— Бросил, знаешь ли… Год назад. А привычка дает о себе знать… — и добавил:
— Врачи запретили. Тут у нас такие дела, что нервы ни к черту… Так что, Филат, ты думаешь, что миллион — многовато? — В его голосе появились просительные нотки. Филат обрадовался: клиент попался неопытный. Если бы у него был какой-никакой опыт, он бы заломил втрое больше! — Мне-то и с этого миллиона достанется дай бог четверть. Ты себе даже не представляешь, сколько надо будет заносить наверх! — Петр Васильевич поднял палец к потолку. — И в этом здании, и в Смольном…
— Да нет, сумма приемлемая. — Филат заметил, как по лицу Петра Васильевича пробежала тень довольной улыбки. — Даже более того. Я тебе добавлю сверху еще сто тысяч зеленых, если ты мне надыбаешь кое-какую информацию.
— Какую именно? — Голос равнодушный. Как будто не очень-то нужны ему еще сто тысяч баксов.
— Мне надо знать, кто реально претендует на флот. Только ли городские.
Или чужие тоже.
— А зачем?
Так ли уж необходимо раскрываться перед человеком, которого он сегодня увидел впервые в жизни? Но здесь имеется маленькая деталь — Петр Васильевич рекомендован Селезнем, а его слово значит в воровском мире немало. И Филат решил приоткрыть карты.
— Хотелось бы знать конкурентов не заочно, а так сказать… в лицо. Не так давно тут убили нашего человека. Он тоже топтался около вашей конторы, и, насколько нам известно, угрохали его люди, которые так же, как и мы, нацелились купить контрольный пакет акций. Я должен выяснить, у кого поднялась рука на представителя московского сходняка. У меня такое впечатление, что кто-то и за мной следит.
Петр Васильевич не выглядел удивленным, наоборот, как-то слишком уж резко поддакнул.
— Вполне может быть. Здесь по коридорам шастает столько разного народа.
Но я не знаю всего. Я лишь один из заместителей председателя. Не исключено, что кто-то ведет свою игру.
— А может, в этом замешан кто-то из питерских начальников? — хмуро предположил Филат. — Может быть, ваш мэр губы раскатал на флот?
— Чисто теоретически это возможно, но, минуя нас, он не сумел бы провернуть такую операцию. К тому же он не может лично выкупить акции. Но это может для него сделать кто-то другой…
— Ты не ответил на вопрос!
— Если у нас пошла игра в открытую, так сказать не краплеными картами, тогда я отвечу откровенно. Конечно, кое о чем я догадываюсь. Даже больше того на этот счет у меня имеется кое-какие соображения. — Лицо Петра Васильевича сделалось очень серьезным. Он не блефовал, это чувствовалось сразу, что-то ему и впрямь было известно. — Если я не ошибаюсь, если мои подозрения верны, то думаю, вы сели за стол играть с очень серьезными людьми. Игра будет крупная.
Кущ на кону стоит немалый. Я, наверное, мог бы для тебя кое-что узнать.
Поконкретнее.
— Это каким же образом? — насторожился Филат.
— У нас тут и стены имеют уши, — усмехнулся Петр Васильевич. — Я могу предоставить информацию о конкретных людях, которые через нашу контору интересуются флотом. Ты ведь понимаешь, речь идет о том, чтобы все было официально, как бы официально… Чтобы тендер состоялся, чтобы в схватку вступили десяток конкурентов… Но победитель этого тендера определится заранее, в тиши наших кабинетов. Возможно, мне кое-что удастся выяснить задолго до… — Он сделал многозначительную паузу. — И эта информация будет стоить… скажем, двести тысяч. — И заметив, как губы Филата неопределенно дернулись, он добавил:
— Или, как бы это сказать… вашу организацию не устраивает такая сумма?
Филат сумел изобразить на лице невозмутимость. Он хотел ответить, что Петр Васильевич сам уже фактически является частью той самой организации, о которой он неловко заикнулся, и давно работает на нее. Но решил ответить не так прямолинейно.
— Для организации, которую я представляю, возможно, двести тысяч зеленых и небольшие деньги, но мы должны быть твердо уверены в том, что деньги пойдут на дело… Хорошо, договорились, когда ты сможешь все выяснить?
— Думаю, что пары дней для этого будет вполне достаточно. У меня имеются кое-какие каналы. — Взгляд Петра Васильевича был красноречив.
— Мне бы очень хотелось продолжить наше сотрудничество. — Филат поднялся. Улыбка его выглядела самой естественной.
— Можешь не сомневаться, я вас не разочарую. — Те-терин вложил руку в протянутую ладонь гостя.
Они вернулись в приемную. Филат в дверях распрощался с Петром Васильевичем, а тот дал свою визитку, написав на ней прямой служебный номер.
Оставшись наедине с красивой Ритой, Филат, не таясь, обмазал ее всю с головы до ног похотливым взглядом. Она его возбудила, эта длинноногая секретарша, которая сразу уловила интерес Филата и манерно опустила ресницы, отгородившись от него, — точно накинула на лицо непроницаемую паранджу. «Теперь ее не достать! — досадливо подумал Филат. — Ишь ты, уползла в свою раковину!»
Но неожиданно он вновь встретил ее взгляд.
Секретарша, не скрывая любопытства, пялилась на Филата. Интересно, чем это он так ее заинтересовал, что она не может отвести от него взгляда? Желание приятной волной пробежало по телу, как будто он ступил под горячий расслабляющий душ.
Секретарша неожиданно густо покраснела, как будто невзначай прочитала его мысли. Длинными изящными пальцами профессиональной пианистки она поправила на груди блузку, опустив в декольте изящный золотой медальон, словно опасалась, что рука неведомого посетителя способна сорвать с гибкой шейки дорогую безделушку.
— До встречи, Рита! — едва кивнул Филат. В ответ — многообещающая улыбка. Он поймал себя на неожиданном предчувствии: в скором будущем он непременно опять повстречает эту девицу.
* * *
Белую «вольво» Филат увидел сразу, едва выйдя порог здания. Он не сумел разглядеть номера, автомобиль стоял боком, спрятавшись под тенистым клена. О том, что это всего лишь случайность, не могло бы и речи. Филат не доверял таким роковым совпадения Зачем, спрашивается, такой дорогой тачке заезжать битый щебень, когда вокруг полно места для парковки. Мужиков в спецовках не было видно — скорее все пришли к консенсусу.
Джип, моргнув фарами, подрулил к подъезду. Филат не без удовольствия увидел, что заднее стекло было заменено и, только сидя в салоне, можно было заметить следы недавней атаки — битое стекло, засыпавшее сиденье и вспоротую тяжелой пулей спинку заднее кресла. — Чехлы бы накинули, что ли! — в сердцах бросил Филат.
В салоне он также отметил некоторые перемены — перед лобовым стеклом было укреплено крохотное распятие. Это что-то новенькое. Раньше за Глебом такого не наблюдалось. Но крест — воровской символ, и он всегда приносит удачу.
— Теперь куда едем, начальник? — бодро поинтересовался Глеб.
У водителя улучшилось настроение, и он чуть ли любовно рассматривал новое бронированное стекло.