К профессору тотчас вернулись силы. От дряхлости не осталось и следа: он двигался легко, как юноша. Я шагнула следом за ним, ощутила себя невесомой и поняла, в чем причина.
– Антигравитационные модули, – сказала я.
– Конечно. Сейчас ваш вес, Чейз, составляет около тридцати процентов от нормального. Могу я называть вас Чейз? Хорошо. Осторожнее. Иногда возникает чрезмерная эйфория. Некоторые отсюда сваливаются.
Мы стояли на одном из пандусов, которые я видела с земли. Перила из узорного металла круто уходили к вершине одной из крыш. Локлир начал ловко взбираться наверх.
Мы вышли на крышу. Профессор шагал очень небрежно; учитывая его дряхлость и уменьшенный вес, я испугалась, что Локлира сдует ветром. Заметив мое беспокойство, он рассмеялся.
– Не бойтесь, я все время здесь хожу.
Я взглянула через крышу на море.
– Красиво, – сказала я.
– Здесь я снова становлюсь молодым. На несколько минут.
Миновав ряд стульев и столов, мы вернулись в здание через двустворчатые двери. Я не могла понять, куда мы так торопимся, пока не сообразила, что Локлир все делает на бегу. Раздвинув несколько тяжелых портьер, мы вошли в длинное, узкое помещение со множеством полок, папок, чипов, книг и стеклянных витрин, в которых лежали отдельные тома.
– Где-то здесь, – сказал он. – Кажется, я отложил их после того, как получил сообщение от вашего господина Бенедикта. – Книги в витринах были старыми, с выцветшими и потрепанными обложками, а иногда вообще без них. Профессор открыл дверцу одного из шкафов, заглянул внутрь и широко улыбнулся. – Вот они. – Достав коробку, он поставил ее на стол и начал в ней копаться. – Есть. – Он извлек несколько контейнеров с этикетками. – Хорошо.
Стряхнув с контейнеров пыль, он перебрал их, вернул несколько обратно, а остальные положил передо мной. Всего их было четыре, и в каждом лежало по восемь дисков. На этикетках имелась надпись «Массив Кольера, необработанная информация»; рядом стояли каталожные номера.
– Тарим! – позвал профессор.
Послышался мягкий голос искина:
– Добрый день, доктор Локлир.
Профессор повернулся ко мне:
– Чейз, Тарим с удовольствием вам поможет.
– Спасибо.
– И еще одно: это весьма ценные диски. Будьте с ними осторожнее. Если захотите сделать копии, сканер там, возле стены. Оригиналы, естественно, нельзя выносить из комнаты. Если захотите о чем-нибудь спросить меня, скажите Тариму, и он соединит вас со мной. Когда закончите, оставьте все на столе. Рад был с вами познакомиться, Чейз.
С этими словами он ушел. Дверь за ним закрылась с отчетливым щелчком.
Пока массив Кольера действовал, он считался самым большим телескопом всех времен. Массив находился в окрестностях планеты Каслман, с которой осуществлялось его обслуживание в течение почти семи столетий. Виртуальный диаметр системы, модули которой были разбросаны по всей планетной системе, составлял четыреста миллионов километров. Созданная в пятом тысячелетии, она работала, пока не стала жертвой одной из беспрестанных войн тех времен. Ее уничтожили преднамеренно – впрочем, к тому времени она уже устарела.
Массив заинтересовал Алекса потому, что Каслман находился в четырех тысячах световых лет от Тиникума 2116. Четыре тысячи лет требовалось свету, чтобы достичь многочисленных объективов телескопа. Алекс понял, что, если об этой звезде сохранились какие-то данные, они должны предшествовать катастрофе, нарушившей течение жизни марголиан.
Большая часть данных, собранных массивом Кольера, погибла во время краха цивилизации на Каслмане – в конце пятого тысячелетия. Но в первые десятилетия прошлого века ученые обнаружили копию необработанных данных с массива. Никто их не разбирал, поскольку большую их часть давно выложили в общий доступ.
Диски были помечены датами, к которым предположительно относились данные, но даже в этом не было уверенности. Впрочем, особого значения это не имело.
Сев перед считывателем, я вставила в него чип со сведениями Белль о нашем полете к Тиникуму, затем достала первый диск из коробки номер один и вставила его тоже.
– Тарим, – сказала я, – включи, пожалуйста.
Вспыхнули лампочки на панели управления.
– Тарим, я пытаюсь найти в необработанных данных с массива Кольера звезду Тиникум две тысячи сто шестнадцать. Я предоставила тебе данные спектрографического анализа и изображения ближайших созвездий. Прошу начать поиск.
– Работаю, – ответил он.
Я открыла роман и приготовилась ждать.
Иногда мне все-таки везет. Тиникум 2116 оказалась в числе исследованных звезд. Данные о ней обнаружились полчаса спустя, на втором диске.
Тарим показал изображение звезды, созданное Кольером. Ниже следовали результаты анализа – количество водорода, гелия, железа, лития и прочего. И последняя строчка: «Планет: 4».
Четыре.
Мы знали о трех.
Четвертая планета тоже была земного типа.
Неудивительно, что орбиты не совпадали.
Два газовых гиганта. И две землеподобные планеты.
Бинго.
Позвонил Локлир и спросил, не хочу ли я поужинать с ним и другими сотрудниками факультета, которые собирались вместе почти каждый вечер. Я все еще сидела в архиве, просматривая другие диски в поисках новой информации о Тиникуме, но ее не находилось. Когда последовало приглашение, я уже так устала, что с радостью готова была заняться чем-нибудь другим.
Профессор забрал меня из архива и проводил в факультетскую столовую, расположенную в соседнем здании. Там сидели пять или шесть человек. Локлир представил меня. Все посторонились, уступая мне место, и я с удивлением обнаружила, что про меня здесь слышали. Колпат? Все сосредоточенно нахмурились. Вы ведь были с Бенедиктом, когда он нашел Марголию?
Возражать я не стала.
Каждый тут же захотел пожать мне руку.
– Отличная работа, Чейз, – сказал энергичный молодой парень, выглядевший так, словно все свободное от учебных занятий время он упражнялся со штангой. Меня попросили передать поздравления Алексу и сказать ему, что все они у него в долгу. Не скрою, мне было очень приятно. Некоторые спрашивали, не нуждается ли «Рэйнбоу» в помощниках, и интересовались, что я делаю в университете.
Когда я ответила, что изучаю кое-какие материалы, все рассмеялись. Женщина средних лет с медовыми волосами заметила, что тоже предпочла бы держать рот на замке, завладев такой добычей, за которой обычно охотимся мы. Все снова рассмеялись, и я села, чувствуя себя королевой бала.
Мускулистый парень поинтересовался, уверены ли мы в том, что нашли именно Марголию.
– Да, – ответила я. – Вне всякого сомнения.
Все подняли чашки с кофе, провозглашая тост за «Рэйнбоу».