— …к вашим услугам высококвалифицированные повара, изысканные блюда европейской кухни и восхитительные девушки из «стриптиз-шоу». Кроме того, в новогоднюю ночь вас ожидает приятный сюрприз — цены на фирменные блюда в нашем ресторане снижены на десять процентов! Встречайте Новый год в казино «Голден Плейер»!
Навязчивый голос диктора болезненными уколами отзывался в голове Варяга. Вместе с сознанием к нему вернулась чудовищная боль во всем теле. И недоумение. Какой винтик сломался в железном плане Нестеренко? Варяг настолько привык к тому, что все действия всесильного старика строго продуманы, все неожиданности предусмотрены, что позволил себе непростительно расслабиться. Он был так уверен в могуществе Егора Сергеевича, что повел себя как последний идиот и клял себя теперь на чем свет стоит. Нельзя было так расслабляться, доверяться обстоятельствам — как он мог утерять бдительность и присущую ему интуицию?
Звуки радио раздражали его. Кончилась реклама, и запела какая-то безголосая барышня. Варяг, не шевелясь, чуть приоткрыл глаза. Законный лежал на полу тесного, освещенного неприятно ярким электрическим светом помещения, заставленного большими картонными коробками. В противоположном конце комнаты, где не было ничего, кроме одинокого кожаного кресла и журнального столика, сидел развалившись давешний бугай с толстым носом и маленькими глазками. Он сосредоточенно крутил ручку настройки небольшой магнитолы, время от времени поглядывая в сторону Варяга. Слышно было, как он сопит и бормочет что-то себе под нос.
Стараясь не привлекать внимания охранника, Варяг скользил взглядом вокруг. Высоко расположенные под потолком окна могли означать, что помещение находится ниже уровня первого этажа, а близкий рев самолетных двигателей дал понять Варягу, что он все еще в Шереметьеве.
Отыскав понравившуюся мелодию, здоровяк на несколько минут замер, блаженно улыбаясь, но когда музыка оборвалась и диктор голосом жизнерадостного дебила принялся расписывать все прелести подводной охоты с фотоаппаратом фирмы «Никон», охранник, выругавшись, снова занялся магнитолой.
Варяг закрыл глаза. Надо было обдумать положение. Что это за люди? Чьи они выполняют указания? В конце концов, что они от него хотели, когда, скованного наручниками, жестоко избивали в комнате ожидания?
За окнами было темно, и Владислав не смог определить, сколько времени он пролежал в беспамятстве. По крайней мере, было ясно, что Новый год еще не наступил, иначе зачем диктору предлагать провести новогоднюю ночь в казино?
Варяг услышал шаги, и дверь распахнулась. Кто-то вошел в комнату, быстро подошел к Варягу и долго стоял над ним, внимательно вглядываясь ему в лицо. Варяг открыл глаза и с удовлетворением отметил про себя, что и его работа не пропала даром: он увидел перед собой вдрызг разбитую физиономию красногубого мерзавца, залепленный пластырем нос, забинтованную голову. Свирепый взгляд, брошенный ментом из-под припухших век, не предвещал Варягу ничего хорошего. Маленький, злой, обиженный жизнью мент был наверняка поганкой всегда. И уж наверняка не простит своей недавней обиды и изувеченного лица.
— Давай, Игнатов, поднимайся, — негромко сказал красногубый.
Варяг с большим трудом поднялся. Голова шумела. Ноги не слушались. Они шли по длинному служебному коридору в подвальной части аэропорта. Наручники впивались в запястья. Варяг лихорадочно шарил глазами по ковровому покрытию в тщетной надежде найти хоть что-нибудь, что могло бы ему пригодиться, но серая ткань ковра была тщательно вычищена, а все попадавшиеся им по пути двери кабинетов были наглухо закрыты. У Варяга даже заболели виски от напряжения, и когда он увидел, что на полу в конце коридора что-то едва заметно блеснуло, отражая свет лампочки на лестнице, не поверил своим глазам, решив, что у него начались галлюцинации. У него было великолепное зрение, и, зная это, он продолжал напряженно вглядываться вперед. И когда до лестницы оставалось каких-нибудь пять метров, Варяг снова заметил металлический блеск на полу. В следующую секунду у него уже был готов план.
«Здоровяк» шел впереди, тяжело раскачиваясь на ногах-тумбах. Внимательно глядя ему в спину, Варяг чуть сбавил шаг — так, чтобы второй, красногубый, шедший сзади, этого не заметил, — и, оказавшись точно на нужном ему месте, сделал резкое движение ногой, впечатав в широкий зад «здоровяка» подошву ботинка.
Тут же последовал удар по голове сзади, но, поскольку Варяг был готов к нему, он слегка качнулся в сторону, и удар рукояткой «ствола» пришелся по касательной. Падая, Варяг увидел поворачивавшееся к нему лицо «здоровяка», на котором была написана смесь удивления и ярости. Через секунду Варяг лежал, свернувшись калачиком на полу, а конвоиры от души охаживали его сапожищами. Несколько ударов пришлись по голове, но эта игра стоила свеч. Варяг точно рассчитал не только расстояние, но и то, что охранники не будут его бить долго в служебном коридоре, а пять-шесть, даже десять ударов можно снести ради той цели, к которой он стремился. Пытаясь увернуться от ударов, он катался по полу до тех пор, пока руки, намертво сцепленные наручниками, не нащупали крошечный металлический предмет, который должен был спасти ему жизнь. Это была канцелярская скрепка. Не маленькая пластмассовая, раскрашенная всеми цветами радуги, из новых, которую, наверное, так любят молоденькие секретарши, а настоящая, стальная, большая, из тех, которые обожают старые опытные бухгалтеры. Это настоящая удача, Варяг был счастлив, крепко зажав в ладони спасительную скрепку.
— Хватит, — тяжело дыша, сказал старший. — А то кто-нибудь щ-щас появится, начнут вопросы задавать. Потом не отмоешься.
«Здоровяк» выпрямился и с удивлением посмотрел на сопровождаемого.
— Вот гад, попал в самый копчик. Ты чего ж это, придурок? Неужели мало получил? — почти добродушно обратился он к Варягу, потирая зад.
Он протянул свою ручищу и, схватив арестованного за воротник дубленки, вздернул его кверху. Потом подумал и бить не стал, лишь слегка, скорее так, для профилактики, ткнул один раз кулаком в лицо.
— Будешь дурить — все зубы повыбиваю, понял?
В это время красногубый, видимо, старший по званию, недовольно прошипел, обращаясь к «здоровяку»:
— Ладно, хватит с ним нянькаться. А будет еще дергаться, я его пристрелю.
«Как же, — ликуя, думал Варяг, — пристрелишь… Здесь ты меня, сука ментовская, в аэропорту, никак не пристрелишь. А там поглядим…» Он чувствовал солоноватый привкус крови во рту, ужасно болели голова, спина, но особенно ныло ребро, по которому старательно несколько раз врезал красногубый. Не сломал бы. Но все же настроение у Варяга значительно улучшилось, а когда, оказавшись на свежем воздухе, он увидел во дворе одинокий милицейский «Мерседес» с затененными стеклами, то с трудом сдержал торжествующую улыбку.
— Что, Серега, жена уж небось селедку «под шубой» приготовила? — спросил старшой у водителя, усаживаясь на переднее сиденье.
— Так точно, товарищ капитан, — отвечал водитель, светловолосый голубоглазый парень лет двадцати пяти. Он с опаской поглядывал в зеркало заднего обзора, туда, где сидел бок о бок со «здоровяком» Варяг.