Свой рабочий инструмент – винтовку с лазерным и оптическим прицелами – Сержант держал в специальном «дипломате» и прятал в тайнике, который был устроен в стене, за картиной.

Сержант всегда содержал свое оружие в идеальном порядке: раз в неделю перебирал и тщательно смазывал маслом каждую деталь.

Эта снайперская винтовка была королевой среди других, а потому Степан Юрьев и относился к ней по-царски. Обошлась она ему дороже шикарного автомобиля. Детали были выполнены из сверхпрочных сплавов. Облегченная модель винтовки казалась невесомой. Она быстро разбиралась, и спрятать ее можно было даже в кармане пальто.

О таком оружии истинному ценителю приходилось только мечтать. Иногда Сержант с грустью думал о том, что когда-нибудь ему придется с винтовкой расстаться.

Юрьев извлек из тайника «дипломат» со своей любимицей. Бережно завернутые в кусок бархата детали, обработанные специальным черным составом, бликов не давали. Винтовка напоминала красивую мулатку, которую непременно хотелось потрогать, приласкать. Степан Юрьев не справился с искушением и в этот раз – он приладил ствол к прикладу, а потом осторожно прикрутил оптический прицел. Теперь его любимица – в полной боевой готовности!

Глаза Сержанта восторженно блестели. В такие минуты он напоминал пацана, которому впервые в жизни довелось изведать любовь.

Потом он бережно разобрал винтовку и аккуратно положил каждую деталь в специальную ячейку в потайном дне «дипломата». Закрыл его, запер на ключ.

Теперь и Сержант был готов к бою. Это необъяснимое состояние он испытывал всегда, когда перед выходом на дело держал «дипломат» с винтовкой в руках – пальцы слегка подрагивали, грудь теснило от легкого волнения. Он знал, что это состояние исчезнет мгновенно, стоит ему только взять винтовку в руки и почувствовать кожей прохладу металла. А сейчас можно немного и понервничать.

Сержант старался одеться неброско. Никаких ярких пятен, никаких модных прибамбасов – слегка измятая рубашка, брюки мышиного цвета и самые обычные ботинки. Нужно выглядеть одним из многих, ничем не выделяясь из толпы.

Сержант подошел к зеркалу, оглядел себя еще раз, а потом взял «дипломат» и покинул свое убежище.

Глава 34

До своей гостиницы Варяг добрался на такси, оставив Кота с машиной дожидаться загулявшего Трубача. Вечерний город был торжественно-великолепен, как всегда. И это впечатление не пропадало, несмотря на многочисленные строительные площадки и пустующие старинные дома с провалившимися глазницами окон. Варяг всегда преклонялся перед величием священного града Петрова.

Мысль о том, что ему не удалось договориться со Стреляным, всю дорогу не давала покоя. Конечно, в какой-то мере Владислав Геннадьевич предвидел такой неприятный поворот, но не предполагал, что это может произойти с такой циничной простотой и откровенностью. Он совсем не ожидал и того, что отказ Стреляного им будет воспринят столь болезненно. У Варяга не оставалось никакого выбора – смотрящий России без положительного решения возвращаться из Питера в Москву не имел права.

Из своего номера в печально знаменитой гостинице «Астория» Варяг позвонил Сивому и коротко распорядился:

– Я тебя жду! Нужно кое-что обсудить.

Соблюдая предосторожность, Варяг на всякий случай включил микросистему, способную подавить любые подслушивающие устройства, если бы они были установлены в номере.

Через пятнадцать минут в дверь осторожно постучали, затем раздался щелчок, дверь тихо отворилась, и на пороге возник Сивый.

– Как дела, Назар? – поинтересовался Варяг.

Он знал, что люди Сивого все эти дни не оставляли его даже на минуту. Они следовали за ним всюду как тень и постоянно держали босса, впрочем, как и бойцов Стреляного, в пределах видимости. Своим поведением люди Сивого ничем не выдавали себя. Они были хорошо обучены и отменно экипированы как техникой, так и оружием уничтожения. Сивый был неким тайным орудием, и пользоваться им Варяг намеревался только в крайних случаях.

Несмотря на то что Сивый все пять дней неотлучно находился в Санкт-Петербурге вместе с Варягом, это была их первая встреча после приезда из США.

Сивый улыбнулся:

– Все в порядке, Варяг?

– Да, Сивый, в полном.

– Знаешь, Варяг, я подождал, когда светофор загорится зеленым светом, и только после этого осмелился перейти улицу. Заметь, по пешеходной дорожке. И это было так мучительно. Можешь себе представить?

– Могу, могу. Вижу, ты не потерял чувство юмора в томительных ожиданиях. Присаживайся, дорогой. – Когда Назар удобно расположился в широком мягком кресле, Варяг продолжил: – Ты все слышал: петербургские посмели усомниться в том, что в России может быть только один смотрящий. Сивый, они обидели меня своим недоверием. А недоверие – это ведь очень заразная болезнь, способная поразить смертельным недугом весь организм. Ты должен мне помочь. Нужно избавиться от этой хвори.

– Когда это должно произойти?

– Уже сегодня, – посмотрел на часы Варяг. – Конечно, мне жаль расставаться с этим парнем. Из него мог бы получиться неплохой помощник. Возможно, он далеко бы пошел, но, видно, не судьба. Как его найти, знаешь?

– Найду. У меня есть почти все его адреса, тем более сегодня суббота, и он обязательно встретится со своей кралей. Не поверишь, эту кралю зовут Кларой.

– Ну что, удачное сочетание. Действуй. Как выполнишь, постарайся нигде не засвечиваться и ложись на дно, небольшой карантин не помешает. Если понадобишься, я сам тебя найду. А теперь ступай, и бог в помощь.

– Не сомневайся, Варяг, все сделаю в лучшем виде.

– И еще одно, Назар. Что-нибудь известно о Сержанте?

– Мои люди занимаются вплотную. Следы ведут в Москву. Больше сказать трудно, этот парень неуловим. Никаких следов, никаких свидетелей, просто удивительно!

– Ясно. Ну, ступай.

Сивый поднялся и, не прощаясь, вышел.

В полной мере масштаб Варяга Назар Севастьянов смог оценить только в России. Теперь он понимал, что «американское хозяйство» Владислава – это всего лишь крохотный ломтик огромного пирога, то бишь воровского общака. По всей Европе насчитывалось не менее двух десятков филиалов, подобных тем, какие Варяг имел в Штатах, и через них проходили гигантские объемы русских теневых денег. Сивый восхищался Варягом.

Его мозг иногда напоминал Сивому мощнейший компьютер, который умел оперировать не только цифрами, но и управлял человеческими душами.

Этот могучий непостижимый разум держал в памяти и цепко контролировал тысячи и тысячи незримых, неуловимых, тончайших человеческих связей, нитей, объединяющих и разъединяющих самых разных людей.

Сивому иногда казалось, что Варяг вообще никогда ничего не забывает. А дар предчувствия, предвидения, непостижимым образом так часто выручавший из сложнейших ситуаций, начинал казаться явлением вполне естественным и обычным. Сивый верил Варягу безгранично.