– Не папа, а миссис Уиллоуби. – поправила Пенелопа.
– Что? – Ева пролила чай на стол.
– Машину взяла миссис Уиллоуби, – с довольным видом повторила Пенелопа.
– Миссис Уиллоуби? Вижу, вижу, Саманта, я тут разлила немного. Что ты выдумываешь. Пенни? Не могла она взять нашу машину.
– А вот и взяла, – Пенелопа так и сияла. – Мне молочник рассказывал.
– Молочник? Он что-то перепутал.
– Нет, не перепутал. Он до смерти боится Собаку Баскервилей с Оукхерст-авеню и, когда привозит молоко для Уиллоуби, оставляет у ворот. Он сказал, что наша машина там. Я проверила – точно.
– А отец в машине?
– Не-а, в ней никого нет.
Дрожащими руками Ева поставила чайник на стол и задумалась. Если Генри нет в машине…
– Папочку, наверно, съела собака, – предположила Джозефина.
– Она людей не ест, – возразила Эммелина. – Она просто вгрызается им в глотку, а трупы оставляет на пустыре в конце сада.
– Ничего подобного. Она только лает. А если ей дать телячью котлетку, становится добрая-предобрая, – сказала Саманта.
Ева насторожилась. Сперва она тоже боялась, что Генри спьяну перепутал дом и пал жертвой датского дога, но замечание Саманты пробудило новые подозрения. Ведь действие любовного пойла доктора Корее еще не кончилось…
Пенелопа словно угадала ее мысли:
– Уж если кто его и съел, то не собака, а миссис Уиллоуби. Мистер Геймер говорит, она сдвинулась на сексе. Это он миссис Геймер сказал, когда она к нему пристала: хочу да хочу. Я сама слышала.
– Чего она хотела? – Еву так поразили эти откровения, что она совсем забыла спросить девочек, куда девались котлеты из морозильника. Сейчас не до котлет.
– Чего и всегда, – поморщилась Пенелопа. – Она только про одно и думает. А мистер Геймер сказал, что она прямо как миссис Уиллоуби после смерти мужа. Что мистер Уиллоуби затрахался до смерти и мистер Геймер не желает, чтобы и с ним так случилось.
– Это неправда, – вырвалось у Евы.
– Правда, правда. Сэмми тоже слышала. Да, Сэмми?
Саманта кивнула.
– Мистер Геймер в гараже баловался онанизмом, как Пол из третьего "Б", – продолжала Пенелопа. – Знаешь, как хорошо слышно, что там делается. Ну вот. Он притащил туда кучу «плейбоев», книжки всякие, а она приходит и говорит…
– Замолчи немедленно, – Ева нашла в себе силы прервать захватывающее повествование. – Живо собирайтесь. Я схожу за машиной.
Тут она запнулась. Действительно, казалось бы, чего проще – пойти к соседнему дому и забрать свою собственную машину. Но если Генри и впрямь сидит у миссис Уиллоуби, на Еву все станут показывать пальцем. Ну ладно, пересудов и так не избежать, соседи наверняка видели «эскорт» у дома Уиллоуби.
Всякий раз, попав в щекотливое положение, Ева действовала решительно. Вот и сейчас она мигом надела пальто и выскочила из дома. Скоро она уже сидела за рулем и пыталась завести машину. Как и всегда, когда она спешила, стартер работал, но все впустую. Впрочем, не совсем впустую: на шум из дома вприпрыжку выбежал дог, а за ним вышла миссис Уиллоуби в пеньюаре. По мнению Евы, достаточно было взглянуть на этот пеньюар, чтобы безошибочно угадать в миссис Уиллоуби сексуально ненасытную вдовицу. Ева хотела объяснить, что просто забирает машину, и уже опустила стекло, но тут же подняла. Как бы там Саманта ни умилялась собакой, Ева посматривала на нее с опаской.
– Я везу девочек в школу, – объяснила она невпопад.
Дог залаял, миссис Уиллоуби что-то сказала, но Ева не расслышала. Тогда она чуть-чуть приоткрыла окно и повторила:
– Я говорю, что везу…
Минут десять дамы яростно препирались. Миссис Уиллоуби возмущалась, по какому праву Уилты ставят свою машину на подъезде к чужому дому. Ева же чуть не потребовала, чтобы миссис Уиллоуби пустила ее посмотреть, не у нее ли прячется Генри; ее остановило лишь присутствие дога. Поэтому она ограничилась тем, что осудила пеньюар миссис Уиллоуби за безнравственность, и, кипя гневом, отвезла близняшек в школу.
Ева снова осталась один на один со своей тревогой. Неужели Генри поставил машину у дома этой жуткой бабы? А если не он, то кто же? Ева съездила к Брейнтри и вернулась в совершеннейшей панике. Бетти уверяла, что, по словам Питера, он не видел Генри уже целую неделю. В Гуманитехе Еву тоже ждала неудача: кабинет Генри пустовал, а миссис Бристол клялась и божилась, что Генри с самой среды не появлялся. Оставалось навести справки в тюрьме, больше ему деваться некуда.
Предчувствуя недоброе, Ева позвонила в тюрьму из кабинета Уилта. Этот разговор ее просто добил. Как? Генри последний раз наведывался в тюрьму в понедельник? Но ведь у него и по пятницам уроки с этим душегубом… Нет, по пятницам уроков нет. А теперь и по понедельникам не будет, потому что Мак, если можно так выразиться, больше не сидит на шее у государства… Но Ева-то знает, что Генри занимался с Маккалемом в пятницу… Нет. С какой стати такому опасному преступнику позволят каждый вечер вести задушевные беседы с посетителем? Никаких сомнений: по пятницам мистер Уилт в тюрьму не приходил.
Ева сидела одна в пустом кабинете. На нее накатывала то ярость, то страх. Значит, Генри ее обманывал. Безбожно врал. Мэвис права, он в самом деле завел любовницу. Ну нет, не может быть. Ева бы догадалась. Все уловки Генри шиты белыми нитками, для этого он недостаточно хитер и предусмотрителен. Ева наверняка нашла бы на пальто женский волос, следы помады, пудры. Так в чем же дело? Пока она билась над этим вопросом, миссис Бристол заглянула в дверь и предложила выпить кофе. Ева внутренне собралась. Чтобы кто-то видел, как она убивается? Да не дождутся они.
– Благодарю вас, вы очень любезны, но мне пора, – сказала она и, не дав миссис Бристол продолжить расспросы, вышла из кабинета и с подчеркнуто уверенным видом спустилась по лестнице. Правда, разыгрывать уверенность в машине у Евы уже не было сил, и все-таки она держалась молодцом до самого дома. Но и дома, где даже вещи – плащ Генри, ботинки, которые он собирался почистить, но не почистил, его «дипломат» в прихожей – напоминали об измене мужа, Ева не раскисла от жалости к себе. Что-то подсказывало ей, что не все так просто, что Генри не бросил ее. Почему она в этом убеждена? Надо собраться с мыслями.
Должно быть, дело в машине. Генри ни за что не оставил бы «эскорт» у ворот миссис Уиллоуби. Нет, не то… Ева бросила на стол ключи от машины, и тут ее осенило: ну конечно же, она догадалась по ключам! Ева взяла их в машине, на одном кольце с ними болтался ключ от дома. Трудно себе представить, чтобы Генри, уходя без единого слова, без записки на прощание, оставил ей ключ от дома. Уж этому Ева ни за что не поверит. А раз так, раз чутье не обманывает ее, значит, Генри попал в беду. Ева поставила на плиту чайник и стала думать, что ей теперь предпринять.
– Слушай, Тед, – сказал Флинт, – ты, конечно, поступай как знаешь, но я предлагаю сделку. Услуга за услугу. По рукам? Мне только надо…