"Она что же, всю ночь не спала, чтобы прибраться? И все ради меня? – спросила себя девушка, глядя на Дарин. – Ведь я же ей никто и ничто… Почему она так обо мне заботится? Почему?…"
Ларна была права – домик действительно вымыли этой ночью. Когда вчера после службы уставшая Дарин вернулась домой, она ужаснулась, увидев насколько все захламлено. Офицер редко ночевала дома, предпочитая оставаться в казарме, где меньше приходило мыслей о бессмысленности и неустроенности ее никому не нужной жизни. Поняв, что больную девушку нельзя приносить в такую грязь, Дарин с бешеной энергией принялась за уборку. Ей бы ни за что в жизни не справиться до утра, к полуночи женщина едва успела вымыть полугодовую, наверное, гору грязной посуды, но на помощь пришли жившие поблизости стражницы. Они неожиданно ввалились в дверь, нагруженные щетками и тряпками, и, не спрашивая хозяйку, быстро распределили фронт работ, принявшись мыть, чистить и драить. Офицеру неловко было принимать помощь от подчиненных, но ее слабых возражений никто не слушал. К утру дом сиял первозданной чистотой. В заброшенную незнамо когда беседку принесли столик и кресла. Дарин была очень благодарна сослуживицам за помощь – не думала, что пользуется у них таким уважением, но подозревала, что оно вызвано казнью жадного капитана.
– Сюда, – скомандовала Дарин носильщикам, указав на дверь спальни.
Ларну занесли в небольшую, но очень уютную комнату со светло-бежевыми стенами. Три ромбических окна давали много света, и спальня, казалось, плыла в пронизывающих ее солнечных лучах. Все три окна были открыты, создавая приятную прохладу. Из-за узорчатой занавески виднелся встроенный в стену шкаф. Кроме того, одна из стен комнаты была превращена в библиотеку, до потолка уставленную книгами. Кровать, небольшой стол с двумя стульями, тумбочка и мягкое кресло завершали картину.
Дарин никому не доверила снять Ларну с носилок и сама переложила ее на кровать. Рабы поклонились и тут же исчезли. Одна из сопровождавших своего командира стражниц, кажется Ривин, вышла и через минуту вернулась с большим кувшином какого-то холодного напитка, видимо в подвале был ледник. Стражница поставила кувшин рядом с кроватью, и Дарин напоила Ларну из большой фарфоровой чашки, оплетенной снаружи кожаными ремешками.
– Ну, мама! – возмутилась девушка. – Я и сама могу!
– Ладно, ладно, – засмеялась офицер. – Побудь одна немного, мне еще на службу возвращаться надо. Буду вечером. А ты не вздумай вставать!
– Я посижу с девочкой, – сказала Рада, опускаясь в кресло. – Мне на службу только завтра.
– Спасибо, – улыбнулась Дарин и вместе с Ривин вышла из спальни.
Ларна лежала и неспешно беседовала со стражницей обо всем на свете. Женщина расспрашивала ее, как живут в Тукаме, и рассказывала о законах и обычаях Харнгирата. Девушка все еще продолжала удивляться стране, где совсем нет свободных мужчин, ведь есть многое, с чем они могут справиться куда лучше женщин. Особенно с тяжелыми физическими работами. Но так, видимо, здесь сложилось. Девушка не собиралась лезть со своим уставом в чужой монастырь, да и слишком ненавидела мужчин после случившегося с ней.
В дверь постучали, и в комнату вошла незнакомая стражница с огромным вычурным тортом в руках. Вслед за ней появились еще две с котелками, из которых тянуло вкусным мясным запахом. Как поняла девушка из взаимных приветствий, пришедшие тоже были из отряда ее приемной матери. Тут же с кухни принесли тарелки, женщины опорожнили котелки, в которых оказалось мясное рагу и восхитительная запеканка, и принялись потчевать Ларну всеми этими вкусностями. Девушка с удовольствием ела, улыбаясь стражницам, уговаривающим ее съесть побольше. Но еды оказалось слишком много. Пришедшие стражницы были не последними – они потянулись в домик Дарин одна за другой, и каждая приносила с собой что-нибудь вкусное. Ларну закормили до такой степени, что девушке начало казаться, что она сейчас лопнет. Рада проследила ее тоскливый взгляд, брошенный на очередной торт и весело засмеялась. Затем собрала продукты со стола и отнесла их в ледник. Так, за едой и разговорами прошел день, показавшийся Ларне очень коротким.
Дарин возвращалась домой очень довольной – до командора гарнизона донеслись слухи об удочерении ее офицером найденной в порту девочки, и она распорядилась выдать Дарин еще пять золотых аванса и пять золотых премии за казнь капитана. И при том сказала, что аванс будет вычитываться из жалованья не весь сразу, а всего по два дарала в месяц. Женщина долго благодарила командора, и та назавтра напросилась в гости, посмотреть на дочь. Также она взяла у свежеиспеченной матери удостоверяющий личность медальон девочки и пообещала поспособствовать скорейшему официальному удочерению и получению Ларной харнгиратского гражданства.
После службы Дарин отправилась в одежную лавку недалеко от порта и приобрела так восхитившие Ларну черные панталончики с накидкой, заплатив за них целых шесть даралов. Также она купила много фруктов – девочке нужны витамины. Женщине непривычно было заботиться о ком-то другом и это ей очень нравилось. В конце концов, ей всего тридцать пять, совсем еще молода! Когда и порадоваться жизни? А девочка радовала ее все больше и больше.
День выдался суматошный, в порт пришли десятка три чужеземных кораблей, даже два белых фрегата аллорнов, за всеми нужно было проследить и устроить таможенный досмотр как положено. Дарин очень устала и, если бы в ее жизни все осталось как прежде, она ни за что не поплелась бы через весь город домой, а завалилась бы спать в казарме. Но не теперь! Теперь ее дома ждет больная дочь. Нерастраченная за долгие годы нежность готова была излиться на первый подходящий объект, и так уж вышло, что этим объектом стала несчастная девочка, пострадавшая по собственной глупости. Но офицер не думала об этом, она думала об улыбке приемной дочери, когда та увидит подарок. Женщина шла, улыбаясь своим мыслям, и ничего не видела вокруг.
Вдали, наконец, показалась крепостная стена. "На слава тебе, Создатель! – выдохнула Дарин. – Наконец-то дома!" Она толкнула дверь, вошла и очень удивилась – гостиная оказалась под завязку забита стражницами, среди которых большинство было из ее отряда, но многие были ей совсем незнакомы. Большой стол посреди гостиной заставили блюдами с едой. Чего там только не было – мясо, пироги, запеканки, салаты, фрукты и многое, многое другое. Вообще все свободные поверхности в доме были заставлены блюдами со съестным и бутылками с вином и соками. Стражницы тотчас окружили ее и принялись поздравлять с дочкой, как будто она родила ее сама. Дарин до того расчувствовалась, что чуть не выронила свертки, и, подхватывая их, украдкой утерла с глаз непрошеную слезу. Она искренне поблагодарила сослуживиц, понимая, что не может отказаться от принесенного ими, ибо обидит их этим до глубины души. Затем женщина прошла в спальню и с победным видом положила Ларне на живот только что купленный костюм. Услышав радостный визг девушки, стражницы рассмеялись. А после этого устроили грандиозную вечеринку, разойдясь по домам далеко заполночь.
Утром Ларна проснулась поздно и, мурлыкая, потянулась всем телом. Она довольно долго нежилась в постели, не открывая глаз и наслаждаясь каждым мгновением благодатного полусонного покоя. А когда все-таки удосужилась приоткрыть один глаз, то увидела, что в кресле возле кровати сидит незнакомая девушка с рыжими волосами, заплетенными в тугую косу. Сидящая была курноса и веснушчата, что придавало ее физиономии задорный и хитрый вид. Но это отнюдь не лишало девушку привлекательности. Ее синие, как небо, глаза были столь лукавы и хитры, что Ларне захотелось захихикать.