То, что стряслось на следующее утро, не шло ни в какое сравнение со всеми предыдущими огорчениями. Леди Мод была разбужена грохотом грузовиков, надвигавшихся из теснины, и гомоном возле сторожки. Она позвонила Блотту.
– Что у вас за бедлам?
– Началось, – произнес Блотт.
– Началось? Что началось?
– Строить пришли.
Леди Мод оделась и помчалась к сторожке. У арки Дандридж, Хоскинс, главный констебль и приехавшие с ними полицейские разглядывали бетонные блоки.
– Чем обязана? – поинтересовалась леди Мод.
– Мы здесь затем, чтобы начать строительные работы, – объявил Дандридж, держась поближе к главному констеблю. – Двадцать пятого июня сего года вами была получена повестка о принудительном выкупе и…
– Это частные владения, – напомнила леди Мод. – Попрошу вас удалиться.
– Уважаемая леди Мод, – взмолился главный констебль. – Эти джентльмены в своем праве…
– Эти джентльмены в моих владениях. И я требую, чтобы они убирались.
Главный констебль покачал головой:
– Хоть мне и неприятно вам это говорить…
– Неприятно – не говорите, – оборвала леди Мод.
– Они имеют надлежащие полномочия для того, чтобы начать прокладку магистрали через парк. И я призван проследить, чтобы им не чинилось никаких препятствий. Так что, будьте любезны, прикажите своему садовнику освободить это… м-м… помещение.
– Сами прикажите.
– Мы уже пытались вручить повестку о выселении, но он отказывается спуститься. Кажется, он забаррикадировал дверь. Нам бы очень не хотелось применять силу, однако я боюсь, что, если он станет упорствовать, мы будем вынуждены вломиться в здание.
– Воля ваша. Если вынуждены – действуйте.
Леди Мод отошла в сторонку, присела на бетонный блок и стала смотреть, как полицейские барабанят в дверь сторожки. Простучав так минут десять, они в конце концов ее выломали, но за дверью обнаружилась бетонная стена. Дандридж послал за кувалдой. Впрочем, было уже ясно, что кувалда тут не поможет.
– Зацементировался мерзавец, – сказал Дандридж.
– Это я и без вас вижу, – бросил главный констебль. – И что вы намерены предпринять?
Дандридж подумал, посоветовался с Хоскинсом, затем они отошли к мосту и оглядели арку. При нынешних обстоятельствах сторожка являла собой удручающее зрелище.
– Ив обход не получится, – сказал Хоскинс, указывая на утесы. – Тысячи тонн породы – пойди пробейся.
– А может, рванем утесы динамитом? Хоскинс окинул утесы взглядом и покачал головой.
– Как бы случайно не пришибить этого придурка.
– Ну и черт с ним, – буркнул Дандридж. – Сам будет виноват: не захотел выходить.
Однако уверенности в его голосе не было. Он понимал: гибель Блотта вызовет то, что министерство по вопросам окружающей среды наверняка расценит как «недовольство общественности».
– И потом, – добавил Хоскинс, – по утвержденному проекту трасса должна проходить прямо по теснине, а не вилять.
– Взрывали же мы утесы в начале теснины – и ничего.
– Тогда мы получили официальное разрешение расширить проход, а то из-за реки не развернуться. Пейзаж только здесь охраняется, а там нет.
Дандридж выругался.
– Так я и знал, что старая паскудница что-нибудь отчубучит, – проворчал он.
Они вернулись к арке, где леди Мод препиралась с главным констеблем.
– По-вашему, это я приказала своему садовнику зацементировать вход в сторожку?
– По-моему, да, – отвечал главный констебль.
– В таком случае, Персиваль Генри, вы еще тупее, чем я думала, – заявила леди Мод.
Главный констебль вздрогнул:
– Слушайте, Мод, вы ведь не хуже меня знаете, что без вашего разрешения он бы на такое не осмелился.
– Глупости. Я только сказала, что сторожка в его полном распоряжении. Это его дом. Он живет тут уже тридцать лет. И если ему пришла фантазия залить ее цементным раствором, это его личное дело.
– Тогда у нас нет другого выхода: я вынужден вас арестовать.
– За что?
– За сопротивление властям.
– Ну уж это дудки, – заметила леди Мод. Она поднялась, вышла из арки и, задрав голову, позвала:
– Блотт!
В круглом окошке показалась голова Блотта.
– Что?
– Блотт, сейчас же выходите и не мешайте джентльменам работать.
– Не выйду, – сказал Блотт.
– Блотт! – проорала леди Мод. – Я вам приказываю!
– Нет.
И Блотт захлопнул окошко. Леди Мод повернулась к главному констеблю.
– Видели? Я ему приказываю, а он не слушается. Вы и теперь собираетесь арестовать меня за сопротивление?
Главный констебль покачал головой. Он понял, что проиграл.
Леди Мод зашагала домой.
– Что вы думаете делать дальше? – обратился главный констебль к Дандриджу.
– Должен же быть какой-то выход.
– Если вас вдруг осенит, дайте мне знать, – сказал главный констебль.
– А может, ну его? На худой конец, снесем арку вместе с ним.
– Для того, кто в ней засел, это будет действительно худой конец, – согласился главный констебль.
– Нам-то что за дело? Мы сносим арку на законных основаниях, а раз он не хочет выходить, мы разве виноваты?
Главный констебль покачал головой:
– Объясните это судье, когда вас привлекут за убийство. Я-то думал, происшествие в Гильдстед Карбонелле вас хоть чему-то научило.
Он сел в машину и уехал.
Дандридж перешел на другой берег, где дожидалась ватага молодцов, подрядившихся сносить сторожку.
– Можно ее снести как-нибудь так, чтобы человек внутри не пострадал? – спросил он бригадира.
Бригадир посмотрел на него с сомнением.
– Как же ее снесешь, если он не хочет?
И тут, словно для того, чтобы подкрепить этот довод, на крыше показался Блотт. В руках он держал ружье.
– Сами видите, – сказал бригадир.
Блотт пошарил глазами в небе, поднял ружье и выстрелил. Сверху камнем упал лесной голубь. Теперь-то уж Дандридж точно видел, о чем толкует бригадир.
– В контракте ничего не сказано про то, что мы должны без нужды рисковать жизнью, – продолжал бригадир. – А связываться с деятелем, который замуровал себя в арке и бьет голубей влет, – это уж такой ненужный риск, что ненужнее некуда. Псих он, ваш садовник. У него крыша поехала вместе с колючей проволокой, он и палит в белый свет.