Аркаша Тарханов не переваривал.
— Со мной останется мой человек, — поспешил предупредить Ангел, указав на Касьяна.
— А ведь ты мне не доверяешь… полностью, — улыбнулся Аркаша Тарханов. — Ну да ладно, я на тебя зла не держу. Понимаю! Времена нынче мутные.
Ни на кого нельзя положиться без оглядки. А потом, ты находишься в другом городе, тебе ведь по статусу полагается быть подозрительным.
Дверь захлопнулась. Аркаша мгновенно превратился в того человека, которого Ангел знал по сходнякам — серьезного, волевого и сдержанного.
— Как тебя зовут? — обратился он к парню, висящему на крюке.
— Сергеем, — прошамкал тот окровавленными губами.
— Исповедайся, браток, — безрадостно улыбнулся Ангел.
— На судостроительном заводе я появился всего лишь один раз, — заговорил пленник. — Дело было простое: нужно было подойти к коммерческому директору и отдать ему пятьдесят тысяч баксов за помощь при продаже компании.
Как и было оговорено накануне, я пришел в самый обед. Но директора на месте не оказалось, а на следующий день меня сцапал наряд милиции в пивбаре.
— И это все? — строго спросил Тархан, поигрывая плетью.
— Нет, — с некоторым вызовом проговорил пленник, — свой уик-энд я продолжил в камере пыток!
— А ты остроумен! — ухмыльнулся Тархан.
— Кто тебя послал? — вмешался в допрос Ангел.
— Тима — человек, с которым я работаю. Но он — мелкая сошка, — сплевывая, ответил Сергей.
— Кто стоит за ним?
— Не знаю, за все это время я с ними ни разу не встречался. Они предпочитают действовать через таких, как Тима. Но что мне известно точно — это очень влиятельные люди. Я не однажды имел возможность убедиться в этом, и вам с ними не справиться. — Взгляд пленника при этих словах был отсутствующим, создавалось впечатление, что он рассуждает сам с собой.
— Вот как? — удивленно хмыкнул Ангел. — А ты хоть знаешь, с кем разговариваешь?
— Знаю, — спокойно ответил Сергей. — Тебя зовут Володя, погоняло — Ангел. Ты представитель сходняка.
— Откуда тебе это известно? — старался не показать своего изумления Ангел. Даже в Москве его знал лицо очень ограниченный круг людей, а о Питере и говорить нечего. Неужели произошла утечка?
— Об этом мне сообщил связной, — прохрипел Сергей. — Как я уже сказал, хозяин с нами общается только через своих доверенных лиц. Один из них как раз Тима.
— Какое у него настоящее имя?
— Я не знаю. Мы все работаем под псевдонимами. А расспрашивать у нас не принято. Я сам видел, когда и за меньшее любопытство отрывали языки.
— Как ты стал на него работать?
— Когда демобилизовался, надо было как-то жить. На гражданке не получалось. Все как-то переменилось, решил вернуться в армию. Еще не успел от армейских порядков отвыкнуть. Пошел по контракту, там и познакомился с Тимой. С этого все и началось.
— Где служил?
— Под Питером. Там есть одна какая-то засекреченная база, там какая-то школа… Мы носили форму морских пехотинцев, хотя моря совсем не видели. Так прошло полтора года. Поговаривали, что нас хотели использовать в каких-то кремлевских играх. Мы были готовы ко всему, и если бы нам приказали штурмом взять Пентагон, то мы бы отважились и на это. Некоторые перезаключали контракт и уезжали куда-то дальше. Потом мы никого из них никогда больше не видели, ни среди живых, ни среди мертвых. У нас возникло стойкое подозрение, что к взрывам, которые происходили едва ли не во всех регионах России, причастны и выпускники нашей школы. С каждого из нас брали подписку о неразглашении государственных тайн. Хотя ни о каких тайнах мы не имели ни малейшего понятия, просто занимались черт знает чем по двадцать часов в сутки, готовясь неизвестно к чему. О том, что эта подписка была всерьез, я понял только через два года, когда был застрелен один из моих друзей во взводе.
— Как это произошло? — спросил Ангел. Сергей как-то странно посмотрел на него, как бы размышляя, а стоит ли исповедоваться дальше, после чего все-таки решил продолжить:
— Зашли в кабак, посидели, выпили. Ну, он расслабился, начал трепаться о том, что служил в сверхсекретной части, и рассказал кое-что занятное.
— Что именно?
По лицу Сергея пробежала нехорошая ухмылка:
— О том, как в Югославии исчезли с лица земли два моста. Ну, и его замочили… Потом пристрелили еще двоих. Те тоже не постеснялись рассказать о своих подвигах. По пьяни-то мы все крутые, хочется еще и девочкам приглянуться!
— Какой крышей назвался этот твой Тима?
— «Росвооружение», — после некоторого колебания выдавил пленник.
— Так, — протянул Ангел. — Дальше!
— Мы с друганом согласились работать на него. Поначалу занимались тем, что перевозили пакеты из одного завода на другой. Подозреваю, что в это время мы действительно работали на «Росвооружение». Потом нас стали использовать в весьма деликатных операциях, — прохрипел Сергей и умолк.
— Ты заставляешь меня ждать. Что там было дальше? — сдержанно, но жестко потребовал продолжения Ангел. — Ну?!
— Как-то он приказал заминировать дверь в одной квартире, за эту работенку посулил мне десять тысяч долларов. На следующий день я узнал, что моя мина разорвала одного важного чиновника из «Росвооружения», представлявшего интересы России в Иране. Я тогда сразу сообразил, что мы вляпались в какую-то крупную политическую игру. Потом нам доверили провести еще несколько похожих акций. И всякий раз погибал кто-нибудь из этой конторы, — сообщил пленник.
— Как часто с тобой связывался Тима? — задал вопрос Ангел.
— Один раз в несколько дней, — проговорил Сергей, подумал немного и добавил:
— Но мог не показываться недели две.
Ангел надолго задумался, а потом строго спросил:
— Ты хочешь сказать, что за вами стоит такая серьезная контора, как «Росвооружение»?
— Мне трудно предполагать. — Глаза у парня еле виднелись. Ему было очень плохо. — Не исключено, что в рамках этой структуры создана еще какая-то очень серьезная организация, которая способна уничтожить практически любого человека на территории России. Не исключено также, что именно с нашей помощью они поставили на ключевые места своих людей. Мне кажется, что нити ведут на самый верх. Уж слишком они безнаказанно и смело работают.
— Сколько же таких групп насчитывается при этой структуре, можешь сказать?
— Точно не знаю, но немало.
— Сколько человек ты знаешь?
— Лично я знаком с шестерыми, как-то приходилось вместе работать.
С четверыми из них я служил в одной части. Грамотные ребята! Сладить с ними вам будет трудновато.
— Так, значит, по-твоему, у нас мало шансов?