Варяг напрягся. Что-то его смущало. Конечно, Нестеренко, устроив ему эту шумную встречу в Шереметьево, как следует позаботился о его безопасности и наверняка позвал сюда не трех-четырех бойцов, а целую бригаду. И эти здоровяки в черных костюмах, что прорубались сквозь толпу, тоже, естественно, были из ребят Егора Сергеевича. Но почему его заранее не предупредили? И куда делись те четверо из джипа? Он повертел головой. Но, кроме спешащей за ними толпы журналистов, никого не увидел. Он попытался поглядеть поверх голов и телекамер, но так и не заметил знакомых лиц.
Его быстро довели до серой двери без таблички и аккуратно втолкнули внутрь. Дверь тут же закрылась, лязгнул замок.
Он оказался в квадратной комнате с серыми стенами. В дальнем углу стоял письменный стол с телефонами. Перед столом стояло два кресла.
За столом сидел седоватый мужик лет пятидесяти в форме полковника милиции. Он вполне доброжелательно посмотрел на вошедшего и без предисловий сказал:
– Добро пожаловать на родину, господин Игнатов!
Тревога не уходила. Внутреннее напряжение не спадало. Он чуял что-то недоброе, несмотря на вроде бы дружелюбный тон полковника.
– Спасибо, – механически отозвался Варяг.
– Присядьте! – полковник кивнул на кресло перед столом.
Варяг сел. В комнате стало тихо. Двое парней в черном, что привели его сюда, безмолвно застыли у запертой двери. Было слышно, как тикают старомодные стенные ходики. Полковник смотрел на Варяга. Варяг смотрел на полковника. Он заметил, что полковник выжидательно поглядывает на серый телефонный аппарат, стоящий от него по правую руку. Значит, ждет звонка. Ждет инструкций.
– Зачем меня сюда привели? – спросил Варяг. – Я, честно говоря, очень устал. Полет был долгим.
– И две недели в американской тюрьме – тоже не отдых, – усмехнулся полковник.
Теперь Варяга охватило беспокойство. Явно что-то не то, что-то сорвалось. Но могло ли это случиться?
Резко затрезвонил телефон. Полковник выпрямился в кресле и, хищно цапнув трубку, поднес ее к уху.
– Полковник Хвощ! – Он нахмурился. – Так, так, ясно, товарищ генерал. Понял. Немедленно. Слушаюсь.
Полковник Хвощ медленно положил трубку и, едва взглянув на Варяга, устремил взгляд поверх его плеча. Он криво улыбнулся и кивнул:
– Начинайте, ребята.
Открылась боковая дверь, и в комнату в сопровождении молоденького рыжеволосого лейтенанта нерешительно вошли двое: женщина и мужчина.
– Понятые, станьте, пожалуйста, вот сюда, поближе к подозреваемому.
Парни в черном подошли к сидящему Варягу сзади, приказали поднять руки и стали его тщательно обыскивать. Один из них запустил руку в левый карман его плаща. Порылся и извлек оттуда целлофановый пакет с белым порошком.
– Та-ак! – довольно воскликнул полковник. – Вы ведь прошли через зеленый коридор, да? А это что у вас такое? – Он схватил пакет, надорвал его и понюхал. – Ага, героин. Понятые, обратите внимание: не соль, не сахар и даже не лимонная кислота. Ге-ро-ин. Как же это так получается, господин Игнатов? Солидный российский бизнесмен, только что выпущенный из американской тюрьмы, и вдруг на тебе – занимаетесь перевозкой наркотиков? Придется вас задержать!
Варяг, ничего не понимая, вскочил с места:
– Это что значит, полковник?
– Помолчите, задержанный Игнатов. Понятые, подойдите ко мне. Вы видите героин?
– Да, видим, – в один голос растерянно повторили понятые.
– Тогда пройдите в соседнее помещение для составления протокола. Лейтенант Сиволапов, проводите понятых и составьте протокол.
– Слушаюсь, – козырнул лейтенант и, пропустив вперед мужчину и женщину, захлопнул за ними дверь.
Варяг снова вскочил, вопросительно глядя на полковника.
– Что это значит? Какой героин? Вы в своем уме, полковник? Я не знаю, откуда у меня этот пакет!
Полковник Хвощ молча уставился на Варяга, как бы запоминая его лицо, а потом кивнул охране. Стоящий сзади парень схватил Варяга за плечи к с силой швырнул на пол. Подскочил второй, и они оба стали бить лежащего сапогами: Варяг задохнулся: удары сыпались со всех сторон – по почкам, по печени, по спине.
Он не понимал, что происходит. Что произошло? Этого не могло быть! Ему подбросили героин – чтобы оформить арест. Черт знает что! Он даже не пытался сопротивляться, только увертывался от ударов. Мозг лихорадочно работал. Ясно, что план Нестеренко по его вызволению из Америки дал сбой. Когда? На каком этапе? Он мучительно соображал, забыв о боли. Так, когда они вышли из самолета, их встретили трое. Свои. Когда он сел в джип – там были еще двое, один из них старший группы. Тоже свои. Когда они шли через таможню – там еще были свои. Когда он вышел к толпе журналистов… Так, когда он вышел, свои сопровождающие затерялись в толпе. Их сменили чужие. Они повели его сквозь толпу. Так, что там еще было?.. А, кто-то схватил его за плащ. Вот! Именно в тот момент ему подсунули пакет. Очень возможно, что кто-то из этих двоих.
Удары прекратились. Избитый Варяг с трудом поднялся с пола. Полковник Хвощ зло и ехидно заметил:
– Не надо было оказывать сопротивление при задержании, господин Игнатов. Вы же та-акой со-олидный человек, респек… табельный бизнесмен, – полковник все больше и больше распалялся, его лицо исказила злобная гримаса. – Бизнесмен херов! Разворовываешь Россию, блядь такая, по бревнышкам растаскиваешь, сука! Попадись ты мне лет двадцать назад – я б тебя, блядь, в бараний рог свернул. А ща, бля, демократия, права человека – попробуй тя тронь. Вон, рожу отъел, на «мерседесах» катаешься, икру жрешь, падла, по америкам разъезжаешь! А я тридцать лет на Советскую власть горбатил – что я получил? Гайдаровские, блядь, реформы, чубайсовские приватизации! У меня на книжке десять тыщ лежало! Куда все делось? Ясно куда: к тебе, сука, в карман! Да к приватизаторам херовым! Молись, блядь, на генерала… – Он осекся, вспомнив, видимо, что имен упоминать ему не следует. – Живым приказал тебя передать. А то я б тебя, гада вонючего, прямо в этом кабинете по стенке размазал. И рапорт бы написал – что ты хотел завладеть моим табельным оружием… И все, понял, говнюк?
Полковник Хвощ тяжело дышал, его мясистое лицо побагровело. Но он как-то успокоился, точно освободил душу от тяжкого бремени.
– Ненавижу я таких, как ты, понял? – прохрипел он тихо. – Игнатов, Пархатов, Говнятов – мне все одно – не для того мой дед революцию делал, не для того мой отец Отечественную прошел, не для того я тридцать лет в органах оттрубил верой и правдой, чтобы пришел ты и все обосрал…
Он поглядел на своих мордоворотов и бросил:
– Сейчас за ним приедут. Минут через десять.
Время текло медленно. В кабинете висела мрачная тишина. Тикали ходики. Варяг взглянул на циферблат. Без четверти семь. Чего же они тянут?
Полковник Хвощ нервно постукивал пальцами по столу. Зазвонил телефон. Он снял трубку и пролаял: