– А как держать с тобой связь?
– Я почувствую, когда ты появишься в нашем мире, – ответил Котя. – Но на всякий случай… если вдруг я потеряю эти способности…
Он вынул из кармана черную кожаную визитницу – предмет для прежнего Коти совершенно непредставимый. Вручил мне серебристый прямоугольник.
Там был только номер. Длинный номер.
– Спутниковый, – сказал он. – А что делать? Зачем отказываться от техники?
– Угу. – Я спрятал визитку. – Круто.
Котя и спутниковый телефон – это тоже было удивительно. Куда удивительнее того, что он был куратором функционалов на планете Земля…
– Я тоже не бездельничать собираюсь, – пояснил Котя. – У меня сейчас будет разговор с одним политиком…
– С Димой? – блеснул я эрудицией.
Котя захихикал:
– Ты как человек, который подружился с одним китайцем, а потом встретил другого и говорит: «А я знаком с господином Сунь Вынь – вы его не знаете?» Нет, Котя. У меня будет встреча посерьезнее. С Петром Петровичем… если тебе это имя что-то говорит.
– Передавай привет Саше, его референту, – ответил я.
Котя запнулся и посмотрел на меня с явным удивлением.
– Ого… И когда ты… впрочем, ладно. Может, ты и галстук завязывать умеешь?
Он достал из кармана пиджака свернутый рулончиком шелковый галстук – золотистый, с едва заметными фиолетовыми рыбками. Явно недешевый.
– Умею, – сказал я. – Отцу завязывал. Он вечно то мать просит ему галстук завязать, то меня.
– А я так и не научился, – сказал Котя.
Я молча примерил галстук на себя и соорудил простенький виндзорский узел.
– Спасибо, – набрасывая галстук на шею, сказал Котя. – А ты возьми-ка курточку. В одной рубашке ты по Москве много не нагуляешь. Во внутреннем кармане есть денежка…
Куртка лежала на лавке у стены. Не очень теплая, демисезонная, из плотной серой ткани и на пуговицах, но вряд ли мне придется долго бегать по Москве.
– Так… к кому бы тебя переправить? – размышлял вслух Котя. – Так, чтобы человек ничего толком про тебя не знал.
– Функционал? И чтобы не знал? – с сомнением спросил я. – А такое возможно, Котя? Мне кажется, все читают «Еженедельную функцию».
– Нет. – Котя покачал головой. – Есть те, кто сознательно отстраняется от жизни функционалов, «играет в человека». Есть просто равнодушные, живущие уже сотни лет и ушедшие с головой в свои увлечения: собирание марок с изображением орхидей, выращивание каких-нибудь редких аквариумных сомиков, вышивание крестиком портретов великих писателей… Есть неграмотные функционалы.
– Неграмотные? – восхитился я.
– Ага. Но это, как правило, Африка и Азия. А тебя я закину в Орызалтан через Москву… – Котя подумал, морща лоб. – Данила перебросит, но узнает тебя. Анна может и не узнать, но… А вот Николенька – точно не узнает!
– Почему? – кисло спросил я.
– У него альтернативный подход к информации. – Котя улыбнулся хитрой улыбкой человека, не желающего раньше времени раскрывать секрет известного ему фокуса. – Да все нормально, хороший таможенник. Были бы коллегами, и живет он по соседству, в Марьиной Роще, дружили бы домами… башнями. Вот адрес…
Он извлек из кармана еще одну визитку, что-то быстро, не задумываясь написал на обороте и протянул мне. Я глянул: «От здания родильного дома номер 9 повернуть…» – и еще три строчки указаний. Невольно подумал, что такая хорошая память неспроста. Похоже, Котя все заранее четко решил – куда и к кому меня направлять. А выбирал уже так, для пущей важности.
Хотя, возможно, куратор знает всех своих таможенников?
Или Котя попросту любил ходить в другие миры и помнил самые интересные проходы?
Нет, невозможно затевать на пару с человеком войну миров – и при этом ему не доверять! И у меня выхода нет, кроме как доверять Коте…
– Только спутникового снимка не хватает, – сказал я.
– Он бы ничего не дал, – отмахнулся Котя. – Там была бы засветка или какой-нибудь еще дефект изображения.
Ого! Про такие вещи я и не знал.
Впрочем, многое ли я успел узнать о жизни функционалов?
– Надеюсь, этот Николай меня не узнает… – пробормотал я.
– Зуб даю. Ему на дела функционалов – наплевать.
– А башню я увижу? Или тоже… засветка?
– Как я понимаю – да. У тебя осталась часть способностей. Ты же нашел дом Василисы!
Я кивнул. Мне одновременно и не хотелось уходить, и безумно хотелось увидеть нормальный, привычный мир.
– Значит, я нахожу Николая…
– Ага. Показываешь ему визитку, в конце концов. Если что – пусть звонит, я ему дам указания. – Котя усмехнулся. – Николай и объяснит тебе, как найти Андрюшу в Орызалтане. А там вручаешь письмо и просишь обеспечить переговоры с властями Тверди.
Я снова кивнул, будто игрушечный китайский болванчик из сказок Андерсена. Ох, не зря он называется болванчиком! Тот, кто все время кивает, – иного имени недостоин.
– Не посадить бы себе на голову вместо арканцев упертых попов… – сказал я, уже скорее по инерции, чем споря с Котей.
В голове у меня теперь крутилось одно – Москва!
Как мне ухитрились надоесть Харьков, Нирвана, Янус, Польша и, как ни удивительно, даже Тибет! Я промчался по этому странному маршруту меж трех стран и трех миров, бросая налево-направо беглые взгляды, – и почувствовал только раздражение. Интересно почему? Слишком быстро? Да нет же, мне доводилось получать удовольствие и от очень коротких поездок. Слишком много? Вряд ли. Ездили мы с Аней по Европе на автобусе, ничего, остались довольны.
Неужели путешествие должно иметь правильные начало и конец? Не должно быть непрошеным и негаданным?
Наверное, так.
Вот и от Тибета никакой радости, и в Польше как-то не заладилось (шестым чувством я понимал, что если бы не помешали полицаи – то у нас с Мартой еще как вечер бы сложился!).
Может, теперь, отправляясь в Твердь по определенному и согласованному маршруту, я смогу получить от путешествия хоть какое-то удовольствие?
– Отправляй меня, Котя, – сказал я. – И, это… как обратно из твоего Арасултана вернусь – сразу выдергивай к себе. Договорились?
Котя кивнул. Встал, вытер губы салфеткой.
– Договорились. Я тебя высажу совсем рядом, у роддома…
Его рука стала скользить по воздуху – будто руны выписывать. За пальцами потянулись синеватые огоньки, и я невольно подумал, что из Коти вышла бы ходячая реклама «Газпрома».
Ну а если бы он жил в Америке – какой-нибудь герой комиксов.
«Человек-горелка».
Я хихикнул, заставив Котю подозрительно глянуть на меня.