Бой прекратился так же внезапно, как и начался. На Веллингтон-роуд вновь воцарилась тишина – хрупкая, зато благодатная и спасительная. Уилт стоял посреди комнаты, прислушивался, затаив дыхание, и недоумевал. Из этого состояния его вывела Гудрун Шауц. Она стала ломиться в запертую дверь ванной. Уилт бросился в кухню и направил автомат на дверь.
– Еще один звук, и я стреляю! – крикнул он и не узнал свой голос: твердый и грозный.
Кто-кто, а Гудрун Шауц хорошо знала: так разговаривают только люди с оружием. И сразу перестала дергать дверь. С лестничной площадки послышался шум – кто-то пытался проникнуть в мансарду. Уилт повернулся и, удивляясь себе быстро нажал на спуск. Тишину взорвала автоматная очередь. Автомат прыгал у Уилта в руках, пули летели куда угодно, только не в дверь. Уилту казалось, что оружие вдруг ожило и больше его не слушается. Насмерть перепуганный, он наконец убрал палец с пускового крючка и бережно положил автомат на стол. Тот, кто был за дверью, сиганул вниз, и все стихло. Уилт присел на табуретку и стал гадать, какие еще сюрпризы ждут его сегодня.
Этот же вопрос мучил и Мистерсона.
– Какого черта?! – допытывался он у изрядно потрепанного майора.
Вместе с майором на угол Веллингтон-роуд и Фаррингтон-авеню прибыли профессор Болл и два горе-топографа.
– По-моему, вам велели ничего не предпринимать, пока не выведут детишек из дома.
– Я тут ни при чем, – возразил майор. – Все испортил этот старый кретин.
Он потер ушибленную шею и, обернувшись, метнул на профессора испепеляющий взгляд.
– А вы кто такой? – поинтересовался профессор у Мистерсона.
– Полицейский.
– Тогда, пожалуйста, за работу. Арестуйте этих бандюг. А то шляются тут по улицам со своим дурацким теодолитом, сумки набиты оружием, утверждают, что из районной технической службы, а сами устроили дикую пальбу на нашей улице.
– Отдел по, борьбе с терроризмом, сэр, – отрекомендовался Мистерсон, протягивая удостоверение. На профессора это не произвело впечатления.
– Так я и поверил! Сначала сами нападают, а потом…
– Уберите отсюда этого идиота!!! – взревел майор. – Если б он не вмешался…
– Вмешался?! А как же! Я воспользовался правом произвести гражданский арест, когда эти мошенники стали обстреливать самый обычный дом через дорогу и…
К нему подошли два констебля и повели на улицу в полицейскую машину. Профессор продолжал возмущаться.
– Ну вот, сами слышали! – желая упредить вопросы, начал майор. – Мы ждали, пока выведут детей. Тут вылазит этот субъект и поднимает шум. Вот и все. Что было потом, вы знаете: эти бандиты открыли огонь из дома. Судя по звуку, оружие у них мощное.
– Я понял. Иными словами, дети по-прежнему в доме, Уилт тоже, а террористы чувствуют себя прекрасно. Правильно?
– Так точно, – ответил майор.
– И это несмотря на ваше обещание не подвергать опасности жизнь мирных граждан.
– А что я делал? Я вообще валялся в канаве, когда все началось. Думаете, мои люди должны спокойно сидеть, пока по ним лупят из автоматического оружия? Вы слишком много от них хотите.
– Да, пожалуй, – согласился Мистерсон. – Что ж, придется устраивать осаду дома. Как вы думаете, сколько там террористов?
– Да уж больше чем хотелось бы, – он кивнул своим парням, чтобы те подтвердили.
– Кто-то из них все время стрелял через крышу, только черепица разлеталась.
– Видно, патронов у них предостаточно. Стреляют почем зря.
– Хорошо. Теперь главное – эвакуировать население этой улицы. Не обязательно всем поголовно участвовать в осаде.
– Похоже, все уже и так участвуют, – заметил майор. Со стороны дома No 9 долетел приглушенный треск: Уилт произвел второй эксперимент с автоматом.
– И какого хрена надо стрелять в доме?!
– Наверное, за заложников взялись, – мрачно предположил Мистерсон.
– Вряд ли, старина. Разве что те пытались сбежать. Кстати, не помню, сказал я или нет, вместе с девчонками в дом зашла еще и какая-то бабуля.
– Ах еще и бабуля?! – схватился за голову Мистерсон.
Вошел шофер и сообщил, что на связь вышел инспектор Флинт и спрашивает, можно ли ему покинуть банк, так как пора уже закрывать и все сотрудники… Срывая злость, Мистерсон сказал шоферу то, что надо передать Флинту. Майор воспользовался моментом и улизнул.
Немного спустя небольшая группа беженцев с Веллингтон-роуд стала выбираться окольными путями из опасного района, куда подтягивались дополнительные силы армии и полиции. Мимо прогрохотал бронетранспортер с майором, гордо восседающим на башне.
– Штаб и узел связи в седьмом доме! – крикнул он. – Мои связисты провели вам прямую линию!
И прежде чем Мистерсон придумал, куда его послать, майор укатил.
– Вечно эти вояки лезут не в свое дело, – проворчал он и приказал доставить на узел связи несколько микрофонов направленного действия, четыре магнитофона и графический анализатор речи.
Тем временем на Фаррингтон-авеню перекрыли движение и выставили пикеты. В полицейском участке был устроен небольшой пресс-центр.
– Публика желает получить свою долю кровавых новостей, – сказал Мистерсон своим ребятам. – Смотрите, чтоб за оцепление не пролезли телевизионщики. Честно говоря, я бы с удовольствием заткнул пасть и прессе, и телевидению. Ведь эти паразиты в доме только и мечтают, как бы попасть на экран.
Сказав это, он направился к дому No 7 вести переговоры с террористами.
Ева возвращалась от Мэвис Моттрэм в дурi ном настроении. Симпозиум по нетрадиционной таиландской живописи сорвался; художник, он же лектор, был арестован за контрабанду наркотиков таиландскими властями. В результате Ева битых два часа просидела на дискуссии «Альтернативное деторождение». Поскольку она сама родила в течение сорока минут четверых пухленьких младенцев, то имела все основания предполагать, что разбирается в этом вопросе несколько лучше самого лектора. Вдобавок ее возмутила группа ревностных сторонников абортов, которая, воспользовавшись случаем, попробовала изложить свои взгляды. Ева же была ярой противницей этого дела. После лекции Ева и Мэвис зашли в кафе.
– Это противоестественно! – заявила Ева, с той непосредственностью, которая бесила ее знакомых. – Не хотят люди ребенка, нечего его делать.
– Правильно, дорогуша, – ответила Мэвис, – только все это не так-то просто.
– Проще простого. Родила нежеланного peбенка, пусть его воспитывают люди, которые не в состоянии родить собственного. Таких, между прочим, тысячи.
– А если залетела девочка-подросток?
– Подросткам незачем заниматься сексом. Я же не занималась.