы спросили? Что-то не так?
— О, мы давно знакомы, — сказал Гриффен. — Просто не ожидал увидеть ее именно здесь.
Он снова посмотрел на столик и на этот раз дождался ответного взгляда. Девушка радостно махнула рукой и поманила к себе.
— Что ж, — вздохнул Гриффен, забирая стаканчик с собой. — Придется выяснить, чего она хочет.
Он протиснулся сквозь толпу, временами задерживаясь, чтобы позволить игрокам выполнить удар на бильярдном столе, затем пододвинул к столику дамы второй стул.
— Давненько ж мы не виделись, Май, — бросил он. — Какого черта ты здесь делаешь?
— Смотрю, как играют в бильярд, — спокойно ответила она. — Кое-кто весьма хорош. Ты участвуешь?
— Это турнир, лига по пулу, — сказал Гриффен. — Они играют на призы, и ты не ответила на мой вопрос. Что тебя сюда привело? Только не рассказывай, будто проделала такой путь до Нового Орлеана, чтобы поглядеть, как местная публика гоняет по столу шары.
Май, подобно птичке, склонила голову набок.
— Разве не ясно? — сказала она. — Приехала с тобой повидаться.
— Ну, точно, — скривился Гриффен. — Прямо как в старые времена. Если не забыл, то в последний раз, когда мы виделись, ты бросила меня посреди обеда.
— Извини, что так вышло. — Май наморщила носик. — Надо было срочно передать, что ты, унаследовав кровь драконов, не только вошел в игру, но и подозревал, что я знаю о них больше, чем положено.
— Теперь, значит, признаешься, — заметил Гриффен.
— Конечно. — Она пожала плечами. — Прошло время, ты свыкся с мыслью о драконах, пообтерся здесь, и я решила, что пора зайти и сказать «привет!».
— И только? — нажал Гриффен.
— Не глупи, — отрезала Май. — Мне предписано заниматься прежним делом: наблюдать за тобой для Восточных драконов… в точности как Джером для Мойса.
— Понятно, — сказал Гриффен. — Значит, теперь, когда я знаю, что ты знаешь, и ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь, мне предлагается просто обо всем забыть и позволить тебе вертеться рядом в роли саморазоблачившегося шпиона?
Май потянулась через стол и взяла его за руку.
— Не будь таким занудой, милый, — проворковала она. — Восточные драконы только думают, что я этим занимаюсь. У меня здесь свои планы.
— И какие же?
Май вздохнула и поджала губки.
— Ну, хотелось поднести тебя к этому постепенно, — сказала она, — но раз спросил, то не буду ходить вокруг да около. В двух словах. Существует фракция Восточных драконов, в особенности молодых, которые желают оказать тебе поддержку. Я их представитель и должна выяснить, сумеем ли мы о чем-нибудь с тобой договориться.
Гриффен откинулся на спинку стула и пристально посмотрел на Май. Шум вокруг бильярдных баталий стал вдруг очень далеким.
— Не знаю, что и сказать, Май, — наконец выдавил он. — Ничего подобного мне даже в голову не приходило. Об этом и думать нечего, прежде чем не услышу гораздо больше о последствиях такого шага.
— Конечно, — заверила Май. — Ну а пока у меня для тебя подарок. Прими это в знак расположения.
Покопавшись в сумочке, она достала маленькую записную книжку и швырнула ее Гриффену через стол.
— Знаешь, как азартны восточные люди? Вот, здесь список местных азиатов, которые стоят во главе различных игорных предприятий. Я с ними со всеми переговорила, и они согласны подписать с тобой контракт.
Гриффен хлопнул ресницами.
— Чего же они ждут от меня, конкретно?
— Подключиться к твоей Сети, и только, — ответила она. — Хотят использовать твоих наводчиков, чтобы привлекать в свои игры туристов, и, возможно, заручиться поддержкой полиции, стерегущей твой бизнес. Взамен процент от операций.
Гриффен почувствовал острый приступ жадности. Если предложение Май законно, оно означает не только серьезный приток денег, но и его личную заслугу в развитии дела.
— Ждут ли от меня помощи в руководстве их бизнесом? — осторожно спросил он. — Я, конечно, слышал о маджонге, фан-тане и пай-гоу, но даже не представляю себе, как в них играют.
— Могу научить, будешь разбираться довольно сносно, — сказала Май, положив ладонь ему на руку. — Обещаю, будет весело.
— Привет, милый.
Откуда ни возьмись, рядом стояла Рыжая Лиза. Хоть и обращалась она к Гриффену, но ее взгляд был прикован к Май.
— Что это за чуньянгао, «печенье счастья»? Гриффен встал, попутно стряхивая руку Май.
— Май, это Рыжая Лиза, — сказал он. — Лиза, это Май, моя старая подружка, из колледжа.
— С ударением на слово «старая», — ощерилась Лиза. Май медленно поднялась из-за стола. Миниатюрная, на голову ниже Лизы, она вдруг выросла на глазах. Гриффену почудилось, будто, раздувая капюшон, поднимает голову кобра.
— С ударением на «мы очень долго были любовниками», — поправила она. — Малышка, вряд ли тебе стоит всерьез со мной тягаться. Иногда я уступить не против… тоже бывает весело… но то, что мое, не отнять никому. В тебе, может, и есть чуток драконьей крови, но мне ты неровня.