С полчаса он переписывал имена и адреса в записную книжку. Закончив, пояснил:
– Кто-то из этой компашки – связной. Разберемся. Надежды мало, но отчего не попробовать?
В участке он проверил, не располагает ли данными об этих лицах Центральная компьютерная служба, не случалось ли им проходить по делам о наркотиках. Флинт надеялся найти в списке недостающее звено – какого-нибудь мелкого жулика, живущего в Ипфорде или его окрестностях. Но такого не оказалось. Начинать поиски в Лондоне – попусту тратить время. Положа руку на сердце. Флинт считал, что и в Ипфорде его поиски совершенно бесплодны, но все-таки… все-таки он печенкой чувствовал, что ищет не напрасно. Чувствовал – и все тут. Что же подскажет ему интуиция? Подруга мисс Линчноул видела ее у доков. Несколько раз. Но доки – то же самое, что телефонная будка на Лондон-роуд: передаточный пункт. Мало, мало. Чтобы напасть на след, нужны факты посущественнее.
Флинт снял трубку и набрал номер наркологического отдела Ипфордской больницы.
К обеду Уилт встал с кровати. Собственно, он уже не раз вставал с кровати утром, чтобы достать из морозильника другую грелку, а чаще потому, что боялся замастурбировать себя до смерти. Ева напрасно надеялась, что адское зелье в пиве настроит мужа на нужный лад: Уилт рассудил, что жена, которая чуть не извела мужа отравой, недостойна своей порции плотских наслаждений. Если она войдет во вкус, недолго угодить в больницу с внутренним кровотечением и пожизненной эрекцией. Он уже и так не знает, что делать со своим пенисом.
Сначала Уилт решил: «Я его, паскуду, холодом дойму». Какое-то время это средство помогало, хотя боль была невыносимая. Но стоило Уилту задремать, как через час он пробудился с мерзким чувством, будто во сне ему вздумалось прелюбодействовать со свежевыловленной дуврской камбалой. Уилт выбросил из головы мысли о сексе и поплелся на кухню положить грелку в морозильник, однако сообразил, что это несколько негигиенично. Он принялся мыть грелку, и тут в дверь позвонили. Уилт уронил грелку в раковину, схватил ее, хотя она так и норовила выскользнуть из, рук, и сунул на полочку для сушки посуды между перевернутым чайником и керамическим блюдом. Только после этого он открыл дверь.
Вопреки его ожиданиям, за дверью стоял не почтальон, а Мэвис Моттрем.
– Что это вы дома? – спросила она.
Уилт отступил за створку двери и плотно запахнул халат.
– Да вот, понимаете…
Мэвис уверенно прошествовала мимо него на кухню.
– Я просто зашла узнать, может, Ева согласится взять на себя закуску.
– Какую закуску? – спросил Уилт, с ненавистью глядя на Мэвис. Еще бы: эта ведьма надоумила Еву обратиться к доктору Корее.
Но Мэвис пропустила вопрос мимо ушей. С точки зрения активной феминистки и секретаря движения «Матери против бомбы», Уилт был всего-навсего представитель мужской половины рода человеческого, чего с таким церемониться?
– Ева скоро вернется? – спросила Мэвис.
Уилт зловеще улыбнулся и закрыл за собой дверь кухни. Раз Мэвис обращается с ним, как с неотесанным мужланом, он и поведет себя, как неотесанный мужлан.
– А как вы догадались, что ее нет дома? – поинтересовался Уилт, взяв в руки хлебный нож и пробуя тупое лезвие большим пальцем.
– Машины не было, и я решила… Ведь обычно вы на ней ездите, – Мэвис замялась.
Уилт поместил нож на магнитную доску рядом с большими кухонными ножами. Хлебный нож тут явно не смотрелся.
– Фаллический символ, – заметил Уилт. – Любопытно.
– Что любопытно?
– Это так в духе Лоуренса , – сказал Уилт и достал из пластикового ведерка кулинарный шприц. Ева отмачивала его в дезинфицирующем растворе – надеялась, что когда-нибудь снова решится покрывать торты глазурью с его помощью.
– Лоуренса? – переспросила Мэвис с тревогой в голосе.
Уилт положил шприц и вытер руки. Взгляд его упал на резиновые перчатки, в которых Ева мыла посуду.
– Совершенно верно, – подтвердил Уилт и стал натягивать перчатки.
– О чем это вы? – спросила Мэвис. На память ей пришло происшествие с надувной куклой. Мэвис обогнула стол и направилась к двери, но остановилась. Уилт в одном халате, даже без пижамных брюк, в резиновых перчатках, с кулинарным шприцем в руках внушал опасения.
– Знаете, попросите Еву мне позвонить, – сказала Мэвис. – Я ей объясню насчет закуски для…
Она осеклась. На лице Уилта снова появилась улыбка. Из шприца брызнула желтоватая жидкость. В сознании Мэвис промелькнули образы сумасшедших врачей из старых фильмов ужасов.
– Так вы говорили о том, что Евы нет дома, – напомнил Уилт и заслонил собой дверь. – Продолжайте.
– Что продолжать? – голос Мэвис дрогнул.
– Ну, о том, что ее нет дома. По-моему, очень занятная тема, а?
– Занятная? – пробормотала Мэвис, пытаясь уловить в бессвязных фразах хоть проблеск здравого смысла. – Чего тут занятного? Очевидно, поехала в магазин.
– Очевидно? – Уилт отсутствующим взглядом рассматривал сад за окном. – Уж будто это так очевидно.
Мэвис невольно посмотрела в ту же сторону. Сад нагнал на нее такой же страх, что и Уилт в резиновых перчатках, с жутким кулинарным шприцем. Сделав над собой усилие, Мэвис повернулась к Уилту и как ни в чем не бывало бросила:
– Я, пожалуй, пойду.
С этими словами она двинулась к двери. Улыбка с лица Уилта сползла.
– Куда вы спешите? – воскликнул он. – Поставим чайник, выпьем кофейку. С Евой-то небось не отказались бы. Садитесь, поболтаем. У вас с Евой было так много общего.
– «Было?» – ахнула Мэвис. Черт дернул ее за язык. Уилт снова улыбался кошмарной улыбкой.
– Что же, – отважилась Мэвис, – если вы со мной выпьете, я не откажусь. Мне спешить некуда.
Она взяла электрический чайник и подошла к крану. В раковине лежала грелка. Мэвис взяла ее и чуть не выронила: грелка была не просто холодная, она была ледяная. Уилт угрожающе заворчал. После минутного колебания Мэвис обернулась. Так и есть: ей угрожает опасность. Опасность глядела на нее из плохо запахнутого халата Уилта.
Мэвис взвизгнула, подскочила к черному ходу, рванула дверь и, сбивая крышки с мусорных бачков, помчалась к воротам, где стояла ее машина.
Оставшись один, Уилт бросил шприц в ведерко и принялся стягивать перчатки за пальцы. Не лучший способ: перчатки стаскивались с трудом. Наконец Уилт с ними справился, вытащил из морозильника вторую грелку и приложил к своему члену.
– Гнусная баба, – ругнул он Мэвис. Что же теперь делать? Если она пойдет в полицию… Нет, едва ли. И все-таки принять контрмеры не помешает. Плюнув на гигиену, Уилт сунул грелку из раковины в морозильник и поплелся наверх, в спальню. «По крайней мере, мы раз и навсегда избавились от Мэвис М.» – подумал он, забравшись в постель. Хоть какая-то польза от происшествия, которое еще сильнее подмочит его репутацию. Однако Уилт и на этот раз рано радовался.