Генерал Артамонов с нетерпением ждал разговора с подполковником Беспалым. Во-первых, ему было интересно познакомиться со знаменитым хозяином образцовой зоны, о котором Калистратов прожужжал ему все уши. Во-вторых, он хотел наконец узнать из первых рук, что же все-таки произошло с Варягом. А в-третьих, и самое главное, он надеялся выудить из Беспалого информацию о неизвестных ему тайных намерениях «старой гвардии» в отношении Игнатова. Даже теперь, после гибели Игнатова, это его все равно беспокоило.
Когда старший лейтенант Зубков позвонил и сообщил о прибытии подполковника, Артамонов внимательно осмотрел свой стол, убрал все ненужные бумаги и папки в сейф и сел за стол.
Прошло минуты три — дверь из приемной приоткрылась, и помощник доложил:
— Он здесь.
— Впускай! — коротко ответил Артамонов. В кабинет вошел статный подполковник лет сорока. В правой руке он держал портфель. Вошедший по-военному вытянулся и, взметнув руку к козырьку фуражки, отчеканил:
— Подполковник Беспалый по вашему вызову прибыл.
Артамонов, внимательно глядя на посетителя, пригласил его сесть. Потом с улыбкой спросил:
— Вы меня легко нашли?
— Так точно, легко, — ответил Беспалый, играя желваками. Он вцепился в портфель, борясь с нарастающим раздражением.
— Завтра на коллегии вам предстоит дать отчет о случившемся. Я бы хотел заранее все услышать сам.
— Мною подготовлен письменный рапорт, — почти пролаял Беспалый и полез в портфель. Но Артамонов остановил его, подняв руку.
— Лучше расскажите мне сами. С вашим рапортом я потом ознакомлюсь.
Беспалый мотнул головой и начал:
— Как вам уже известно, товарищ генерал, в колонии вспыхнул бунт заключенных. В ходе столкновений…
— Погодите, Александр Тимофеевич, — перебил его хозяин кабинета. — В общих деталях я все и так знаю. Меня интересуют частности…
— Что именно? — Беспалый вдруг ощутил облегчение. Он понял, что генерал сейчас станет задавать ему вопросы, которые завтра на коллегии затрагиваться не будут. Конфиденциальные вопросы.
Артамонов встал из-за стола и прошелся по кабинету.
— Меня интересует, кто, по вашему мнению, затеял всю эту канитель? Для чего? У вас на зоне отбывали срок несколько очень авторитетных воров. Меня интересует судьба заключенного Игнатова. Что с ним случилось? В подробностях.
Мозг Беспалого заработал как высокоскоростная ЭВМ. Он мгновенно перебрал в голове варианты ответа. Что подразумевает генерал, спрашивая его об авторитетах, о судьбе Варяга? Что он хочет услышать? Какой ответ хочет услышать генерал? Что Варяг убит? Что Варяг убит по его, Беспалого, приказу — или по приказу из Москвы, которого Беспалый не мог ослушаться? Или он хочет услышать, что Варяга приказали убить… но он не убит, а, возможно, бежал?
И Беспалый начал очень осторожно и издалека:
— Как вам известно, заключенного Игнатова доставили к нам в колонию после суда, который состоялся в нашем районном центре…
— Кстати, за что судили Игнатова? — быстро спросил Артамонов.
— За вооруженное ограбление и попытку убийства.
— Александр Тимофеевич, вы же опытный работник, неужели вы верите, что такая крупная фигура, как Игнатов, стал бы глупо рисковать и сам — подчеркиваю — сам попытался бы кого-то ограбить и убить?
Беспалый нахмурился.
— Товарищ генерал, в мою компетенцию не входит обсуждать приговор суда. Я выполнял свой долг, — и тут он многозначительно поднял палец вверх. Артамонов оценил жест и, как бы уточняя для себя что-то, спросил:
— А как вы думаете, чья это была идея? Засадить такого серьезного человека, как Игнатов?
— Я полагаю, товарищ генерал, вам виднее, кто направил ко мне… в нашу колонию… Игнатова. Артамонов кивнул.
— Ну и что было дальше? Как его содержали? Как он себя вел? До бунта…
— Он был сильно ослаблен. — Беспалый решил, что про лечение Варяга в больнице лучше пока не вспоминать. — Потом он окреп. На работы он не выходил. — И, упреждая возможный вопрос генерала, пояснил: — Законные на работы никогда не выходят. Вместе с Игнатовым на зону, примерно в то же самое время, прибыло еще человек семь таких же.
— Это мне известно, — усмехнулся Артамонов. — Дальше. Почему возник бунт?
Беспалый заерзал на стуле.
— Заключенные высказали недовольство условиями содержания. У меня колония строгого режима. На подобных зонах заключенные имеют обыкновение бузить раз в год. У меня это первый случай за четыре года.
— Да, мне известно, что у вас колония образцовая, действительно, за последние три года ни одного случая бунта.
— Но вот видите, и на старуху бывает проруха. Артамонов помолчал, словно обдумывая последний ответ.
— А что Игнатов? Неужели он тоже участвовал в беспорядках?
— Да, он принял активное участие. Можно даже сказать, что был одним из застрельщиков.
— Странно! — Артамонов еще раз прошелся по кабинету. — Насколько я знаю Игнатова, это на него не похоже.
Беспалый даже вздрогнул. «Насколько я знаю» — вот это сказанул генерал! Да ведь это он открытым текстом тебе, Александр Тимофеевич, заявил, что Варяг для него не просто криминальный авторитет, не просто зек, а… Кто? Беспалый лихорадочно соображал, что же все это значит. Так, решил он, сейчас я тебя, генерал, на живца попробую взять.
— С Игнатовым не все так просто, — заговорил Беспалый, пристально глядя в лицо Артамонову. — Наутро, после подавления бунта, мы недосчитались одного заключенного. Сначала мы думали, что он где-то в зоне — может, убит, может, ранен, отлеживается. На всякий случай и окрестности вокруг прочесали — никаких следов. Только вчера вот, накануне моего вылета в Москву, я узнал, что в восьмидесяти километрах на север от колонии произошло убийство… Какой-то бродяга с автоматом «Калашникова» налетел на туристов в лесу. Одного убил, одного ранил. Судя по описаниям свидетелей, это мог быть Игнатов. Приметы совпадают.
Беспалый видел, как блеснули глаза Артамонова, как оживилось, посветлело его лицо, как дернулась его рука. Попался, генерал! Генерала это сообщение явно обнадежило, обрадовало. Выходит, генерал корешится с вором в законе, со смотрящим по России Варягом! Вон оно как! Интересно, знает ли об этом тайном союзе таинственный Коля, с которым еще предстоит встреча…
— Вы хотите сказать, Александр Тимофеевич, что Игнатов мог совершить побег?
— Я этого не исключаю. Я же говорю, что после подавления бунта на следующее утро я провел общую поверку — выяснилось, что Игнатова нет. Не было его и среди погибших.
— То есть как? Вы же ночью, во время бузы, доложили, что Игнатов убит.
— Да, верно, я по телефону доложил генералу Калистратову об этом со слов моих подчиненных, которые видели, как Игнатову, прямо на баррикадах, в голову попала шальная пуля. Повторяю, во время поверки выяснилось, что Игнатова среди заключенных действительно нет. Но и при осмотре трупов я не смог вынести однозначного заключения, что среди них есть Игнатов. Трупы были обезображены.