147.0
Черная челка давно не мытых волос свисала ей на глаза. Мы сидели вдвоем с фотографом Оксаной, которую мне выделили в качестве гида и которая должна была впоследствии разместить материал о моем пребывании в местной стенной газете, в зале главного ресторана Северных Акимуд близ мелкого моря. Это миниатюрное море омывает мелкими волнами большую степную пыль. Берега соленой земли засажены узколистным серебристым лохом. Но море плещется на солнце теплой бирюзовой волной, и пляжи на Северных Акимудах хрустят мелкой-мелкой светлейшей ракушкой: идешь и хрустишь… Но в чем, позвольте, блаженство? Плюгавый городишко! Да, в палисадниках растут большие, лиловые, как синяки после драки, сливы, разноцветные яблоки и груши, пахнут розы, гладиолусы, хризантемы, но там же нет ни вилл, ни скал… Верно, на Северных Акимудах нет вилл, да и вообще архитектурой город не блещет, домики, прямо скажем, дрянь, но зато на базаре продается такая вкусная картошка, которую если сварить и посыпать зеленью – так это объедение! Или взять, например, черешню цвета черных глаз местных красавиц, вкуса и сочности – неописуемых. Не зря говорят торговки на базаре: винтажная достоверность! Ретрошик! Я окончательно убедился в этом, когда увидел на улице чудотехнику, автомобиль «Запорожец» лимонно-зеленого цвета. Боже, он такой маленький – как детская коляска! Народ снимался на мобильный телефон с «Запорожцем», припадая к нему, – непрекращающийся аттракцион! Ни с каким бы «феррари» так бы не снимались! Впрочем, на Северных Акимудах пока что не видно «феррари».
148.0
<РАЙ С ВОБЛОЙ>
В каждом раю есть отблеск курорта. Время остановилось. На часах утро моего детства: пионерский горн и геркулес. Особенность Северных Акимуд в том, что они ни на что не претендуют. Они просто-напросто есть. В отличие от пятизвездочного рая земных гостиниц, построенного на роскоши, престиже и тщеславии, обставленного неземной красотой, Северные Акимуды – замарашка, дикарка, Золушка в дешевом купальнике, с облупившимся носом.
Сюда, как я понял, попадают в основном прекрасные незаметные люди, ничем в жизни не отличившиеся, состоявшиеся кое-как, люди-невидимки сугубо местного назначения. Они добираются сюда по узкой кособокой дороге на усталых от долгой службы автобусах, выпускающих в выхлопную трубу черный дым. По дороге этих похожих друг на друга блаженных с незапоминающейся внешностью приветствуют заросли белых акаций, куда они всем автобусом, высоко поднимая ноги, несутся писать, а после, возле передней двери, поспешно, жадно затягиваясь, курят. На въезде в рай их встречают деревянные вертикальные рамы с натянутыми веревками, напоминающие большой музыкальный инструмент, сельский родственник арфы, который в место звуков угостит вас вяленой рыбой разных размеров, но в основном это бычки, мелкая рыба с упрямым лбом. Райский народ всю эту рыбу зовет одним словом – вобла.
Рамы с болтающейся закуской к холодному пиву – первые знаки рая. Выпить и просветлеть! На табуретках низко, почти на земле, сидят продавцы рыбы, от мальчишек до грузных теток и стариков в широкой тельняшке, – низко сидят из-за своей, видно, скромности: никто не пересядет в удобное плетеное кресло.
149.0
<УСЛУГИ И ЛЕНЬ>
Северные Акимуды состоят из двух категорий блаженных: одни неохотно тратят деньги – другие охотно их зарабатывают. Рай бурлит, как кастрюля. Работают кафе, забегаловки, рестораны, по раю кружат такси и велосипедные рикши. На перекрестках торгуют овощами и фруктами. На берегу – бескончаемая полоса ларьков. Торгуют всем. Полотенцами и арбузами. Катают на верблюдах. Бывший земной полковник открыл передвижной тир.
На въезде в рай на обочинах («Спасибо за чистые обочины!» – заранее благодарят блаженных придорожные лозунги) появляются агенты вечной недвижимости: «Вечная жизнь у моря!» – галдят надписи. Гостиниц в раю – кот наплакал. Тетки на обочине заманивают жильцов. Ведут в простеньких сарафанах показывать «клиентам» узенькие кровати.
Блаженные останавливаются в этом «частном секторе» – живут в соответствии со своими запросами скромно и дешево: по несколько человек в комнате, с «удобствами» во дворе. Рукомойник прибит к дереву. Блаженный не ищет приключений себе на голову: он мечтает рухнуть на пляже и лежать на солнце столетиями. Усталое, потрепанное тело в жировых складках, пузатое, в порезах и шрамах, в целлюлите, с распухшими венами, принимает солнечные ванны: загар – это цель, как некогда у нас в России был коммунизм.
На Северных Акимудах культивируется ленивая вечная жизнь. Кто назначен здесь работать – работает (кастрюля бурлит), но в чести у блаженных лениво шаркать шлепанцами, лениво перекликаться, лениво сравнивать цены на борщ в столовках возле пляжа, лениво ругать детей, лениво бояться бездомных собак, лениво есть мороженое для поддержания своей пузатости. Откуда берутся залежи лени? Порождена ли лень усталостью от доблестного труда в течение всей жизни? С корее она объясняется равнодушием бесконечного с уществования: зачем суетиться? Блаженный уткнется взглядом в райские кущи и – застынет на тысячи лет…
150.0
<РЕСТОРАН «МАКСИМ»>
Итак, мы сидели с фотографом Оксаной в пустом ресторане. Он назывался по-простому «Максим». Ирина принесла дымящийся борщ.
Я спросил:
– А вы знаете, где на земле тоже есть ресторан «Максим»?
– В Мелитополе, что ли? – с сомнением назвала она имя, видимо, родного города.
С каждой минутой я все больше любил Северные Акимуды.
Ирина – блондинка. Здесь у женщин либо иссинячерные волосы, либо они блондинки. Блондинок больше, блондинками кишит рай. Чаевых с каждым годом все меньше, местные бандиты, которые хоть и хватали Ирину за попу, но платили щедро, куда-то пропали, казино в соседнем зале ресторана закрылось – казино теперь запрещены по всему раю! Иногда, жалуется мне Ирина, на нее по ночам нападает тихое отчаяние. Она живет в садовой беседке за «Максимом»: ни помыться как следует, ни привести себя в порядок! Горечь Ирины возрастает по мере нашего знакомства.
– Бандитские девки за одну ночь зарабатывают больше, чем я за полмесяца беготни по ресторану! Но в раю и проститутки не нужны! Молодых девчонок полно! Если кому надо, они отдадутся ночью на берегу за бутылку пива…
Не все так горько! Мы знакомимся с другими официантками. Вот две официантки из ресторана «Морской» – красивые девчонки Настя и Катя. Бывшие студентки – обе жертвы одного несчастного случая. Закончив смену, они идут вместе с нами по ночному пляжу. Раздеваются, купаются, брызгаются, смеясь. Новое поколение.
151.0
<«ПЕРВОРОДНЫЙ ГРЕХ»>
Однако не «частный сектор» до сих пор является основной обителью блаженных – они расселяются главным образом на базах вечного отдыха. Мы, например, с Оксаной поселились на базе с поэтическим названием «Первородный грех». Наш «Первородный грех» вырывался вперед среди прочих по благоустройству: если на других базах блаженные в основном ютятся в железных вагончиках, которые на солнце раскаляются докрасна, то нам предоставили отдельный деревянный домик с кондиционером и ванной комнатой. Кроме того, стройная хозяйка в шортах и круглых солнечных очках, обрадовавшись мне как дорогому гостю, обещала разбить клумбы и засадить их кустами роз.