— Да, миссис Блюуэлл оставила груду выстиранного белья на крышке машины, — кивнула директриса. — Панталоны могли упасть. Против Анны не было никаких улик. Кроме того, она дочь епископа и всегда отличалась примерным поведением. Нельзя потребовать от Уилтов забрать своих дочерей лишь потому, что Сандра Клолли обвинила их в ложной пожарной тревоге.
— Но это еще цветочки! — вскричала мисс Янг и стала перечислять иные, мягко говоря, шалости сестер.
Мисс Сангер почти во всем ее поддержала. К концу короткого совещания директриса была вынуждена признать, что управиться с четверней весьма трудно. Если поведение сестер не изменится, родителей известят о невозможности их дальнейшего пребывания в школе.
— Зря только время тратим, — вздохнула мисс Янг, вместе с коллегой вышагивая по коридору. — Вы видели их мамашу? Нет? Апофеоз вульгарности, иначе не скажешь. Не понимаю, зачем директриса согласилась принять этих сестер вообще?
— Видимо, потому, что отец их заправляет каким-то факультетом, — предположила мисс Сангер.
— Вероятно, причина в другом. Ведь прежде в школе не было четырех близняшек. Да еще недобор учениц. Думаю, четверня привлекает к нам интерес. Воистину, эти маленькие стервы явление уникальное в своей кошмарности. Очень надеюсь, они учинят вопиющее безобразие, после чего их вышвырнут. Терпение мое лопнуло.
Учителя распрощались, и мисс Янг, злобно скривившись, направилась домой.
* * *
Когда директриса тоже покинула кабинет, Саманта вылезла из кустов под окном и, опасливо оглядевшись, помчалась известить сестер.
— Старая корова напишет родителям, что нас исключат, если не исправимся, — доложила она. — Мисс Янг орала, дескать, пожарная тревога стала последней каплей. Назвала нас дикой бандой.
— Ничего себе! — возмутилась Эммелина. — Все они тут задавалы. Особенно эта сука Янг. Предлагаю что-нибудь сделать с ее машиной. Будет знать.
— А что сделаем? Засунем картофелину в выхлопную трубу? Как мистеру Флорену? Старый хрыч разобрал машину на винтики, прежде чем докопался.
— Надо что-нибудь получше, — покачала головой Эммелина. — Такое, чтоб мотору надолго пришел кирдык.
— Пожалуй, сгодится сахар в бензобаке, — задумчиво проговорила Пенелопа. — Правда, подействует не сразу. Но когда клапаны и заслонка покроются налетом, движок сдохнет.
— Кажется, я знаю! — перебила Джозефина. — На станции, где обслуживают нашу машину, один механик говорил, что наждачный порошок вдрызг разнесет двигатель.
— Где ж его взять? Сахар проще найти.
— Как быть, если бензобак с запором?
— Запора нет. На прошлой неделе училка возила нас с Мартой к зубному, — поделилась Эммелина. — Надо было заправиться, и она просто свинтила крышку, а ключи остались в машине.
— Что, даже мотор не заглушила?
— Она же не полная дура. Мотор заглушила, но ключ оставила в зажигании, а значит, бензобак не запирается. Пакет песку всыплем как нечего делать.
— Ага, держи карман! Она же тотчас заметит крупинки, прилипшие к горловине, — забраковала идею Саманта.
— Ни фига! — парировала Эммелина. — Ты когда-нибудь видела, чтобы люди пялились в бензобак? Даже на заправке все смотрят только на счетчик.
— Все равно надо проверить, растворяется ли сахар в спирте, — решила Пенелопа. — Одеколон у меня есть, а песок купим в поселковой лавке.
— Не надо покупать, — сказала Эммелина. — В моем шкафчике маленько припрятано. На домоводстве стырила, когда миссис Дрейтон отвернулась. Вот и пригодился.
Часом позже был проведен эксперимент с одеколоном, не давший результата, однако сахарный песок благополучно растворился в горячей воде.
— Класс! Значит, покруче разведем и перельем в бутылку. Никаких следов вовсе!
— На каникулы мисс Янг собиралась в Шотландию. Если все выйдет, придется ей, голубушке, пилить поездом. Так ей и надо… Придумала! Все надо провернуть в самом конце учебы, и тогда она заглохнет посреди дороги, где на мили вокруг ни мастерской, ни живой души!
На этой радостной ноте сговор завершился. Выйдя из-за хоккейного павильона, четверня рассыпалась как горох.
Уилт штудировал экзаменационную программу по истории. За пивом в «Псе и утке» он хотел обсудить с Брейнтри кое-какие неясности, но сначала предстояло выполнить Евино указание постричься.
— Нельзя, чтоб ты походил на футболистов, каких показывают по телику, — заявила супруга, вопреки угрожающему письму директрисы не потерявшая оптимизма. — Стригись покороче. Костюм твой уже почистили. Ты должен выглядеть красиво и культурно.
— Я буду хорошо выглядеть в приличном спортивном пиджаке, который хотя бы моего размера. Чего не скажешь о нелепом наряде, купленном тобой. Университетские преподаватели не носят костюмы в розовую полоску.
— Пожалуйста, оставайся в пиджаке, если хочешь. Однако в костюме ты гораздо интереснее.
— Возможно, но я знаю, что богатенькую помещицу он не впечатлит, — ответил Уилт, утыкаясь в свои записи. К счастью, экзаменационная программа оказалась неожиданно увлекательной и к тому же достаточно воинственной, чтобы заинтересовать даже самого недалекого и заносчивого юнца.
— Пораньше отправляйся в парикмахерскую… — завела Ева, но Уилт ее перебил:
— Цирюльню. Знаю, это старомодное слово больше подходит изящному веку, когда носили бороды, а в заведении не только стригли, но и брили, однако оно точнее и правильнее.
— Плевать. Главное, чтоб ты не выглядел лохматым хиппи. На затылке и висках покороче.
— Я уже понял и, поверь, вовсе не хочу, чтоб по возвращении на меня спустили всех собак.
— Надо же, какой нервный выдался день! — Сунув мужу директрисино письмо, Ева умчалась из гостиной.
Уилт изучил ультиматум.
— Нечто подобное я и ожидал, — бодро сказал он, входя в кухню. — Можешь послать наших дочурок в самую дорогую элитную школу, но не удивляйся, что и там они неизбежно устроят кавардак, и тогда встанет вопрос об их отчислении. Странно, что раньше не погнали. Надо было отдать их в спецшколу — сэкономили бы время и деньги.
— Девочек не выгнали. Миссис Коллинсон лишь уведомляет: если не исправятся, их попросят покинуть школу.
— Пока живу, надеюсь, — хмыкнул Уилт. — Но тут надежды тщетны. Что ж, зато не придется тратить каникулы на финансирование их безобразий.
Прежде чем Ева успела возмутиться, он отступил в гостиную и включил телевизор.
Вялые стычки, время от времени переходившие в полномасштабную войну, были неотъемлемой частью их супружеской жизни. Одно из генеральных сражений грянуло по возвращении Уилта из парикмахерской.
— Ты называешь это стрижкой? — сощурилась Ева. — Слишком много оставили.