Теперь можно было, воспользовавшись секундным замешательством неприятеля, осуществить еще одну попытку прорыва. Все четверо, открыв беспорядочный огонь, с криками побежали вперед.
В этой комнате пола не было. Посреди помещения зиял огромный квадратный провал с голой кирпичной кладкой фундамента. Посреди провала, в земле, был люк с наглухо задраенной решетчатой крышкой. В стене фундамента зиял прямоугольный проем, через который, видимо, и ушли уцелевшие защитники этой безымянной крепости.
— Ну что, Егор, берем штурмом? — усмехнулся Фа-рид Усманов.
Егор по кличке Гепард покачал головой:
— Дуриком могут нас замочить. А этого не хотелось бы.
В это мгновение с улицы раздался одиночный выстрел.
— Лебедев стрелял! — определил по звуку Гепард. — значит еще минус один.
Сколько же их было?… Неужели больше трех?
Наступила гнетущая тишина. Из люка не доносилось ни звука.
— Раз Ваня там кого-то подстрелил, выходит, отсюда есть какой-то выход на улицу? — рассуждал вслух Гепард— А что это нам дает? — И сам себе ответил:
— А ничего!
И, резко встав на ноги, решительно шагнул клюку.
— Егор! Куда? — прошипел Абрамов.
— Поглядеть хочу, что там. Может, там еще взвод дуриков сидит и думает: ну какого хрена они телятся!
Он подергал стальную крышку, потом с трудом отодвинул тяжелую стальную щеколду, откинул крышку и стал всматриваться во тьму.
— Ни хрена не видно. Тут колодец глубиной метров пять. Какое-то ведро там валяется. И вроде виднеется в полу пробоина. Надо бы слазить поглядеть.
Кто— нибудь прикройте меня!
Гепард огляделся, заметил длинную веревку, конец которой был накрепко привязан к крышке люка.
— Странная история, — пробормотал он, разглядывая веревку. — Ну-ка, Фарид, подержи эту веревочку — как бы я не грохнулся вниз.
Усманов вцепился в веревку, а Егор медленно стал сползать по ней в колодец. Через минуту снизу донесся покрик:
— Порядок!
Группа захвата столпилась над разверстым люком" ло очереди заглядывая в глубокий колодец.
И еще через минуту Гепард заорал благим матом:
— Тут Варяг был! Точно говорю — тут!
— Откуда ты знаешь? — тревожно спросил Чижевский.
— Да тут на стене надпись есть. Игнатов Владислав. И рядом царапины.
Штук сто, а может, и двести.
— Еще что? — нетерпеливо крикнул Николай Валерьянович, с горечью понимая, что эта операция ни к чему не привела.
— Еще тут в полу решетка выдрана. А под решеткой какая-то труба огроменная и вода журчит. — Гепард, хохотнув, добавил:
— Похоже, опять Варяг в бега подался!
Он увидел вдалеке высокий дощатый забор, выкрашенный зеленой краской. За забором виднелась крыша неприметного дома, почти целиком спрятанного за высокими деревьями, еще покрытыми пушистыми шапками мартовского снега. «Здесь мало что изменилось», — подумал Варяг и поглядел на ворота — туда, где, он знал, должна быть установлена зоркая телекамера наружного наблюдения. Странно: телекамеры не было. На ее месте торчал заржавленный кронштейн… Видно, некого теперь разглядывать из-за толстых каменных стен, да и незачем — ведь хозяина давно уж нет в живых, а значит, и интерес непрошеных гостей к этому дому поубавился.
Это была дача Медведя — старейшего законного вора, умершего несколько лет назад. Медведь дал ему, Варягу, путевку в жизнь, благословил на крупные дела. И вот сейчас Варяг пришел сюда, чтобы затаиться на время, зная, что в отсутствие интереса воров и спецслужб к этому тихому потаенному месту ему тут будет спокойно и бестревожно.
За высоким дощатым забором стоял другой забор — хоть и пониже, но ненадежнее, каменный, с бегущей по верху колючей проволокой. Только снаружи этого дорого забора не было видно.
Он осторожно подошел к калитке, нашел кнопку звонка, нажал коротко и стал ждать.
Ему вспомнился тот далекий уже день первого в р жизни большого сходняка, который состоялся как раз в этом доме. Его привезли сюда Ангел и Алек в «Волге» которая не таясь промчалась по всей Москве, а потом, вырвавшись на простор шоссе, в пять минут домчала иу сюда, в этот мирный зеленый уголок московской восточной окраины. Тогда над входом хищно шарила лупоглазая телекамера, а за двойным забором по двору расхаживали здоровенные быки с «Калашниковыми».
За забором послышался низкий грозный лай. Изнутри в калитку глухо ткнулись собачьи лапы — пес лаял злобно и совсем близко. «Только еще не хватало, чтоб собака порвала», — невесело подумал Варяг и приготовился отразить нападение мохнатого охранника. Раздалась тихая отрывистая команда. Лай тотчас стих. Лязгнул замок, и тяжелая калитка со скрипом отворилась. Варяг сразу узнал сильно постаревшего дядю Сему-бессменного сторожа дачи Медведя.
— Тебе чего? — нелюбезно спросил старик, с подозрением оглядывая чумазого незнакомца с давно не мытой нечесаной головой и косматой бородой.
— Неужели не признал, дядя Сема? — тихо спросил Варяг.
Старик, услышав свое имя, удивился и, немного успокоившись, с некоторым любопытством стал рассматривать диковинного гостя. Потом покачал головой.
— Что-то не признаю… Ты кто же будешь?
— Владислав я, — усмехнулся Варяг. — Владислав Игнатов. Ну, теперь-то признал, а, дядя Сема?
Старик вытаращил глаза и хлопнул себя руками по бокам.
— Боже ты мой, Владислав Геннадьич! Что же это с вами сделалось-то?
Откуда ж вы это такой?
Варяг подумал, что и впрямь производит, мягко говоря, странное впечатление: длинные волосья до плеч, всклокоченная бородища, немытая рожа, да и одежда не по сезону… Ну в общем хорош, нечего сказать, смотрящий России. Да какой он, на хрен, смотрящий!
— Да вы проходите, Владислав Геннадьич, проходите, в калитке стоять! — захлопотал старик и знаком показал псу посторониться. Здоровенный «кавказец», тихо урча, нехотя отошел с тропинки на траву.
Но Варяг тронул дядю Сему за локоть и, понизив голос, поинтересовался:
— Кто в доме есть?
Дядя Сема покачал головой.
— Да никого нет. Один я, да вот Шамиль еще.
Варяг кивнул, миролюбиво поглядел на пса и, затворив за собой калитку, быстро потопал по знакомой тропинке к дому. В этом на первый взгляд неказистом и давно не крашенном доме многие десятки лет вершились судьбы людей, денег, власти и даже всей страны, учитывая, какие влиятельные особы бывали тут и сколь серьезные проблемы они обсуждали с хозяином дома и друг с другом.
В отличие от более чем скромного внешнего вида, внутри дом поражал своим изысканным великолепием. Длинные коридоры трехэтажной постройки были устланы ворсистыми коврами, многочисленные комнаты с картинами по стенам напоминали музейные залы, выполненная на заказ мебель идеально гармонировала с Дорогими безделушками — французскими бронзовыми часами, китайскими фарфоровыми вазами, непальскими костяными статуэтками, — украшавшими полки, этажерки и серванты.