– Так вы знакомы со Страшилой?
– Разговор окончен.
– Почему? Вы думаете, Страшила слышит нас? Миссис Тарп! Скажите мне! Дайте мне войти и поговорить с Ньюланом.
– Я сказала, убирайся с моей земли. Я не буду повторять.
– Что с вами? – в голосе Рейвен слышалось раздражение. – Что вы пытаетесь скрыть? Боже мой, миссис Тарп! Ваш сын пропал два дня назад! Вы даже не сообщили об этом шерифу Кемпу! Чего вы здесь все боитесь?
Майра Тарп метнулась в дом и через мгновение вернулась, держа в руках короткоствольную винтовку. Без колебаний она направила ее на Рейвен.
– Даю тебе минуту, городская женщина, – тихо предупредила она. – Если за минуту ты не уберешься с моей земли, я прострелю твою прелестную задницу.
Рейвен начала аккуратно отступать от крыльца.
– Хорошо, – сказала она. – Я ухожу. Не надо нервничать.
– Я перестану нервничать, когда прострелю дырку в твоей голове.
Рейвен дошла до машины и залезла в нее. Проклятие, нога разболелась! Майра Тарп все еще целилась в нее, когда она завела «Фольксваген», дала задний ход и выехала на дорогу. Затем она поехала вниз, спускаясь на тормозах, чтобы не стирать шины. Ее руки крепко держали руль.
– Дура чертова, – пробормотала Майра Тарп, опуская винтовку. Это была винтовка Эшеров, и до того несчастного случая она была гордостью Бобби. Повернувшись, чтобы идти в дом, она увидела Нью, стоявшего в дверях. Шея и голова у него были перевязаны. Глаза опухли и под ними были большие синие мешки. Руки у него тоже были перебинтованы.
Он отступил назад, давая матери пройти, и закрыл за ней дверь. Она пересекла маленькую прихожую и поставила винтовку Бобби рядом с камином. Планировка дома была простой: две комнаты, кухня и прихожая. Дощатый пол в нескольких местах прогнулся и напоминал морскую волну, а тонкая деревянная крыша протекала как решето. Большую часть сосновой мебели Бобби сделал своими руками в мастерской, расположенной за домом. Чтобы скрыть пятна сырости, на полу лежали дешевые ковры. Сейчас в доме пахло ежевикой и пирожными. Мистер Бертон ожидал сегодня пироги.
– И что ты услышал? – спросила Майра Тарп, глядя на сына.
– Почти все.
– Тебе не следовало вставать с постели. Иди ложись.
– Почему ты не пустила ту женщину поговорить со мной? – тихо спросил Нью.
– Потому что наши дела – это наши дела, вот почему! Она чужая, городская. Это сразу видно.
– Может и так, – согласился Нью, – но, я думаю, она хотела помочь.
– Помочь, – сказала Майра с усмешкой. – Нам не нужна помощь чужаков! Это все глупости. А теперь иди обратно в постель, где ты должен находиться. – Она направилась на кухню, и пол заскрипел у нее под ногами.
– Ма? – сказал Нью. – Я видел его. На краю той ямы. И я слышал, как кралась его черная кошка.
– Ты ничего не видел и не слышал! – огрызнулась она, обернувшись. Она сделала несколько шагов вперед, но Нью не шелохнулся. Майра покраснела до корней волос. – Ты понимаешь меня, парень?
Она протянула руки, чтобы встряхнуть его, но он сказал:
– Не делай этого, мама. – Что-то в его тоне остановило ее. Она неуверенно моргнула. Он вырос так быстро! Она опустила руки, но в ее глазах была злость.
– Ты ничего там не видел и не слышал!
– Он унес Натана. – Голос Нью дрогнул. – Он засунул его к себе под мышку и уволок в лес. Я знаю, ма, потому что я видел, и никто не может сказать, будто я не видел.
– Было темно, и ты лежал в тех колючках весь изрезанный и избитый! У тебя шишка на затылке величиной с кулак! Откуда тебе знать, что ты там видел?
На бледном напряженном лице Нью яростно, как темно-зеленые изумруды, сверкали глаза.
– Я видел Страшилу, – сказал он твердо. – Он взял Натана.
– Не произноси это имя в нашем доме, парень!
– Та женщина была права. Ты боишься. Чего, ма? Скажи мне.
– Чужаки никогда не бывают правы! – Слезы выступили у нее на глазах.
– Ты ничего не понимаешь, Нью. Ничегошеньки. Ты не должен говорить с чужаками, особенно о нем. Мы не хотим, чтобы чужаки ошивались на Бриатопе, задавая дурацкие вопросы, и совали нос в каждый овраг. Мы сами о себе заботимся.
– Если я его не видел, – ответил Нью, – тогда что же случилось с Натаном, ма? Как случилось, что ни один из тех мужчин до сих пор его не нашел?
– Натан заблудился в лесу. Сбился с тропинки. Может, попал в колючки, я не знаю. Если ему суждено найтись, они его нам принесут.
Нью покачал головой.
– Они не найдут его. Ты знаешь это не хуже меня. Если бы его можно было найти, они бы его уже нашли. И Натан не сбился бы с дороги. Даже в темноте.
Майра начала было говорить, но запнулась. Когда к ней вернулся голос, то он был похож на страдальческий шепот.
– Не кличь беду, сынок. Не надо ее звать. Видит Бог, я сама схожу с ума по Натану, но… ты – это все, что у меня осталось. Ты должен быть главой семьи. Мы должны быть сильными и продолжать жить своей жизнью. Ты это понимаешь?
Нью не понимал. Почему мама не позволила ему поговорить с газетчицей? Почему она даже не дала ему поговорить с местными мужчинами, которые вызвались искать? Но он видел, как она близка к тому чтобы сорваться, и сказал:
– Да, мама.
– Хорошо. – Она выдавила слабую кривую улыбку, но в ее глазах было страдание. – Ты у меня хороший мальчик. А теперь иди назад в постель. Тебе нужен отдых. – Она помедлила мгновение и пошла обратно на кухню. Ее нижняя губа дрожала.
Нью вернулся в комнату, которую он делил с Натаном. Там было две койки, между которыми стоял шаткий сосновый стол. В комнате не было шкафа, а одежда Нью и Натана висела на металлической планке, привинченной к одной из стен. Единственное окно выходило на дорогу, из него Нью и увидел приехавшую газетчицу.
Нью закрыл дверь и сел на свою койку. Он чувствовал запах табачного сока и йода: лекарств, которыми мать лечила его порезы. Они жгли его, как в аду.
Этой ночью ему опять снилась Лоджия. Она была вся залита огнями, ярче которых Нью никогда не видел, и наблюдая за ней, он замечал в окнах силуэты, проходящие взад и вперед. Они двигались медленно, с величавой размерностью, словно танцуя на огромном приеме. И во сне, как это обычно бывает, он услышал как его зовет по имени с очень большого расстояния шепчущий искушающий голос, который иногда звал его на утесе Дьявола.
Его мучили вопросы о Страшиле. Кто это такой и почему он взял Натана? Проще спросить у луны, почему она меняет форму, подумал он. Страшила жил в ветре, в деревьях, в земле, в колючках. Страшила выходил из своих потайных мест, чтобы украсть зазевавшегося. Если бы я не упал в те колючки, сказал себе Нью, Натан был бы здесь. Он посмотрел на койку Натана. Я мог бы спасти его… как-нибудь. Я – глава семьи, и я мог бы что-нибудь сделать.