— Миссис Демарджон, — начал Эван, слегка наклонившись вперед.
— Джанет, пожалуйста.
— Ладно, Джанет. Я заметил, что прошлой ночью улица была очень темной. Все ли дома на Мак-Клейн-террас заселены?
— Да. Но большинство людей на Мак-Клейн относятся к тому типу, которые рано ложатся и рано встают. Немного степенные. Понимаете, что я имею в виду? Также я думаю, что в этом месяце Райсы уехали в отпуск; каждое лето они уезжают в лес Аллегени, чтобы раскинуть там туристический лагерь.
— А насчет дома прямо через дорогу от нас? — спросил ее Эван. — Я не видел никаких огней в нем прошлой ночью.
— Да? Ну, я предполагаю, что мистер Китинг может быть в отпуске. Кстати сказать, я не видела в течение нескольких дней его машину. Он вдовец, но я думаю, что у него есть родственники в Нью-Йорке, и он может их навещать. Очень симпатичный человек; уверена, что он вам понравится. Она улыбнулась и отпила немного чаю. — О, как прохладно! Конечно, в Вифаниином Грехе июнь — не жаркий месяц. Это в августе приходится глядеть в оба. Это месяц-убийца; все увядает. И сухо. Господи, какая сушь! — Она перевела взгляд на Кэй. — Итак. Много ли жителей деревни вы уже встретили?
— Вы первый сосед, которого мы встретили, — сказала Кэй. — Конечно, мы знаем миссис Джайлз, но это все.
— Требуется время. Я знаю. Не стоит беспокоиться. Здесь дружелюбные люди. — Она повернулась к Эвану. — По меньшей мере, большинство из них; некоторые — те, которые живут в больших домах около Круга — предпочитают уединение. Их семьи жили в деревне в течение нескольких поколений, и, Господи Иисусе, семейный уют они ценят больше, чем «Дочери Американской Революции»!
Кэй улыбнулась. Эта женщина помогла ей расслабиться, и она была рада, что та пришла их поприветствовать. В конце концов, это было знаком того, что их принимают в деревне, пусть даже только одни соседи. Хорошее отношение — это всегда хорошее чувство.
— Круг очень красив, — говорил Эван. — Кто-то прикладывает большие усилия, ухаживая за цветами, чтобы они красиво выглядели.
— Это делает Комитет по благоустройству, в который входят мистер и миссис Холланд, миссис Омариан, мистер и миссис Бреккер, мистер Кварльс. Еще кое-кто. Они по очереди сажают, поливают, выпалывают сорняки и все такое. Они хотели в прошлом году включить меня в состав Комитета, но мне пришлось отказаться от этого. Мой собственный сад достаточно сильно привязывает меня к земле.
— Думаю, что да, — сказал Эван. — Я все думал, чей тот большой дом там, на Каулингтон. Его крыша видна из палисадника.
Миссис Демарджон замолчала на мгновение.
— Большой дом? Посмотрим. О, да! Это музей.
— Музей?
Она кивнула.
— Построенный историческим обществом.
— Какого рода вещи там хранятся? — спросила Кэй.
Миссис Демарджон криво улыбнулась.
— Старье, дорогая. Просто старье. Эти леди из общества думают, что старье и пыль делают историю. Даже и не тратьте свое время на поход туда, потому что обычно музей прочно закрыт на замок. Вы играете в теннис, миссис Рейд?
— Пожалуйста, зовите меня Кэй. О, да, я немного играла, но с тех пор прошло некоторое время.
— Великолепно. В этом месте появился еще один игрок в теннис. По крайней мере, для нас это приятная новость. Я член теннисного клуба «Динамо», и мы играем каждый вторник утром в десять на корте прямо внизу за холмом. Нас пятеро: Линда Поулсон, Эми Грентхем, Ли Хант, Джин Кварльс и я. Может быть, и вы хотите сыграть в какой-нибудь вторник?
— Может быть, — сказала Кэй. — Это зависит от моих уроков.
— Конечно, — женщина допила свой чай и поставила пустой стакан на столик рядом с собой. Ледяные кубики звякнули. Она поднялась, то же самое сделали и Кэй с Эваном. — Мне, пожалуй, пора идти, — сказала миссис Демарджон, направляясь к входной двери. Остановившись, чтобы посмотреть назад, она спросила:
— Вы играете в бридж?
— Боюсь, что нет, — сказал Эван.
— А как насчет канасты? Покера? Ну, не важно. Я хочу, чтобы вы вдвоем навестили меня в пятницу вечером. Вы можете это сделать?
Кэй посмотрела на Эвана, тот кивнул.
— Да, — сказала она. — Конечно.
— Великолепно. — Она поглядела на свои наручные часы, и ее лицо приняло возбужденное выражение. — Ой! Я опаздываю! Ли ждет меня в Вестбери. Кэй, я зайду к вам попозже на неделе, и договоримся насчет пятницы, хорошо? — Она открыла входную дверь и вышла на лестницу. — Ну, что ж, приятного вам дня. Надеюсь, что вам понравятся помидоры. — Она махнула рукой, последний раз им улыбнулась, и затем прошла по дорожке до тротуара. Кэй мгновение понаблюдала за ней, а затем закрыла дверь.
Она обняла Эвана.
— Очень милая дама. Я возьму чего-нибудь с собой туда в пятницу. Как насчет картофельного салата?
Он кивнул.
— Решено.
На лестнице послышался шум, и вниз спустилась Лори, все еще в своей зеленой пижаме, протирая от сна глаза.
— Привет, дорогая, — сказала Кэй. — Хочешь позавтракать?
Она зевнула.
— Только вкусненького.
— Завтрак вкусный. Как насчет банановых кусочков сверху? — Кэй взяла девочку за руку и двинулась по направлению к кабинету.
— Миссис Демарджон ничего не сказала о своем муже, — сказал Эван, и Кэй насмешливо посмотрела на него.
— Ее муж? Что ты хотел о нем услышать?
Он пожал плечами.
— Ничего, в общем-то. Я вчера видел его на крыльце, а миссис Джайлз рассказала мне, что несколько лет назад с ним произошел несчастный случай: он попал в аварию. Он парализован и привязан к креслу-каталке.
— Миссис Демарджон, вероятно, очень переживает за его состояние, сказала Кэй. — Что это был за несчастный случай.
— Столкновение машин.
— Боже, — мягко сказала Кэй. — Это ужасно. — Короткие колеблющиеся образы разорванного металла, белых светящихся фар, израненных нервов и мускулов нахлынули на нее. Это же могло случиться однажды с нами. Но тут она услышала свой внутренний голос: «Прекрати это!»
— Уверена, что мы увидим его в пятницу. — Она потянула Лори за руку. — Пойдем, дорогая, позавтракаем. — Они скрылись в кабинете, и в течение нескольких мгновений Эван оставался в коридоре, окруженный тенью и осколками солнечного света. Спустя некоторое время он осознал, что разминает суставы пальцев, и вспомнил, как много времени назад делал то же самое, когда ждал в бамбуковой клетке, когда они придут за ним и заставят его кричать. Он пожал плечами, почти бессознательно, будто стряхивая с себя неудобное пальто и старую, сморщившуюся от возраста кожу. Затем прошел в гостиную, встал у окна, откинул в сторону занавеску и выглянул в окно на соседний дом Демарджонов.