– Процелла? Одна? – Племянник короля Тигнума Зелус, дыхнув на нее перегаром, схватил ее за плечи и прижал к себе, только что не облобызал мокрыми губами. – Взялась за ум? Все-таки решила согласиться на мое предложение? Советую не медлить. Все-таки Милитум Валор не родной твой отец. Значит, ответственность за тебя несет Пурус Арундо. И как он однажды приказал Милитуму подобрать твою маменьку, так же точно он прикажет мне подобрать и тебя. И тогда, можешь мне поверить, я буду говорить с тобой другим тоном и обнимать тебя не за плечи. Или вообще обойдусь плеткой!
Последние слова он прокричал ей в лицо, брызгая слюной, но она нашла в себе силы не хвататься за рукоять меча, а мило улыбнуться и сказать ему, что ее маменька и Милитум Валор будут здесь же с минуты на минуту и, если жениху не терпится, он может обсудить подробности своего сватовства именно с ними. Зелус скрипнул зубами, выругался и толкнул ее так, что она ударилась затылком о стену, но улыбку с лица не стерла и разрыдалась только уже в трактире, где заняла место в самом дальнем углу. Успокоиться она смогла только минут через десять, хотя, делая заказ, слезы сумела проглотить. Как раз появился Игнис. Она даже не заметила, как он прошел через зал. Только когда сел напротив, поняла, что это брат, и почувствовала, что обожгла ладони и едва не выронила лампу.
– Задумалась? – спросил он. – Мне здесь нравится. Полумрак. Если ты не хочешь, чтобы тебя видели, тебя не увидят.
– Лучшее место для воров, – прошептала она чуть слышно.
– Не думаю, – не согласился Игнис. – Как раз с ворами в Бэдгалдингире лучше, чем где бы то ни было. Выбраться из ущелья непросто. Я слышал, есть тропы, но без проводника не сунешься. Отчего ты напряжена?
– Меня узнали, – выкатила слезы на щеки Процелла. – Я столкнулась на входе с мерзавцем по имени Зелус!
– С племянником Тигнума? – удивился Игнис. – Он здесь?
– Ушел, – прошептала Процелла.
– Так ты плачешь, что он ушел, или из-за встречи с ним? – попытался пошутить Игнис. – Насколько я знаю, он холост. Да и не слишком стар. Сколько ему? Тридцать? Тридцать три?
– Хотела бы я посмотреть на ту, что захочет связать с ним судьбу, – прошипела Процелла. – Пусть он хоть тысячу раз племянник короля! Говорят, что еще его папочка – Ванум Рениссус – славился мерзостью и не мог подобрать себе пару, пока сестра князя Аштарака не решила, что если откажет ему, так и умрет старой девой. А их сын еще хлеще! Он же вроде покойного Рубидуса Фортитера, но тот хоть красавцем был!
Подошедший служка с поклоном поставил перед Процеллой большое блюдо, на котором, кажется, были собраны все возможные каламские угощения, и такой же поклон отвесил Игнису.
– Мне то же самое, что и девушке за этим столом, и лампы не надо, нам хватит одной, – попросил Игнис и, дождавшись, когда слуга удалится, спросил: – Я вижу, он тебе и в самом деле досадил. Что случилось?
– Он схватил меня за плечи, – заплакала Процелла. – И попытался обнять. А когда я сказала, что моя мама и Милитум скоро будут здесь, толкнул так, что я ударилась головой. Он дважды ко мне сватался. Я дважды отказала. Сегодня он пообещал, что я стану его женой по указанию Пуруса. Намекнул, что будет учить меня плетью!
– Успокойся, – стиснул зубы Игнис. – Или в Бэдгалдингире уже не действуют законы? Тигнум не позволит свершиться ничему подобному. А утром мы покинем город. Не забывай, тебе теперь нужно прятаться не только от Зелуса, но и от Пуруса.
– Так, как ты? – всхлипнула Процелла и замолчала, потому что слуга принес порцию еды и ее спутнику.
– Я не прячусь, – покачал головой Игнис. – Скорее отдаю дань осторожности. И служу своей земле так, как могу. И Тигнум служит своей земле. Я даже думал о встрече с ним, но пока отложу ее. Все-таки его сын женат на дочери Пуруса. Кто был в Тиморе от Бэдгалдингира?
– Аша, – ответила Процелла.
– Я ее знаю? – удивился Игнис. – Кто это? Я не заметил незнакомых лиц.
– Она всегда прячется за чужие спины, – прошептала Процелла. – Она маленького роста, тонкая, как тростинка. Она за дверной косяк встанет, ты ее не увидишь. Она тоже племянница короля Тигнума.
– Подожди… – Игнис нахмурился. – Так ты об этом странном ребенке, который родился без отца у сестры короля?
– Да, – кивнула Процелла. – Только этому странному ребенку уже двадцать три года!
– И что же из нее выросло? – спросил Игнис.
– Выросло что-то, – прошептала Процелла. – Ее удочерил дядя – король Тигнум, так что она теперь тоже Рениссус. Аша Рениссус. И она еще покажет себя, увидишь. У этих Рениссусов все странное. Один старший сын короля Тутус всегда казался нормальным, но таким тихим… Если бы не Фоса Арундо, до сих пор бы ходил в холостяках. Зато его младший брат Церритус, по общему уверению, безумен. И двоюродный брат – Зелус – тоже безумен! И эта самая Аша Рениссус, если и не безумна, так уж точно себе на уме. Ходят слухи, что ее мать, Мемория Рениссус, ведьма. И родила ее от какого-то жуткого колдуна! А чего ты хочешь? Она родила ее, когда ей было пятьдесят лет! Сейчас ей семьдесят три, но она и теперь не выглядит на пятьдесят! Все, что есть приличного в Бэдгалдингире, – так только этот трактир, сам король Тигнум, башня угодников, стена да все семейство герцога Алки! Импиус Хоспес и две его сестры! Фидеса, которая помогла тебе, да Лорика, которая погибла в Обстинарском замке. И все!
– Вот ты и приговорила всех и скопом, – рассмеялся Игнис. – А между прочим, в Бэдгалдингире, еще до прихода беженцев, проживало более пятисот тысяч человек. Ладно. Не волнуйся, ешь. Пока ты со мной, Зелус тебя не обидит. Хотя, мне кажется, ты кого-то упустила. Ведь у Тигнума не была только сестра Мемория, но и два брата? Ванум – отец ненавистного тебе Зелуса. А Ванитас – отец…
– Отец Биберы, – пожала плечами Процелла. – Девчонка. Ровесница Аши, кстати. Но она никогда не бывала в Ардуусе. Во всяком случае, на ярмарках. Ее мать простолюдинка-каламка. Да и больная она как будто.
– Больная? – удивился Игнис. – Под боком у самого мудрого угодника Анкиды?
– Вот познакомься с нею и спроси ее сам, – скривила губы Процелла. – Только имей в виду, у тебя есть жена, и она как раз теперь приходит в себя.
– Я помню, – так тихо произнес Игнис, что Процелла снова не сдержала слез.
…Они ушли через полчаса. Игнис снял на двоих большую комнату, и Процелла смогла привести себя в порядок, отгородившись от брата ширмой. Она плескалась в принесенном служкой тазу и то и дело вздрагивала. Ей казалось, что Игнис или плачет, или скрипит зубами. Но утром его глаза заплаканными не были. Да и не дело мужчине плакать, тем более мужчине, которому она не так давно присягнула, как собственному королю. Собравшись, они заглянули в конюшню, где их лошади уже ожидали продолжения пути, хрустя свежим снежком, прошли в трактир, где и обнаружили у крайнего стола молодого черноволосого парня с мрачным лицом, перед которым сутулилась столетняя бабка. Парень что-то старательно записывал на листке самсумской бумаги и разговаривал с бабкой так, словно она обладала тонким слухом юной девчонки. Рядом с парнем сидел губастый мальчишка лет пятнадцати. В какое-то мгновение бабка не разобрала, что ей сказали, парень щелкнул пальцами, заставив мальчишку болезненно поморщиться, и бабка молча развернулась и заковыляла прочь.