– Давай посмотрим на Даму-под-Вуалью.

– Меняю масштаб, – сказал Джейкоб.

Зона боевых действий съежилась в сверкающее облако размером с камин и отодвинулась к окну. В центре комнаты появилось яркое пятно.

– Дама-под-Вуалью. Расстояние от ближайшего пункта зоны боевых действий до переднего края скопления – чуть больше тысячи ста световых лет.

– Шестьдесят дней пути в одну сторону от Ригеля, – сказал я.

– Примерно. Очень далеко от зоны боев. Не могу представить, какая связь между Дамой-под-Вуалью и этой войной.

– Кто-то что-то там спрятал. Ничего другого быть не может.

– Сожалею, Алекс, но мне трудно вообразить себе объект, заслуживающий подобной секретности.

Проклятье, у меня не было ответа, хотя я продолжал считать, что это как-то связано с Семеркой. Откинувшись на подушки, я уставился на светящийся клубок.

Снова зажглись лампы.

– Уже поздно, сэр.

В комнате было тепло и безопасно. Знакомые картины, книги, бар с напитками – мой мир, который можно охватить умом и понять.

Я налил немного бренди. Кристалл с записями нескольких сценариев из библиотеки, лежал в футляре на столике.

– Думаю, мне пора увидеть конец Сима, – сказал я.

12

Любопытно, что Сим, стоящий в одном ряду с августейшими особами – Александром, Рэнсиблом и Черным Джорджем, – добился своей смертью того, чего не смог достичь всеми блистательными военными кампаниями.

Арина Нэш «Война в пустоте»

Я вставил кристалл, приладил обруч и сел.

– Давай, Джейкоб.

– Ты совершил долгое путешествие, Алекс. Не лучше ли подождать до завтра?

– Сейчас, Джейкоб.

Пауза.

– Как обычно, у тебя есть выбор: участник или наблюдатель?

– Наблюдатель.

– Исторический или альтернативный вариант?

– Исторический. Давай посмотрим, как это случилось.

– Помни, что это реконструкция событий на основании наиболее правдоподобных свидетельских показаний. События несколько драматизированы. Хочешь наблюдать с борта «Корсариуса» или «Кудасая»?

Я задумался. Участвовать в последнем бою, находясь на борту обреченного корабля, чересчур драматично. И, возможно, мне захочется отключить программу до того, как она выведет меня из опасной зоны. С другой стороны, взгляд из боевого корабля Тариена Сима будет более информативным и менее зависящим от воображения писателей.

– «Кудасай», – сказал я.

Комната погрузилась в темноту, и ткань обивки кресла изменилась.

* * *

– Эти сукины дети пригнали сюда чуть ли не весь свой флот.

Тариен Сим в мундире Конфедерации Сопротивления мрачно уставился на вихрь осколков и пыли, окружающий газовый гигант Баркандрик. Вдали осколки сливались в сияющие кольца немыслимой красоты, каких мне раньше видеть не доводилось. Три луны висели на равном расстоянии друг от друга, подобно древним фонарям вдоль тропинки в парке, одна из них совсем рядом.

Изображение вздрогнула, и на фоне нижнего края самой планеты появилось обеспокоенное лицо Сима. Желто-зеленая атмосфера газового гиганта растворялась в ослепительном свете солнца. Тариена Сима невозможно было спутать ни с кем другим: холодные серые глаза бывалого человека, аккуратно подстриженные рыжеватые волосы и борода. Но если бы не его глаза, он вряд ли привлек к себе внимание. Да еще голос.

Раскатистый бас, полный непоколебимой убежденности. Голос настоящего Тариена, от звука которого кровь быстрее побежала по моим жилам. Я всегда считал, что не поддаюсь эмоциям толпы и ура-патриотическим призывам, однако знакомый голос задел во мне какую-то глубинную струнку, о существовании которой я и не подозревал.

На дисплее над его головой мигали разноцветные огни компьютеров, моделирующих ситуацию.

«Добрый вечер, мистер Бенедикт. – Слова прозвучали из микрофона на панели моего дисплея. Голос – мужской, сдержанный, отрывистый. – Добро пожаловать на Ригель. Я – комментатор программы и буду вашим гидом во время воссоздания событий. Вы находитесь на мостике “Кудасая”, единственного военного крейсера, имеющегося в распоряжении конфедератов на данном этапе войны. Это дар одного из частных фондов Земли, он впервые принимает участие в боевой операции. Сейчас крейсер находится внутри окружающей Баркандрик газопылевой оболочки, которая образует его внутреннее кольцо. Капитан корабля – Мендель Лемар. Тариен Сим формально является наблюдателем».

– Почему он здесь? – спросил я. – Кажется, он выбрал не самое удачное время.

«Именно поэтому. Он не надеется пережить Ригель. Учтите, в данный момент все считают, что усилия Тариена получить помощь не увенчались успехом. Земля и Окраина продолжают колебаться, ни одно крупное государство пока не заявило о желании вмешаться, а флот Конфедерации уменьшился до двадцати единиц. Единственной хорошей новостью стала революция на Токсиконе, где к власти должны прийти дружественные силы, которые положили бы конец войне с Мури. Вскоре с этой стороны действительно придет помощь, но у союзников уже не осталось времени. Поэтому Тариен решил разделить судьбу брата и его товарищей».

Я насчитал около двухсот вражеских звездолетов. Большая часть – корабли сопровождения и эсминцы, но усиленные тремя тяжелыми крейсерами. Напротив них выстроились двадцать фрегатов, пара эсминцев и «Кудасай».

В полумраке мостика у одной из систем слежения стоял Мендель Лемар, высокий, меднокожий, суровый. Его худая мускулистая фигура четко вырисовывалась на фоне боевых дисплеев. Расположившиеся на своих постах офицеры выглядели подавленными, но старались скрыть это. Тариен Сим задумчиво смотрел в иллюминатор на большую планету, видимую в последней четверти. Он, казалось, не замечал напряженной атмосферы на мостике. «Герой принял неизбежное», подумал я. Неожиданно он резко обернулся, встретился со мной глазами и ободряюще кивнул.

«Она едва не стала звездой, – сказал комментатор. – Через семьдесят лет после этого события была предпринята безуспешная попытка зажечь ее. Это шестая планета в одиннадцатипланетной системе. Эбонай – четвертая и сейчас она находится почти в периастроне».

– Почему нельзя уйти прямо сейчас? – спросил я комментатора. – Чем так важен Эбонай?

«Эбонай – последняя из пограничных планет, первоначально входивших в Конфедерацию. Остальные уже пали: Эсхатон, Санусар, Город на Скале, даже Деллаконда. Следовательно, она имеет огромное символическое значение. С ее потерей Сим и его союзники станут изгоями, бандой кочевников, зависящих от помощи правительств, уже не раз демонстрировавших свое равнодушие или страх».

– Мы не думаем, – говорил капитан по линии связи с другими кораблями, – что они знают о «Кудасае». Они ожидают встретить обычную компанию фрегатов и эсминцев. Мы уже давно не применяли настоящей огневой мощи, и, возможно, нам удастся задать им сегодня жару.