— После утренних дел в суде я всегда опрокидываю стаканчик бренди, — сказал он. — Не желаете присоединиться?
— Пожалуй, что-нибудь полегче. Скажем, пиво.
— Как вам угодно. Думаю, после встречи с моим пасынком ваши вкусы изменятся.
— Трудный ребенок? — спросил Уилт, наблюдая за действиями хозяина, который налил бренди до середины шаровидного фужера, нагрузил поднос бутылкой пива, высоким стаканом и открывалкой, после чего тяжело опустился в большое кожаное кресло.
— Каких свет не видел. Неудивительно, что первый муж Клариссы предпочел покончить с собой. Знай я о существовании мерзавца Эдди, ни за что бы на ней не женился. Что еще хуже, эта баба слишком уж шпыняет меня за мои предпочтения.
Уилт промолчал. Видно, обитатели под стать диковинному дому.
— Если Эддебил поступит в Кембридж, вы — кудесник, — продолжил сэр Джордж. — Его в школу-то взяли неохотно и не выгнали только благодаря подношениям, которые иначе как взяткой не назовешь.
— Ваша жена упоминала Портерхаус. Вы там учились?
— Нет, она окончательно спятила! — скривился сэр Джордж. — Я окончил Питерхаус и вовсе не желаю, чтоб безмозглый обормот своим присутствием его испакостил. Но вряд ли недоумок хоть куда-нибудь поступит. Самое место ему в Пентонвилле.
— В тюрьме? — Уилт пожалел, что отказался от бренди.
— Рано или поздно он там окажется, чем весьма обезопасит общество.
— Говорят, он любит что-нибудь метнуть…
— Метнуть? Да он просто маньяк! Сколько раз я вытаскивал его из каталажки, он же чуть не угробил несколько бедолаг!.. Нет, вы с ним хлебнете, старина!
Филиппика в адрес ненавистного пасынка продолжилась и за вторым бокалом бренди, однако Уилта, который поначалу сочувственно отнесся к невзгодам собеседника, столь неуемная ярость обескуражила. О трудных юнцах он знал не понаслышке. Даже захотелось поделиться собственным опытом общения с подмастерьями на гуманитарном отделении ныне почившего Техноколледжа.
В первые годы работы, ежедневно видя сонные взгляды тех, кто не понимал, на кой ляд читать «Кандида» или «Повелителя мух», Уилт пытался им внушить, что литература о прошлом культурных окраин способна обеспечить жизненными навыками. Нынешних «студентов факультета коммуникаций» никто не призывал к размышлению или дискуссии, и они просто пялились в компьютеры, отрабатывая навыки сверхскоростного манипулирования клавиатурой. Многие забавлялись убойными виртуальными играми или загружали на страницы Фейсбука мерзкие и нелепые фото друг друга. На реплику четверни, дескать, общаться в социальных сетях «круто», Уилт отвечал, что предпочитает время, когда общение означало глаза собеседника, а не дурацкий монитор.
Произошедшие перемены порождали глубокую горечь, и все же Уилт тешил себя надеждой, что к четверне, досаждавшей скверным поведением, он относится не столь злобно, как сэр Джордж к своему пасынку. Что бы там ни было, отчим сочился неприкрытой ненавистью к парню.
В иных обстоятельствах Уилт расспросил бы подробнее, но сейчас он был в доме высокомерного старика, где предстояло заработать четверне на треклятый пансион. Иначе Ева превратит его жизнь в ад.
И все же на душе остался осадок.
Прикончив третью порцию бренди, сэр Джордж объявил, что обедает не дома, а Уилта покормят в кухне. Подтекст Генри уловил, но не обиделся. Кухня так кухня. Оно и лучше, подальше от хозяйских глаз.
У леди Клариссы вновь выдался чрезвычайно хлопотный день. Поездку на выходные в Ипфорд пришлось похерить, ибо, невзирая на все мольбы, дядя Гарольд категорически отказался сменить «Черного медведя» на менее дорогостоящую обитель. Вдобавок он занял номер, в котором обычно останавливалась Кларисса, и счет за проживание уже достиг таких величин, что она пока не рискнула показать его мужу. Благоденствие чертова полковника, потреблявшего солодовый виски перед обедом, в полдник и к вечеру откупоривавшего вторую бутылку, обходилось в небольшое состояние.
Всю прошлую ночь Кларисса ломала голову, как сделать дядюшкино пребывание в отеле настолько несносным, чтобы он сам пожелал съехать. В полночь она позвонила полковнику и выслушала все пожелания ублюдку, который его разбудил. В три часа пополуночи Кларисса вновь набрала гостиничный номер, однако потом дядя отключил телефон.
После столь суетной ночи она прокляла все на свете, когда в шесть утра ее саму разбудил звонок управляющего, известившего, что дядюшка заперся в номере и не откликается на многократные попытки горничной подать ему ранний завтрак. И телефон его, похоже, выключен, ибо звонки портье в номере не слышны.
— Ну так войдите к нему! — буркнула леди Кларисса, слегка виня себя в том, что телефонная связь с полковником нарушена.
— Вероятно, он задвинул щеколду, потому что дежурным ключом дверь не открыть.
— Так есть же окно или там… пожарная лестница…
— Лестницы нет, окно заперто, штора спущена. Единственный вариант — взломать дверь, но только вам придется оплатить починку.
— Разумеется, болван! — Леди Кларисса шваркнула трубку на рычаг, хотя в душе ее зародилась легкая тревога из-за возможных последствий телефонного хулиганства.
Томительно текли минуты, показавшиеся вечностью; наконец телефон опять зазвонил, и Кларисса тотчас схватила трубку.
— С прискорбием должен сообщить, что полковник нас покинул, — сказал управляющий.
— Покинул? То есть съехал? — Кларисса облегченно вздохнула. — А куда?
— Я сожалею… — Управляющий замялся, не зная, как сказать, что скорее всего постоялец умер с перепою, но Кларисса не дала ему времени подыскать тактичную формулировку:
— Вестимо, сожалеете! А вот я не особенно, поскольку угрохала кучу деньжищ! Гд е он сейчас?
— Вообще-то… сказав «покинул нас»… я подразумевал, что полковник… э-э… почил. Во сне.
— Умер?
— Да. Безмятежно, разумеется, — солгал управляющий.
По правде, багровый полковник навзничь лежал на ковре, гневно вскинув кулак. По всей видимости, бедолага на одной ноге прыгал в ванную (ни палки, ни протеза поблизости не было) и, рухнув, выдернул телефонный штепсель из розетки.
Кларисса собралась в Ипфорд; словно в довершение всех неприятностей, ей пришлось самой сесть за руль, поскольку шофер прихворнул.
К отелю она подъехала совершенно разбитая, хотя уже примирилась с дядиной кончиной. Исчез благовидный предлог для поездок в Ипфорд, что огорчительно, но вместе с тем прекратилась беспардонная дойка денег.
Управляющий, чей рукав украшала траурная повязка, вышел из-за стойки, и леди Кларисса поспешно поднесла платок к глазам, за притворными слезами скрывая их радостный блеск.
— Бедный дядюшка! — всхлипнула она. — Я так надеялась, что после переезда в ваш прелестный отель он воспрянет духом!