Савицкий тоже узнал алкогольного магната. Впрочем, не узнать его могли разве что ненемцы: все девяностые годы помидорно-красная физиономия Ивана Ильича постоянно светила стране из телевизора, и ни один газетный фельетонист не обделил своим вниманием колоритную фигуру образцового «нового русского». Вспомнил Петр Алексеевич и странный звонок, раздавшийся в его кабинете лет шесть назад, после первого успеха «Запахов детства». Механический голос предложил ему поработать креативщиком в тяповском холдинге, причем звонивший представился «начальником отдела пропаганды и агитации» и доверительно сообщил, что «сам Иван Ильич вас просили». Так и сказал: «просили».
«Пожалуй, Живой прав, — подумал Савицкий. — Странные все-таки знакомые у Верочки».
Лопасти вертолета замерли. Усов вышел из кабины в салон, распахнул наружную дверь и соскочил на землю.
— Слезайте, приехали!
Затем он подошел к боссу, взял под козырек и кратко отрапортовал о прибытии.
Первой из вертолета выпрыгнула Вера. Она сразу подбежала к Тяпову и о чем-то оживленно заговорила. Петру Алексеевичу и Паше пришлось задержаться: ненемцы осторожно выгружали Бабста.
Костя сладко спал и даже слегка похрапывал.
— Не кантовать! — командовал Живой. — Заяц, за ногу его не дергай! Не трясите! Не дай бог проснется, будет вам тут вечер авторской песни... Вира!.. Вира... Майна!
Когда груз был аккуратно уложен на землю, Савицкий смог наконец выйти и оглядеться по сторонам. Двор оказался внутренним: со всех сторон площадку окружали высокие здания, напоминавшие в темноте грозные башни замка Кипяченого.
Ненемцы тоже это заметили. Их лица исказились от ужаса, и они заговорили все разом, размахивая руками.
— Назад прилетели? — спросил Башлык у Петра Алексеевича.
— Да нет, что ты! Это же Москва.
— А! Вот она какая... А мы думали — сейчас господин мэр придет, бить нас будет.
— Ну нет, тут совсем другие начальники. Вон, смотри!
К ним приближался Иван Ильич Тяпов. Действительно, глава знаменитого холдинга в эту минуту совсем не походил на краснопырьевских любителей орфографии: физиономия его сияла, излучая гостеприимство и доброжелательность.
— Здравствуйте, здравствуйте! — заговорил он, пожимая руки Савицкому и Паше. — Можете не представляться, помню вас, а как же! Ну, как долетели? Не трясло? Машинка-то новая, еще не обкатали как следует. Ну, поздравляю с прибытием! Наслышан про ваши подвиги.
— Спасибо за помощь, — сдержанно поблагодарил его Петр Алексеевич.
— Не за что, не за что, всегда рад. А с Мишкой Лиходумовым мы еще разберемся, вы не волнуйтесь. Обнаглел совсем Мишка. Виски он пьет... Так, Усов, ты где?
— Здесь, Иван Ильич!
— Отведи почетных гостей в апартаменты. У меня тут типа мини-вип-отель имеется, — пояснил Тяпов. — Делегации разные приезжают, вот и завел гостиничку на всякий случай. Вы там располагайтесь и товарища своего берите, — показал он на Бабста. — Ишь как притомился, бедный. Покушаете, отдохнете, тяпушки маленько выпьете, а утром и поговорим. У меня к вам будет деловое предложение.
Тут Иван Ильич хитро подмигнул.
Савицкий задумался. Поворот был неожиданный. Внутренний голос подсказывал, что лучше у Тяпова не задерживаться и никаких дел с ним не иметь. Однако как тогда быть? Ехать домой? Надя и дети по-прежнему на даче, еды дома нет. И не тащить же туда тяжеленного Бабста? Да еще и двенадцать человек ненемцев! А куда их девать?.. Может, правда остаться?..
— Иван Ильич, можно мы с друзьями посоветуемся?
Тяпов молча развел руками: советуйтесь, мол.
Петр Алексеевич отвел Живого и Веру в сторону.
— Ну, что вы думаете?
— Давай останемся, — сказал Живой. — Задолбало мотаться, сил больше нет.
— И мы должны заботиться о ненемцах и Косте, — тоном правозащитницы добавила княжна.
— Правильно, зачем нам сейчас куда-то переться, да еще с этим психом? — подхватил Паша. — Того и гляди проснется и опять за туманом поедет.
— Да, да! Косте надо отдохнуть, — закивала Вера. — И главное, Пьер, это ненемцы. Они же совсем не знают Москвы! Пусть здесь переночуют, а завтра ты их проводишь искать работу. У господина Тяпова отличный отель. Мой брат там ночевал.
— Ну хорошо, хорошо!
Савицкий вернулся к Тяпову, который смиренно стоял и ждал, когда гости наговорятся.
— А наших друзей ненемцев вы пристроите переночевать? — спросил Петр Алексеевич.
— А как же! — Тяпов расплылся в улыбке. — Вип-номеров на них, правда, не хватит, но мы чего-нибудь придумаем. Москва всех примет!
— Ну, тогда мы остаемся, спасибо.
— А что за деловое предложение, Иван Ильич?— невинным голоском спросил Живой.
— Шустрый ты малый, — похлопал его по плечу магнат. — Погоди до утра, тогда скажу. Ведите!
Четверо людей в форме подхватили на руки Бабста и понесли его в здание, над входом в которое сияли золотые буквы: «УПРАВЛЕНИЕ ДЕЛАМИ». Гости помахали ненемцам и двинулись следом, переговариваясь вполголоса.
— Что же за предложение такое? — мучился Паша. — Может, он про эликсир пронюхал? Наслышан, говорит, про подвиги...
— Да, тут что-то нечисто, — задумчиво сказал Савицкий. — Странные знакомые у Верочки.
— А я давно замечаю! И если бы только знакомые!..
— Ну ладно, переночуем, а там посмотрим. Не съест же он нас...
Как только за гостями закрылись двери управления делами, Тяпов перестал улыбаться.
— Голубкова! — вполголоса позвал он.
— Я! — вытянулась Мурка.
— Аппарат давай.
Маша раскрыла сумку и вытащила обернутый в полиэтилен менделеевский аппарат. Тяпов покрутил его в руках, хмыкнул и передал Усову.
— Ингредиенты!
Разведчица достала контейнер и показала на мешок с травой.
— Значит, так, — сказал Иван Ильич. — Ты, Манюся, иди отдохни часок, а потом заходи ко мне. А ты, — обернулся он к Усову, — отвечаешь за секретность операции. Напиток будем гнать у меня в кабинете. Ты, я и начальник научного отдела. Пусть возьмет с собой реагенты для предварительного анализа химсостава. У кабинета поставь удвоенную охрану. И никому ни слова. Задание понял?
— Так точно!
Когда Усов ушел, бывшая княжна поглядела на ненемцев, робко жавшихся к вертолету и во все глаза смотревших на людей в форме.
— Иван Ильич, а их куда?
— Кого? — не понял Тяпов.
— Ненемцев. Ну, рабочих, которые у Лиходумова бунтовали. Вот же они стоят.
— Ах, этих...
Тяпов немного подумал, а потом щелкнул пальцами, и рядом с ним вырос человек в черной форме с двумя рюмками на петлицах.