— Может быть, дорогой, если ты послушаешь инструктора, у тебя станет лучше получаться. Инструктор же должен знать, что тебе делать.
— Последний заявил, — ответил Локхарт, — Что мне надо проверить голову, а она у меня даже не болела. Это тот, у которого у самого была трещина в черепе.
— Да, дорогой, но ведь ты же перед этим наехал на столб. Ты же знаешь, что сам наехал.
— Ничего подобного, — возмутился Локхарт. — Это машина наехала. Единственное, что я сделал, это снял ногу со сцепления. Я не виноват, что машина рванула вперед, как ошпаренная кошка.
В конце концов Локхарт кое-как научился водить. Для этого пришлось дополнительно заплатить инструктору за риск. Инструктор сидел в шлеме, на заднем сиденье, пристегнувшись двумя ремнями. Он настоял на том, чтобы Локхарт учился на собственной машине, и тому пришлось купить «лендровер». Инструктор поставил ограничитель на педаль газа, и они тренировались на заброшенном аэродроме, где не было других машин и почти не было препятствий. Но даже в таких условиях Локхарт ухитрился в десятке мест повредить два ангара, проехав на скорости сорок миль в час прямо через их гофрированные стенки. «Лендровер» доказал, что это действительно крепкая и надежная машина.
Инструктор, однако, воспринял это происшествие гораздо драматичнее. Он очень расстроился, и его удалось уговорить вновь занять место на заднем сиденье и продолжить обучение только после того, как ему была обещана дополнительная плата за риск, и он для подкрепления выпил полбутылки виски. Спустя шесть недель Локхарту удалось преодолеть свое ярко выраженное стремление ломиться прямо через препятствия, а не объезжать их, и в порядке поощрения, он был допущен с аэродрома вначале на проселки, а потом и на шоссе. На этой стадии инструктор заявил, что Локхарт готов к сдаче экзамена. Но экзаменатор посчитал иначе и уже на середине теста потребовал выпустить его из машины. С третьего захода, однако, Локхарт добился получения прав — главным образом потому, что экзаменатору не улыбалась перспектива оказаться в его машине в четвертый раз. К этому времени «лендровер» уже начал заметно страдать от усталости металла, и Локхарт решил сменить то, что от него осталось, на «рейнджровер», способный делать сто миль в час по шоссе и шестьдесят — по пересеченной местности. Локхарт с удовлетворением убедился в его возможностях, прогнав эту штуковину на большой скорости по всем восемнадцати лункам поля для игры в гольф, — чем поверг в состояние безумия и бешенства секретаря гольф-клуба в Пэрсли, — после чего проломил живую изгородь в конце Сэндикот-Кресчент и оказался перед своим гаражом.
— У нее все четыре колеса ведущие, — с восторгом описывал он новую машину Джессике, — она здорово прет по песку, а на траве просто великолепна. Когда мы поедем с тобой в Нортумберленд, то сможем ездить там на ней по болотам.
Локхарт отправился в демонстрационный зал, чтобы окончательно рассчитаться за «рейнджровер», а перед Джессикой предстал почти обезумевший секретарь гольф-клуба, потребовавший объяснений: для чего, черт побери, ее муж гонял на этом проклятом грузовике по всем восемнадцати лункам? Ведь этим он полностью разрушил ту безупречную зелень, которая выращивалась там столь долго, тщательно и с таким трудом.
По мнению Джессики, ее муж не был способен на подобное:
— Он так любит возиться в саду, и ему бы даже в голову не пришло уничтожать вашу зелень. Я даже не знала, что на поле для гольфа выращивают овощи. Во всяком случае, я их там не видела.
Натолкнувшись на столь лучезарную и способную кого угодно привести в замешательство невинность, секретарь удалился, бормоча себе под нос что-то о маньяке, ниспосланном клубу как возмездие…
Письмо Флоуза-старшего, вызывавшего молодую чету во Флоуз-Холл для ознакомления с содержанием его завещания, пришло, таким образом, в самый подходящий момент.
— Дорогой, — сказала Джессика, — я просто умираю от любопытства, так мне хочется увидеть твой дом. Это так удачно.
— Похоже, что дед сам собрался умирать, — ответил Локхарт, изучая письмо. — Интересно, почему он хочет огласить завещание именно сейчас?
— Может быть, ему хочется, чтобы мы оценили его щедрость? — предположила Джессика, всегда стремившаяся давать самым пакостным поступкам благородные объяснения.
Локхарт так не считал.
— Ты не знаешь деда, — сказал он.
На следующий день они отправились во Флоуз-Холл, выехав на своем «рейнджровере» очень рано, что позволило избежать утреннего часа «пик». Им не повезло только у светофора при выезде на автостраду, на котором, когда они подъехали, был красный свет. Здесь Локхарт стукнул сзади стоявший перед светофором «мини», дал задний ход, объехал его и двинулся дальше.
— Может быть, тебе лучше вернуться и извиниться? — спросила Джессика.
Но Локхарт не желал и слушать об этом:
— Нечего ему было останавливаться так неожиданно.
— Но, дорогой, на светофоре ведь был красный. Он зажегся, когда мы подъезжали следом за той машиной.
— Значит, сама система нелогична, — ответил Локхарт. — Зачем красный, если по поперечной дороге никто не ехал? Я же видел, что там никого не было.
— Зато сейчас кто-то едет, — сказала Джессика, взглянув в заднее стекло. — У них синяя мигалка на крыше. Мне кажется, это полиция.
Локхарт вжал педаль газа в пол, и они мгновенно понеслись со скоростью сто миль в час. Шедшая сзади полицейская машина включила сирену и набрала сто десять миль.
— Милый, они нас догоняют, — забеспокоилась Джессика, — мы от них не уйдем.
— Уйдем, — сказал Локхарт и посмотрел в зеркало заднего вида. Полицейская машина была ярдах в четырехстах позади и быстро нагоняла их. Локхарт резко свернул на боковую дорогу, там сделал крутой поворот на проселок и, повинуясь своим охотничьим инстинктам, проломил изгородь и помчался сломя голову прямо через вспаханное поле. Сзади полицейская машина остановилась около сломанной изгороди, патрульные вышли из машины и стали оглядываться. Но к этому моменту Локхарт уже проломился через живую изгородь по другую сторону поля и исчез у них из вида. Промчавшись напрямик еще миль двадцать и проломив еще десятка четыре живых изгородей, он дважды, как бы заметая следы, пересек автостраду и двинулся по проселочным дорогам дальше на восток.
— Ой, Локхарт, какой ты мужественный и предусмотрительный, — восхищалась Джессика, — ты обо всем успеваешь подумать. Но тебе не кажется, что они могли записать наш номер?
— Если и записали, им это не поможет, — ответил Локхарт. — Мне не понравился тот номер, что стоял на машине, когда я ее покупал, и я его сменил.
— Не понравился? Почему?
— На нем было ПИС 453 П. Я поставил другой: ФЛО 123. Он гораздо лучше .
— Ну так они будут искать «рейнджровер» с номером ФЛО 123, — сказала Джессика. — Передадут по рации, и все.
Локхарт свернул на площадку для отдыха и в задумчивости остановился.