Наташа получает в несколько раз больше, чем заслуживает любой, даже самый выдающийся, референт. Просто потому, что на её изящных плечах сидит немалое семейство: хронически безработная мать, старенькая бабушка и двое младших братишек. Что касается Даниила Юрьевича, то он уверяет, что деньги нужны не ему, а его статусу. Именно статусу, а не самому шефу Тринадцатой редакции принадлежат автомобиль, несколько шикарных костюмов, выводок телефонов и ноутбуков, дипломат и прочие атрибуты современного успешного делового человека. И статус же тратит на это деньги.
– То есть я тоже мог бы назвать любую сумму? – уточнил Денис.
– Но ты ведь не будешь это делать, правда? – взмолился Константин Петрович.
– Разумеется, нет. Мне было важно понять причины, по которым мой непосредственный руководитель, Александр Андреевич, получает такую унизительно маленькую зарплату. Теперь я понял, в чём дело.
– А Александр Андреевич – это у нас кто? – устало спросил Цианид.
– У вас это – Шурик. А у меня – Александр Андреевич, – отчеканил Денис и гордо покинул кабинет коммерческого директора, к величайшей радости последнего.
По коридору бегал на четвереньках Лёва. Бегал и выл, а иногда даже ударялся головой о стенку, не сильно, но эффектно. Так он выражал своё несогласие с принципами управления персоналом в пиар-отделе головного офиса издательства.
– Если ты всё равно тут ползаешь, может быть, прихватишь мокрую тряпку – хоть пол вымоешь, всё польза, – попыталась призвать его к порядку Галина Гусева, но Лёва только ещё сильнее стукнулся головой о ближайшую стену и пополз дальше. На очередном вираже старушка всё же отловила его, заставила встать на ноги, погладила по голове и пообещала при случае зарезать гадкого руководителя пиар-отдела, чтобы тот больше не огорчал такого славного мальчика. Под действием ласки Лёва в момент успокоился, пелена безумия спала с его глаз, и он виновато заметил, что сам хорош – забыл внести предоплату за конференц-зал, а теперь что уж.
– Ну, может владельца зала зарезать? – с надеждой спросила Галина.
– Пока не надо никого резать. Я сейчас ему позвоню и буду униженно молить об отсрочке. И всё-таки за сутки о таких вещах, как приезд автора, не предупреждают!
– Конечно же нет! – поддержала Галина. – Зачем вообще о чём-то предупреждать?
Словом, к приходу шефа Лёва уже был готов отчитаться о проделанной работе, да так, что даже умудрился удивить привычного к его трудовым подвигам шефа. Выходя из кабинета начальства, героический пиарщик наткнулся на Константина Петровича, всё ещё не решившего, на кого бы ему спихнуть сегодняшнее дежурство, а оттого – ещё более въедливого, чем обычно. На этот раз ему приспичило прочитать Наташе лекцию о культуре телефонных переговоров. Вообще-то, Наташа и без того была вполне культурной и вежливой, никто на неё ни разу не жаловался, но надо же было такому случиться, что зловредный Цианид выплыл в приёмную за очередной партией ежедневных газет именно в тот момент, когда милая барышня прощебетала в трубку фразу, не имеющую ничего общего с деловой этикой: «Погодите, миленький, я вас сейчас переключу на Даниила Юрьевича». Нажав немедленно на кнопку громкой связи, любопытный коммерческий директор с ужасом узнал голос Генерального! И хотя Генеральный совсем не обиделся на «миленького» – скорее уж наоборот, – Наташе тут же влетело.
– Всё поняла? – строго спросил Константин Петрович, завершая воспитательную беседу, и потянулся за свежей газетой.
– Ага, – легкомысленно кивнула Наташа и тут же переключила своё внимание на более интересного собеседника. – Ой, Лёва, миленький, тебе только что звонили от директора пиар-отдела, я сказала, что ты ему перезвонишь, как только освободишься.
– Так, я не понял – ты всех, что ли, «миленькими» называешь? – снова взъелся Константин Петрович.
– Нет, не всех, – честно ответила девушка. – Вас не называю. Вам же это не нравится.
– Не мил ты ей, приятель, – пояснил прямолинейный Лёва и мерзко заржал. Неизвестно, чем бы закончилась эта история, если бы в приёмную не влетел Виталик. Быстро поздоровавшись со всеми (включая Марину Гусеву, всё это время незаметно колдовавшую над кофейным автоматом, чтобы запрограммировать его на выдачу более крепких напитков), он привычно поинтересовался, не знает ли кто, где можно стрельнуть денег до зарплаты.
– Тебе бы лучше о дежурстве думать, – ласково сказал Цианид: наконец-то он придумал, на кого можно свалить это замечательное дело.
– А что, я сегодня до кучи ещё и дежурю? – почесал переносицу Виталик. – Совсем забыл!
– Дежуришь, дежуришь, – убедил его подлец Цианид. – Марина, а вы зря теряете драгоценное время – это кофейный автомат, а не шляпа фокусника, что в него насыпали, то он и сварит. Лёва, а ты что застыл? Кажется, тебе звонил твой московский начальник, будет здорово, если ты соизволишь связаться с ним в ближайшее время. Виталик, если ты забыл, где у нас кладовка, или боишься один спускаться в тёмный страшный подвал, Наташа тебя проводит. Правда, Наташа? И чтобы больше никаких «миленьких» в служебных разговорах!
Сказавши это, Константин Петрович повернулся на каблуках и, не оборачиваясь, направился к выходу из приёмной.
– Хоть бы ты полюбил кого-нибудь, что ли, – покачала головой ему вслед Марина Гусева.
– Только не меня! – хором воскликнули Наташа и Виталик, в притворном ужасе кидаясь друг другу в объятия и якобы трепеща от страха.
– Так, давайте вы обниматься будете не на рабочем месте, да? – рыкнул на них Лёва, протискиваясь к телефонному аппарату. – Что ж все идиоты-то такие кругом? Зла не хватает.
– Не хватает зла – не злись, – философски заметила Марина, величественно выплывая из приёмной.
– Нет, я буду, буду злиться! – крикнул ей вслед Лёва. – До него ещё хрен дозвонишься, а когда дозвонишься, то блин… Здравствуйте, Николай Леонидович. Мне передали, что вы звонили и хотели со мной поговорить…
Интонации пиарщика изменились на полуслове: только что он буквально плевался ядом, как вдруг речь его потекла молочной рекой во кисельных берегах.
– Профессионал! – с уважением шепнул Наташе Виталик. – Великий воин! Ну ладно, я побегу в страшный подвал за страшной шваброй. Если не вернусь – собирайте спасательную экспедицию.
Уже через пару часов после первого знакомства с рукописями Денис знал о жизни куда больше, чем до этого. Даже в страшных кошмарах он не мог бы себе представить, что по-русски можно писать настолько безобразно. Первым пяти беднягам, попавшим под горячую руку, он отправил весьма суровые ответы, но потом решил не тратить время понапрасну, создал шаблон отказа, в который следовало только вписать имя автора и название его произведения, и дело пошло быстрее.
Из-за неплотно прикрытой двери в коридор раздавались какие-то крики, смех, обрывки голосов. При этом они не отвлекали от дел, а даже, как ни странно, создавали уютную рабочую обстановку.
Шурик явился только после двенадцати. На вопрос Дениса – отчего не ближе к вечеру, он обезоруживающе улыбнулся и развёл руками: мол, извини, друг, хотел, конечно, к вечеру только зайти, но не удержался, прости, если помешал твоим планам. Не успел он толком прийти в себя и рассказать Денису душераздирающую историю о том, почему он сегодня явился так поздно, как обоих вызвал к себе Даниил Юрьевич.