Да, без смертоносной техники Беспалому теперь ни за что не обойтись. Бэтээры со спаренными пулеметами – вот он, выход! Бунт он должен подавить любой ценой, обратной дороги в его положении просто не существует. И подавить его нужно в ближайшие часы, иначе неповиновение охватит и другие лагеря. А вот когда заполыхает вся Сибирь, тогда станет по-настоящему страшно всем.
* * *
Начальник колонии подполковник Александр Тимофеевич Беспалый встревоженно глянул на часы. Скоро полночь. Его приказ о ликвидации Варяга Голубок выполнил. Пора связаться и сообщить о его устранении в Москву. Едва он дотронулся до прохладной эбонитовой трубки, как телефон неожиданно зазвонил.
Александр Тимофеевич нахмурился и сорвал трубку с рычага.
– Подполковник Беспалый у аппарата!
– Слушай, Беспалый, чем ты, мать твою, там занимаешься?!
Голос генерала Калистратова зычно бил в мембрану, отчего она вибрировала на высокой ноте. В такие минуты служивому полагалось вытянуться в струнку и преданно, по-собачьи во всем поддакивать начальству. Однако Александр Тимофеевич Беспалый никогда не был слепым исполнителем чужой воли. Слава богу, своей достаточно!
«Да пошел ты, пень старый! – подумал он про себя. – Пошли они все, эти московские чинуши… генералы долбаные! Жизни ни хрена не знают, вы бы оторвали свои толстые задницы от мягких кресел да посмотрели бы, как люди живут».
Сейчас Александр Беспалый напоминал дремлющий вулкан. Внутри у него все клокотало, достаточно было крохотного толчка, чтобы огнедышащая пожирающая лава возмущения прорвалась наружу. Александр Беспалый опасался этого своего состояния. В такие минуты он мог наделать глупостей. Оставалось единственное – невероятным усилием воли подавлять в себе закипающую ярость.
Он откинулся на спинку кресла, резко выдохнул воздух и положил ногу на ногу. Стараясь говорить как можно спокойнее, он тихим голосом и с расстановкой ответил раздраженному генералу:
– Я занимаюсь тем, чем и положено, товарищ генерал-лейтенант. Бунтовщики взяты в кольцо. За ограждение им не прорваться. Завтра ко мне прибывает еще одна рота ОМОНа. С их помощью я наведу порядок в колонии.
– Что у тебя там с Варягом?
– А что должно с ним быть?
– Ты не дури, Беспалый. Я тебе уже говорил, отвечаешь за него лично! Чтобы волос с его головы не упал. Понял? Смотри мне. Если выйдет что не так, будешь долгие годы любоваться своей зоной из окна тюремной камеры! Уж это я тебе обещаю, поверь мне!
Александр Беспалый слушал Калистратова, сцепив зубы. У него вертелась на языке ядовитая фраза по поводу того, что компромата вполне достаточно, чтобы им вместе полюбоваться свободой через решетку, и что лучше поберечь голосовые связки для разбирательства с вышестоящим начальством. Но понимая, что с Варягом уже все кончено, он переборол в себе дерзость и отозвался вполне примирительно:
– Я все понял, товарищ генерал-лейтенант.
– Вот и отлично! Что бы у тебя там ни происходило, Варяг должен оставаться в безопасности. Иначе нас там, наверху, не поймут.
«Как же, как же, не поймут. Там-то, наверху, все и заварили по-новому», – подумал Александр Беспалый и подался вперед, крепко прижимая трубку к уху. Ситуация была не из простых. Калистратов, видимо, совершенно не был в курсе новых веяний. А что, если он вообще играет за другую команду?
Александр Тимофеевич лихорадочно обдумывал ответ. Пауза становилась невыносимой. И он решил идти ва-банк, будь что будет.
– Ты там спишь, что ли, подполковник? – прозвучал грубоватый голос Калистратова.
– Товарищ генерал-лейтенант, я, конечно, все понял, кроме одного…
– Что ты имеешь в виду? – Голос Калистратова звучал раздраженно.
– Ведь именно вы в прошлый раз в разговоре давали мне прямо противоположные инструкции. Разве не так?
– О чем ты, мать твою?
– О том, чтобы устранить Варяга. И я очень опасаюсь, что его уже нет в живых. Приказ на его устранение отдан два часа назад.
Сначала в трубке установилась тишина. Такое бывает только перед грядущей стихией. Калистратов просто переваривал услышанное, а потом на другом конце провода раздался страшный мат, зазвучали проклятия. Казалось, что от небывалого всплеска ярости расплавятся телефонные провода.
– Придурок лагерный!.. Сволочь!.. Пойдешь под трибунал!.. – задыхался Калистратов. – Сгною по тюрьмам!..
На возмущение генерала оставалось только ухмыляться. Слава богу, что ему не дано было видеть улыбку Беспалого. Иначе тот придумал бы для него новую казнь – нечто вроде усекновения головы. Минуты через две подполковнику Беспалому надоело выслушивать проклятия, и он молча положил ладонь на рычаг, задумавшись над сложившимися обстоятельствами.
Куда ни глянь, история выходит скверная.
Подполковник Беспалый слукавил – по поводу Варяга у него не было никаких сомнений или опасений: он совершенно точно знал, что единственный выстрел снайпера бесповоротно определил законного вора в покойники. Варяг для российских зэков был символом воровской идеи, а в лагерном бунте он своего рода боевое знамя. А когда знамя исчезает или когда его захватывает враг, то воинскую часть расформировывают. Так будет и сейчас – это подполковник отлично понимал. Пройдет три, максимум шесть часов, и вместе с вновь прибывшими омоновцами и бэтээрами он вобьет смутьянов в тюремную грязь, подобно тому, как поступали рекруты Александра Суворова с мятежными казачками Емельки Пугачева.
Снова раздался телефонный звонок. Это опять звонил Калистратов.
– Беспалый?
– Слушаю вас, товарищ генерал-лейтенант, – бодро отвечал Александр Тимофеевич.
– Ты чего трубку бросаешь?
– Просто связь прервалась, – солгал подполковник.
– Повтори, Беспалый, что ты сказал насчет моего приказа об уничтожении Варяга! – В голосе московского генерала слышался не просто ужас. Такое придыхание могло вырываться разве что у пассажиров крохотной лодчонки, неумолимо несущейся к обрыву Ниагарского водопада.
– Товарищ генерал-лейтенант, если вы, конечно…
– О чем ты говорил? Какой приказ? Ты что, спятил?
– Вы мне сами намекнули, товарищ генерал, чтобы я «все уладил» с Варягом, – вот я и отдал приказ снайперу… Боюсь, что приказ уже приведен в исполнение и «все улажено», как вы и приказали.
– Идиот!.. И-ди-от!.. – Голос в трубке умолк. Повисла гнетущая тишина. После долгой паузы, видимо собравшись с мыслями, Калистратов сказал: – Вот что, подполковник, срочно ищи своего снайпера. А вдруг он еще не выстрелил? Останови его во что бы то ни стало! Варяг не должен погибнуть. Что хочешь делай!
– А если все-таки застрелил?
– Даже если снайпер его застрелил, найди его тело. Вдруг он живой? Не такой Варяг человек, чтобы загнуться от одной паршивой пули. – Голос генерала прозвучал почти бодро. – Я не верю, что он погиб. К тому же твой снайпер мог и промахнуться.