– Нет, не только ссылка, – запротестовала Василиса. – Есть такое дело, конечно. Если кто-то вдруг… Но на самом деле это перспективный мир.
Она явно комплексовала по поводу ссылки, куда открыла проход.
– Перспективный?
– Да, конечно. Он для жизни очень комфортный. Но обычные люди тут пьянеют.
– Я тоже, вначале. Все такое яркое… хорошо все так…
Василиса понимающе кивнула, и я рискнул выдвинуть предположение:
– Кислород?
– Что? – Василиса очень удивилась. – При чем тут кислород… Психоделики.
Я только и мог, что хлопнуть себя по лбу. Идиот! Пускай я никогда никакой наркотической дряни не пробовал, но симптомы-то классические…
– Тут очень мягкий климат, – продолжала Василиса. – Снега даже зимой не бывает. А в почве живут какие-то крошечные грибки, которые со спорами выделяют психотомиметик ЛСД-подобного действия. Хотя по действию ближайший аналог не ЛСД, а ЭСТЕТ… Не удивляйся, я вопрос досконально изучала. Делать-то все равно нечего, у меня клиентов немного…
Идея колонизировать Нирвану (она же – двадцать второй мир) возникла у функционалов почти сразу. Василису и назначили ответственной за проект. Помимо людей, так или иначе вступивших в конфликт с функционалами, сюда отправляли алкоголиков и наркоманов, как правило, приходящих в восторг от бесплатного постоянного кайфа, не омраченного ни ломкой, ни похмельем. По сути, это действительно был наркоманский рай. Уйти из Нирваны никто не порывался.
Яблоневый сад был идеей Василисы и, как я понимаю, ею одной и посажен за несколько первых лет. То ли ею руководила какая-то ирония, заставляющая делать Нирвану пародией на райский сад, то ли трезвый расчет – яблоня оказалась самым неприхотливым из плодовых деревьев. Впрочем, после нескольких недель полной дезадаптации жители Нирваны становились способны к минимальному самообслуживанию: ловили рыбу, выращивали какие-то овощи в огороде, ухаживали за курами.
– У нас большие надежды на детей, – объясняла Василиса. – Взрослые со временем становятся адекватнее, но вряд ли протрезвеют до конца. А вот родившиеся здесь детишки уже почти приспособились. Они ласковые, веселые. Немножко неусидчивые, но способны обучаться.
– Ты учишь? – спросил я.
– Да. – Почему-то она покраснела, будто я уличил ее в каком-то нехорошем поступке. – Читать, писать, считать. Кто постарше, те даже читают самостоятельно, просят принести еще книжек. Фантастику очень любят, особенно наши книжки про детей, поступивших учиться в волшебную школу. Ой, сколько я им этих книжек переносила! Хорошо хоть, их много выпускают, каждый месяц новая. Только про Гарри Поттера плохо читают, там уже думать надо, не могут сосредоточиться, капризничают. Я к ним часто хожу, смотрю, что и как. У меня дел-то немного. Как не помочь, и детишкам, и взрослым…
– А если их в наш мир отправить? – спросил я. – Хотя бы детей? Ну зачем им тут страдать?
– Почему страдать? – возмутилась Василиса. – Тут родители, они их любят. Тут никаких войн, никаких бандитов, никто никого не убивает. Все сыты, одеты. Да и нельзя им уже к нам.
– Почему?
– Ломка начинается, – разъяснила Василиса.
– Слушай, соседка, – спросил я, помолчав. – Ты к нам не занесешь эти грибки?
– Не беспокойся, они в нашем мире не выживают, – невозмутимо ответила Василиса. – Проверено.
– А если окультурить?
Она непонимающе посмотрела на меня. Потом засмеялась. Резко оборвала смех.
– Нет, сосед. Не стоит. Знаешь, что это такое, когда человек рубил дрова, попал себе по руке, рассмеялся и сел смотреть, как кровь вытекает?
– Не знаю.
– А я – знаю.
– Извини. – Мне стало немного стыдно. – Шутки у меня бывают дурацкие.
– Да я заметила. Варенья?
Я отказался. Встал, прошелся по комнате, посмотрел в окна. Со стороны Харькова это был второй этаж здания, стоящего где-то на тихой и, несмотря на позднюю осень, все еще зеленой и солнечной улочке. Мимо шли легко одетые люди. В километре, на крыше высокого, сталинской архитектуры здания, торчали антенны – чуть ли не телевизионный ретранслятор. Симпатичный город… я подумал, что однажды стоит сюда прийти, поесть пельменей, выпить горилки. Конечно, если найдется кафе или ресторан поблизости – моя связь с башней была напряжена. Я, наверное, мог отойти еще на километр. Или на два… три… И не более того.
В другом окне пейзаж был совсем не столь идиллический. Низкие серые тучи, сквозь которые едва проглядывает солнце, заснеженная равнина, по которой ветер гнал колючую ледяную пыль.
– Там у дверей – центнера два фруктов намороженных лежит. Я заместо морозилки этот мир использую, – сказала Василиса. – Зимой, конечно. Но тут зима – девять месяцев.
– Север?
– Нет, не север. Говорят, что экватор. Это по вееру очень далекий мир. Мне кажется, тут дело даже не в Земле. Тут само солнце плохо греет. – Она помолчала и добавила: – Да, еще тут нет Луны.
– Как тебя сюда занесло? – неосторожно брякнул я.
– Жить мне не хотелось, Кирилл, – сказала Василиса, подходя ко мне. Не пытаясь разжалобить, всего лишь информируя. – Я мужа любила. А уж когда дети забыли…
Она замолчала.
– Прости. – Я неловко пожал плечами. – Не подумал. Мне очень жаль. Я неженатый, да и с девушкой своей недавно поссорился… мне было легче. Родители только… но они у меня люди вполне самодостаточные. Очень тяжело было?
– По первости – да, – ответила она, не рисуясь. – Но время лечит. Опять же – дети живы-здоровы, выросли уже…
Я повернулся, посмотрел на нее – и был немедленно заключен в крепкие объятия. Поцелуй кузнечихи (в данной ситуации лучше неправильное слово, чем поцелуй кузнеца!) оказался на удивление мягким, страстным и приятным.
Но уже через секунду Василиса оторвалась от меня. Вздохнула:
– Извини, Кирилл. Молодой ты… не хочу тебе голову морочить. Будем друзьями, сосед?
Ситуация, честно говоря, была идиотская. Я прекрасно видел, что скучающей Василисе банально хочется секса. И не с улыбчивым идиотом из поселка в Нирване, а с кем-нибудь из функционалов.
Честно говоря, мне хотелось того же. Секса. Без обязательств. С красивой, пускай и необычной женщиной. Никогда раньше мне не приходилось заниматься любовью с женщиной крупнее и сильнее себя, но это только возбуждало.
И в то же время я чувствовал: в чем-то она права. Не стоит. Сейчас – когда я только-только нахожу себя в новой роли – не стоит. Из наших отношений не получится легкой интрижки, мы попытаемся придать им серьезность. Василиса неизбежно начнет главенствовать. Меня это не устроит. Мы расстанемся – но вовсе не друзьями.
А вот если сейчас избежать этого случайного и ненужного романа…
– Ты права, – сказал я. – Будем друзьями. Слушай, а ты море любишь?