— Не могу ли я его видеть? — спросил он сидящего за столом сержанта.
— Боюсь, что нет, сэр, — ответил сержант. — Мистер Уилт все еще помогает нам в расследовании.
— Может быть, я могу ему что-нибудь передать? Может, ему нужно что-нибудь?
— У мистера Уилта есть все, — сказал сержант, думая про себя, что больше всего Уилт нуждается в том, чтобы ему проверили голову.
— А разве ему не нужен адвокат?
— Когда мистер Уилт потребует адвоката, он у него будет, — сказал сержант. — Могу вас уверить, что до сих пор он ничего подобного не требовал.
* * *
И действительно, Уилт не требовал. Получив наконец возможность три часа поспать, он вышел из камеры в полдень, плотно позавтракал в столовой полицейского участка. Потом, потрепанный и небритый, вернулся в комнату для допросов. Чувство нереальности всего происходящего только усилилось.
— Давай, Генри, — сказал инспектор Флинт, снижая на октаву официально-номенклатурный тон в надежде найти отклик в душе Уилта, — поговорим о пятнах крови.
— Какой крови? — переспросил Генри, оглядывая стерильно чистую комнату.
— Пятнах крови на стенах ванной комнаты в доме Прингшеймов. О крови на лестнице. Как она туда попала, по-твоему? Есть какая-нибудь идея по этому поводу?
— Никакой, — ответил Уилт. — Могу только предположить, что у кого-то текла кровь.
— Правильно, — согласился инспектор, — а у кого?
— Откуда я знаю? — сказал Уилт.
— Да? А что мы нашли, вы знаете?
Уилт покачал головой.
— А если подумать?
— Не знаю, — ответил Уилт.
— Пятна крови на серых брюках в вашем шкафу, — сказал инспектор. — Пятна крови, Генри, пятна крови.
— И что тут удивительного? — ответил Уилт. — Я хочу сказать, что, если поискать хорошенько, у любого в шкафу найдется какая-нибудь одежда с пятнами крови. Дело в том, что на той вечеринке я был не в серых брюках, а в голубых джинсах.
— На вас были голубые джинсы? Вы уверены?
— Да.
— Значит, между пятнами крови на стенах ванной комнаты и пятнах крови на ваших серых брюках нет ничего общего?
— Инспектор, — сказал Уилт, — меньше всего я собираюсь учить вас вашему ремеслу, но ведь у вас же есть технический отдел, занимающийся анализом пятен крови. Поэтому я предлагаю вам попросить их использовать имеющиеся технические средства и…
— Уилт, — сказал инспектор, — Уилт, когда мне понадобится твой совет, как вести расследование, я не только попрошу об этом, я уйду в отставку.
— Ну и что? — спросил Уилт.
— Что «ну и что»?
— Совпали пятна? Пятна крови совпали?
Инспектор мрачно смотрел на него.
— А если я скажу, что совпали? — спросил он.
— Куда уж мне с ними спорить? — пожал плечами Уилт. — Если говорят, что совпадают, значит совпадают.
— Не совпадают, — сказал инспектор Флинт. — Но это ничего не доказывает, — добавил он, не давая Уилту прочувствовать удовлетворение по этому поводу. — Абсолютно ничего. Три человека отсутствуют. Миссис Уилт покоится на дне шахты… Нет, помолчите, Уилт, не повторяйте все снова. Затем доктор Прингшейм и миссис, бля, Прингшейм.
— Вот это мне нравится, — сказал Уилт одобрительно, — определенно нравится.
— Что именно?
— Миссис, бля, Прингшейм. Это здорово.
— Однажды, Уилт, — тихо сказал инспектор, — ты зайдешь слишком далеко.
— В смысле терпения? — спросил Уилт.
Инспектор кивнул и закурил.
— Знаете, инспектор, — сказал Уилт, чувствуя, что он владеет ситуацией, — вы слишком много курите. Это вредно. Вы должны попытаться…
— Уилт, — сказал инспектор, — за двадцать пять лет службы я ни разу не ударил подследственного, но может случиться, когда даже при самой большой силе воли… — Он встал и вышел из комнаты. Уилт откинулся на стуле и посмотрел на флюоресцентную лампу. Только бы она перестала жужжать. Это начинало действовать ему на нервы.
В проливе Ил — умение Гаскелла читать карты подвело его и оказалось, что они вовсе не в проливе Фэн или Лягушачьем Плесе — ситуация тоже начинала действовать всем на нервы. Попытки Гаскелла починить двигатель имели прямо противоположный эффект. Машинное отделение оказалось залито горючим, а на палубе было скользко и стало опасно ходить.
— Господи, Джи, по твоему виду можно подумать, что мы на нефтяной скважине, черт бы ее побрал, — сказала Салли.
— Все из-за этого блядского шланга для горючего, — ответил Гаскелл. — У меня никак не получалось насадить его обратно.
— Зачем же тогда заводить двигатель?
— Чтоб посмотреть, не забит ли он.
— Ну, посмотрел. И что же теперь делать? Сидеть здесь, пока, еда не кончится? Придется тебе что-нибудь придумать.
— Почему мне? Могла бы и ты пошевелить мозгами.
— Если бы ты хоть немного был мужчиной…
— Дерьмо, — сказал Гаскелл. — Послушайте только эту эмансипированную даму. Стоит чему-нибудь случиться, так я сразу должен быть мужчиной. А ты что же? Ты ведь и мужик и баба одновременно. Идея была твоя, ты и крутись. И не проси меня быть настоящим мужчиной. Я уж забыл как.
— Нужно придумать, как позвать на помощь, — сказала Салли.
— Конечно. Давай забирайся наверх и устраивай себе там гнездо. Сумеешь насладиться камышами до отвала.
Саллн залезла на крышу каюты и оглядела горизонт. Он находился на расстоянии десяти метров и был сплошь из камыша.
— Там, вдалеке, что-то похожее на шпиль церкви. — сказала она. Гаскелл взглянул тоже.
— И правда, церковный шпиль. И что?
— Если мы подадим сигнал светом или еще чем-нибудь, кто-нибудь может нас заметить.
— Великолепно. В таком оживленном месте, как церковный шпиль, наверняка полно народу, ожидающего наших световых сигналов.
— Может что-нибудь зажечь? — предложила Салли. Кто-нибудь заметит дым и…
— С ума сошла? Давай, начинай что-нибудь жечь: с этим горючим вокруг, не сомневайся, они будут иметь зрелище. Например, взорвавшийся катер и трупы.
— Можно наполнить канистру горючим, перебросить ее за борт и потом поджечь.
— И заодно все камыши. Чего, черт возьми, тебе хочется? Сжечь все к чертовой матери?
— Джи, детка, ты просто не хочешь помочь.
— Я пользуюсь мозгами по назначению, вот и все, — сказал Гаскелл. — Еще парочка подобных идей, и мы окажемся в куда худшем положении, чем сейчас.
— Не понимаю, почему? — сказала Салли.