– Ну, я, с вашего позволения, пойду. Работа.
Инспектор позволил.
Когда Уилт ушел, сержант вздохнул:
– Так толком ничего и не узнали.
– Как же, узнаешь у такого пройдохи. – отозвался Роджер.
– Что же вы его напрямик не спросили про то, о чем рассказывала секретарша, про ошибочку с уборными?
Роджер улыбнулся:
– Этак он сразу догадается, что мы его подозреваем. Я навел справки об этом Уилте. Продувная бестия. Вон как одурачил Флинта. Спросите почему? Да потому, что идиот Флинт не сообразил, что все его строгости Уилту на руку. Арестовал, допросил – и получилось, что Уилт вроде как невинная жертва.
– А он и был невинной жертвой. Ведь он просто-напросто куклу закопал, дуй ее горой.
– Что вы как маленький, ей-богу. Уж будто он выкинул этот портфель так, за здорово живешь. Ерунда! И ежику понятно, что Уилт проворачивал какое-то грязное дельце, а кутерьму с куклой он и его благоверная затеяли для отвода глаз. Все шито белыми нитками, но старому перцу Флинту вешать лапшу на уши легче легкого: он не видит дальше своего носа. Прицепился к Уилту из-за куклы, а главное-то и прошляпил.
Сержант Ранк с трудом продрался сквозь дебри метафор, и все же речь начальника его не убедила.
– Нет, сомнительно. Чтобы преподаватель был падок до наркоты или сам торговал? Не похоже. У аферистов большие дома, автомобили; они разъезжают по загородным клубам. А у этого ничего такого нет.
– У него и доходы небольшие, – сказал Роджер. – Так, может, он подкапливает на старость? Ничего, мы его прощупаем. Он и не заметит.
– Скорее можно подумать на других. Вот Макропулис, у которого греческий ресторан. Или тот, которого вы прослушиваете. Мы ведь знаем, что он промышляет героином. Или тот летчик, что работает в гараже на Силтон-роуд. Он сам на игле.
– Ну, этот-то уже сидит, – возразил Роджер. – А мистер Макропулис сейчас за границей. И потом, я же не утверждаю, что это непременно Уилт. Вполне возможно, девица раздобыла наркотики в Лондоне. Тогда делом должна заняться тамошняя полиция. Я пока воздерживаюсь от выводов насчет Уилта – это только предположение.
Через час предположение переросло в уверенность. Когда Роджер и сержант вернулись в участок, дежурный сообщил ему:
– Вас вызывает старший офицер. У него начальник тюрьмы.
– Зачем это он пожаловал?
– За вами, надеюсь, – хмыкнул дежурный.
Роджер пропустил шуточку мимо ушей и прошел к начальнику. Через полчаса он вышел из кабинета, взволнованно перебирая в уме новые косвенные улики, которые фатальным образом указывали на Уилта. Уилт дает уроки одному из самых опасных гангстеров Англии, который, по счастью, сам уготовил себе погибель, злоупотребив наркотиками (тюремное начальство решило приписать смерть Маккалема не люминалу, а героину, обнаруженному в его матраце, и старший надзиратель Блэггз мог вздохнуть свободно). Далее, в то самое время, когда было обнаружено тело мисс Линчноул, Уилт с глазу на глаз беседует с Маккалемом. И самое главное, через полчаса, после того как Уилт ушел от Маккалема, он, вероятно, прослышав, что в Гуманитехе орудует полиция; звонит в тюрьму, не представляется и морочит администрацию россказнями о массовом побеге, вслед за чем Маккалем принимает избыточную дозу героина.
Казалось бы, чего еще нужно, чтобы убедиться в виновности Уилта? Однако оставалось еще незначительное, но хлопотное препятствие: у Роджера не было прямых доказательств. Правовое законодательство Англии обладает одним недостатком, из-за которого Роджер, ополчившийся против преступного мира, оказался связан по рукам и ногам. Чтобы добиться осуждения виновного, инспектору надлежало сперва убедить главного прокурора, что состав преступления налицо, а потом на сцене появлялся старый маразматик в судейском парике и добрячки присяжные, половина из которых была подкуплена, и Роджеру надо было представить неоспоримые доказательства, что явный негодяй действительно виновен. Однако Уилт отнюдь не явный негодяй. Уилт – тонкая штучка, и, чтобы его изобличить, понадобятся поистине железобетонные улики.
Роджер вызвал сержанта Ранка, собрал сотрудников в штатском, которые находились в его непосредственном подчинении, и объявил:
– Значит так. Операция чтоб прошла без сучка без задоринки. Для этого соблюдайте строжайшую секретность. Строжайшую, поняли? Никому, даже старшему офицеру, ни слова. Кодовое название операции – «Флинт». Так не догадаются: в участке все поминают Флинта. Это первое. Теперь второе. С мистера Уилта круглые сутки глаз не спускать. С его жены тоже. Смотрите ничего не перепутайте. Мне надо знать, чем они занимаются в любое время дня и ночи.
– Трудновато, – сказал сержант Ранк. – Днем-то ладно, а ночью? В дом ведь не проберешься.
– Поставим микрофоны. Но это потом. А сперва надо выяснить, какой у них в семье заведен распорядок. Верно?
– Верно, – отозвались сотрудники. Прежде им уже случалось выяснять, по какому распорядку живут подозреваемые. В первый раз предметом их внимания стал владелец ресторанчика вместе с семейством – по мнению Роджера, они зарабатывали порнографией самого гнусного свойства. Потом полицейские взялись за бывшего регента хора, который, как предполагалось, питал слабость к мальчикам. Третьей жертвой были супруги Патели – просто Роджеру почему-то не понравилась их фамилия. Наблюдения всякий раз убеждали, что инспектор Роджер возвел на поднадзорных напраслину, однако агенты старались не зря. Они совершенно точно установили, что владелец ресторанчика открывает свое заведение в 18.00; что бывший регент самозабвенно предается любовным утехам с женой борца, а мальчишек ненавидит до судорог; что супруги Патели каждый вторник посещают публичную библиотеку, что мистер Патели весь день бесплатно работает в психиатрической лечебнице, а миссис Патели развозит престарелым и инвалидам горячие обеды. Чтобы слежку не посчитали пустой тратой времени и денег, Роджер объяснил, что таким образом натаскивает агентов для серьезной операции.
Между тем Роджер продолжал инструктаж:
– Так мы и поступим. И если удастся собрать данные, прежде чем за дело возьмется Скотланд-Ярд, честь нам и хвала. Кроме того, подошлем своих людей в Гуманитех. С ректором я договорюсь. А пока Пит и Рег отправятся в столовую и студенческую комнату отдыха. Скажете, что вы студенты, которых за наркотики вытурили из Эссекского университета или еще откуда.
Через час операция «Флинт» шла полным ходом. Пит и Рег с ног до головы нарядились в кожу и приобрели такой забойный видок, что даже самая крутая урла не рискнула бы к ним подступиться. В комнате отдыха они с места в карьер завели смачный разговор о героине, словно в Гуманитехе это дело обычное, и в конце концов распугали всех студентов.
Нечто подобное происходило и в кабинете ректора. Хозяин кабинета и проректор прямо за сердце схватились, когда Роджер заявил, что считает Гуманитех крупнейшим рассадником наркоты в Фенланде. Да еще попросил ректора допустить на занятия пятнадцать дебилов в штатском под видом старшекурсников.