– Я сделал это! – возбужденно сказал Мышонок.– Я и в правду сде– лал…

– Садитесь на велосипед и езжайте за мной. Ну.– Майкл отъехал в сторону, направляясь к месту встречи, нацарапанной надписи, объявляв– шей «Германия победоносна на всех фронтах». Мышонок вылез из кювета, сел на велосипед с восьмерившим колесом и поехал за ним. Его трясло, и, наверное, он был предателем и заслужил виселицу, но в его вообра– жении расцветал образ дома, подобный весеннему цветку, и внезапно он действительно почувствовал себя одержавшим победу.

Глава 7

«Тоска» – легенда про обреченных любовников – была этим вечером в Опере. Неимоверно огромное, словно бы в расчете на Гаргантюа, соо– ружение, казалось, выросло перед Майклом и Габи подобно высеченному из камня монолиту, когда они на помятом голубом «Ситроене» приблизи– лись к нему по Проспекту Оперы. За рулем был Мышонок, основательно отчищенный, так как хорошенько отмылся в ванной и чисто побрился. И все-таки глаза у него были запавшие, а лицо в глубоких морщинах, и хотя волосы он с помощью помады зализал назад и одет был в чистую – заботами Камиллы – одежду, его нельзя было по ошибке принять за чис– токровного джентльмена. Майкл в сером костюме сидел на заднем сиденье рядом с Габи, которая была одета в темно-синее платье, купленное ею днем на бульваре де ла Шанелль. Цвет его гармонировал с ее глазами, и Майкл подумал, что она так же красива, как и другие женщины, которых он знал.

Небо очистилось, выступили звезды. В мягком свете шеренги улич– ных фонарей вдоль Проспекта Оперы стоял, бросая вызов временам и об– стоятельствам, великолепие колонн, куполов и замысловатой лепки, ка– менный фронтон, расцвеченный от светло-серого до морской волны цве– тов. Под его куполообразной крышей, на которой возвышались статуи Пе– гаса с каждого угла и огромная фигура Аполлона с лирой – на вершине, царила музыка, а не Гитлер. Автомобили и экипажи останавливались у чашеобразного главного подъезда и высаживали своих пассажиров. Майкл сказал:

– Остановите здесь,– и Мышонок подвел «Ситроен» к бордюру, почти не гремя шестернями.– Вы знаете, в какое время забрать нас.– Он по– глядел на часы и не мог удержаться от мысли о капсуле внутри их.

– Да,– сказал Мышонок.

Габи уточнила в кассе, в какое точно время должен начаться тре– тий акт. В это время Мышонок должен будет ждать их с автомобилем пе– ред Оперой.

Обоим, Майклу и Габи, пришло в голову, что Мышонок может взять автомобиль и уехать, куда ему заблагорассудится, и Габи пережила не– сколько неприятных минут, но Майкл ее успокоил. Мышонок будет на мес– те вовремя, сказал он ей, потому что ему хочется попасть в Берлин, а того, что он сделал для них, достаточно, чтобы приговорить его к пыт– кам в гестапо. Поэтому, немец он или нет, с этого момента Мышонок с ними в одной упряжке. С другой стороны, если Мышонок действительно не совсем нормальный, трудно сказать, как и когда это может проявиться.

Майкл вышел, обошел автомобиль и открыл Габи дверцу. Он сказал:

– Будь здесь.

Мышонок кивнул и отъехал. Затем Майкл предложил Габи руку, и они прошли мимо немецкого солдата на лошади точно так же, как и любая другая парочка французов вечером на представление в Опере. За исклю– чением того, что у Майкла слева под мышкой был «Люгер» в кобуре, пре– доставленной Камиллой, а у Габи в блестящей черной театральной сумоч– ке был небольшой, очень острый нож. Под руку они пересекли Проспект Оперы и подошли к самому ее зданию.

В громадном фойе, где золоченые лампы отбрасывали золотистый свет на бюсты Генделя, Люлли, Глюка и Рамо, Майкл в толпе заметил не– сколько офицеров-нацистов с подружками. Он провел Габи через скопле– ние народа, по десяти ступеням из зеленого шведского мрамора ко вто– рому фойе, где продавались билеты.

Они купили билеты, два места возле центрального прохода в заднем ряду, и пошли по зданию. Майкл никогда в жизни не видел такого обилия статуй, многоцветных мраморных колонн, зеркал в резных рамах и канде– лябров; в зал вела парадная лестница, одновременно изящная и массив– ная, с мраморными перилами. Куда бы он ни глянул, всюду были еще лес– тницы, переходы, статуи и канделябры. Он надеялся, что Габи знает расположение, потому что в таком доме искусства поспешный уход даже при его волчьем чувстве ориентации вызвал бы у него некоторые затруд– нения. Наконец они вошли в быстро заполняющийся зал, еще одно чудо пространства и пропорций, и пожилой служитель показал им их места.

Самые различные ароматы хлынули Майклу в нос. Он заметил, что в громадном зале было прохладно: в целях экономии топлива обогреватели выключали. Габи бегло огляделась вокруг, примечая места, где сидело около дюжины немецких офицеров с подружками. Ее взгляд прошелся по трем-четырем ярусам лож, возвышавшихся одна на другой и соединенных в золоченые башенки с помощью резных колонн, подобно прослойкам огром– ного и довольно претенциозного торта. Она нашла ложу Адама. В ней бы– ло пусто.

Майкл это уже знал.

– Терпение,– спокойно сказал он.– Если Адам получил записку, он здесь будет. Если нет… то нет.– Он взял руку Габи и стиснул ее.

– Ты прекрасно выглядишь,– сказал он ей.

Она пожала плечами, не успокоенная комплиментом.

– Мне не очень привычно одеваться подобным образом.

– Мне тоже.

Он был в безукоризненной белой рубашке под серым костюмом, с галстуком приглушенных серо-розовых тонов, с жемчужной булавкой, ко– торую Камилла дала ему «на счастье». Он глянул на третий ярус; ор– кестр уже настраивался, а Адама все не было. Сотня причин могла поме– шать этому делу, подумал он. Гестаповцы могли обыскать его плащ, ког– да он пришел на работу. Записка могла выпасть. Адам мог просто пове– сить плащ и даже не заглянуть в карман. Нет, нет, сказал он себе. Просто жди и смотри.

Свет начал угасать. Тяжелый красный занавес раздвинулся, и нача– лось сказание Пуччини о Флории Тоске.

Когда в конце второго акта Тоска в отчаянии убивала кинжалом своего жестокого мучителя, Майкл ощутил, как Габи стиснула его руку. Он опять глянул на третий ярус. Адама не было. Проклятье, подумал он. Хорошо, Адам знает, что за ним следят. Может, он решил, по какой-то причине, сегодня не появляться. Начался третий акт, сцена в тюрьме. Текли минуты. Габи бросила быстрый взгляд на ложу Адама, и Майкл ощу– тил, как ее пальцы впились в его руку.

Он понял. Адам появился.

– В ложе стоит человек,– зашептала она, приблизив к нему лицо. Он ощутил тончайший винно-яблочный аромат ее волос.– Не могу разо– брать, как он выглядит.

Майкл выждал мгновение. Потом глянул наверх и увидел сидевшую фигуру. Свет рампы, приглушенный до печального полумрака, когда Тоска навещала своего заключенного в тюрьму любовника Каварадосси, блеснул на стеклах очков.

– Я иду наверх,– прошептал Майкл.– Жди здесь.

– Нет. Я пойду с тобой.

– Ш-ш-ш,– прошипел человек справа от них.

– Жди здесь,– повторил Майкл.– Я вернусь как можно скорее. Если что-нибудь случиться, я хочу, чтобы ты ушла.