Роберт Браунинг. Пиппа проходит (1841 г. н. э.)
Утром Кольчевский дал интервью прессе.
– Могу сказать, что я не был его другом, – сказал он. – Могу даже сказать, что без него мир стал лучше. Но я бы предпочел, чтобы он сам осознал свои ошибки. Уверен, полиция приложит все усилия, чтобы призвать к ответу совершившего это гнусное преступление.
Я сообщила о случившемся Алексу. Он объявил, что прерывает отпуск – который и без того подходил к концу – и немедленно возвращается домой.
– Пока не станет известно, кто это сделал, – сказал он, – вполне возможно, что мы с тобой будем на мушке. Нужна осторожность.
Фенн вызвал меня к себе и сообщил, что погибший, видимо, собирался лететь на встречу со мной, когда его машина рухнула на землю.
– И конечно, ты понятия не имеешь, что он хотел тебе сказать?
– Нет, – ответила я. – Вообще никакого.
Мелькнула мысль: Болтон пытался меня подкупить, чтобы я предала Алекса. Но, скорее всего, я просто перетрудилась и это было лишь плодом моего воображения. Даже если бы я оказалась права, вряд ли это могло помочь расследованию.
Фенн спросил об отношениях Алекса и Болтона. Была ли между ними открытая вражда?
– Нет, – сказала я. – Ты же не думаешь, что Алекс в этом замешан?
Он покачал головой:
– Нет, конечно. Я слишком хорошо знаю Алекса, чтобы поверить в такое. Но если у кого-то и могли быть мотивы, то именно у него. Где он, кстати?
На прощание Фенн сказал, что хочет поговорить с Алексом, как только тот появится.
Весна сменилась летом, но преступника так и не нашли. Мы соблюдали все меры предосторожности. Если бы кто-то приблизился к скиммеру «Рэйнбоу» или к нашим личным машинам, сработала бы тревожная сигнализация. Мы оба постоянно носили с собой оружие, и я научилась пристально наблюдать за окружающими. Нельзя сказать, чтобы подобная жизнь мне нравилась. Но шли недели, и ничего больше не происходило.
От экспедиции продолжали поступать отчеты. «Эксетер» сообщил о новой находке – на околосолнечной орбите обнаружили прозрачный шар диаметром в сорок восемь метров. Внутри находился толстый слой замерзшей земли, а под ней – системы водоснабжения и обогрева. Имелся также шлюз. От шара отходили несколько болтающихся кабелей.
Спайк был сбит с толку. Шар дрейфовал в полной пустоте.
– Это теплица, – заметил Алекс.
Мне тоже так казалось. Но зачем? Для чего она предназначалась?
Алекс обратился к ним с вопросом: находится ли челнок «Бремерхафена» на борту корабля?
– Какое это имеет отношение к делу? – спросила я.
– Терпение, – ответил он. – У нас есть теплица. Теперь все зависит от челнока.
Фенн сообщил, что дело зашло в тупик. Алекс спросил, есть ли хоть какие-нибудь подозреваемые.
– Нет, – ответил Фенн. – У Болтона было множество друзей и обожателей, но вряд ли кто-то мог желать его смерти. Разве что бывшая жена и, возможно, некоторые конкуренты.
Он многозначительно посмотрел на Алекса.
Вскоре я поняла, что мне нужно взять небольшой отпуск и провести выходные подальше от Алекса, в обществе очередного моего любовника (на самом деле – двоих любовников, но это уже другая история). Я отключила всю связь, оказавшись недоступной для звонков из офиса. Как я уже говорила, марголиане не очень увлекали меня, в отличие от Алекса, – в конце концов, все они давно умерли. Но я всерьез беспокоилась за Алекса, для которого Марголия становилась навязчивой идеей.
Меня нисколько не удивило, когда по возвращении домой я обнаружила множество сообщений:
«Чейз, позвони мне, как только вернешься».
«Чейз, мы были правы».
«Начали находить человеческие останки».
«Похоже, на южном полюсе их тысячи. Останки тех, кто пережил катастрофу».
Пришел ответ от Спайка. Челнока на «Бремерхафене» не оказалось.
– Отлично, – сказал Алекс.
– Судя по всему, они пытались перемещаться по планете, – рассказала Винди однажды утром на исходе лета. – Летом отправлялись к полюсам, зимой возвращались к экватору. Зимы были долгими, а лето коротким. Но Эмиль считает, что какое-то время они могли продержаться.
– Как долго? – спросил Алекс.
– Сбор материалов, которые позволят что-то сказать, еще не закончен. Похоже, в течение нескольких поколений. – Винди глубоко вздохнула. – Трудно даже представить, насколько отважными были эти люди. Что поддерживало их силы?
Ожидание помощи, подумала я. Надежда, что кто-то их найдет.
– Они построили несколько летательных аппаратов. Еще Эмиль говорит, что он нашел остатки весьма изобретательных устройств для производства еды.
Понемногу становилось известно, в каких условиях жили люди. Полярное убежище оказалось большой, широко раскинувшейся базой: большая часть ее находилась под землей, чтобы обеспечивать прохладу в летний период. Жилые помещения выглядели достаточно спартанскими, но при этом вполне функциональными. Я попыталась представить, каково было колонистам, когда планета приближалась к солнцу. Насколько большим выглядел его диск в полуденном небе? Можно ли было высунуть голову наружу?
Ответ на этот вопрос, судя по доходившим до нас оценкам специалистов, был неожиданным. Специалисты отвечали утвердительно. Температура у полюсов в самое жаркое время лета была сопоставима с температурой на экваторе Окраины. Да, жарко – но вполне сносно по сравнению с остальной планетой.
В конце года экспедиция обнаружила остатки библиотеки – несколько тысяч томов.
– Увы, они не поддаются восстановлению, – сказал Бранков. Мы только что пообедали вместе с Винди и вернулись к ней офис, где нас ждало это известие.
Не поддаются восстановлению.
Бранков показал нам библиотеку – помещение без окон, с полками вдоль стен. На полках – бесформенная каша.
– Книги долго не выдерживают даже в более благоприятных условиях, – сказал он. – А здесь условия хуже некуда.
Я живо вспомнила джунгли и сырой влажный воздух.
Наконец специалисты оценили, как долго удалось продержаться поселенцам: почти шестьсот лет. Бранков был похож на военного – лет пятидесяти с небольшим, с коротко подстриженными светлыми волосами, в тщательно отглаженном комбинезоне, с идеальной дикцией.
– Они не могли до бесконечности поддерживать работоспособность техники в таких условиях. Вероятно, в конце концов она просто износилась. – Бранков отвел взгляд и покачал головой. – Вам нужно побывать здесь. Тогда вы поймете, с чем они имели дело.
Он стоял внутри модульного домика – передвижного укрытия. За окном бушевала метель.
– Шестьсот лет, – сказал Алекс. Туда и обратно, от экватора к полюсу, каждый двадцать один месяц, пока планета то вскипала, то замерзала.